Поиск

Шырав ĕçĕ:

тинӗс сăмах пирĕн базăра пур.

тинӗс (тĕпĕ: тинӗс) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Тинӗс курӑнми пулчӗ, анчах ӑна инҫетре тӑракан пушӑ вырӑнтан тата мӗнпур ҫирӗп йӗрсен путӑкӗпе туйса илме пулать; ҫав йӗрсене этем яланах курма хӑнӑхнӑ та, — вӗсен хушшинче хӑйне питӗ тӳлек туять.
Моря не стало видно, оно угадывалось вдали какой-то свободой воздуха и провалом всех твердых линий, к которым так привык и среди которых так спокойно себя чувствует человеческий глаз.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Тусем ҫинчен вӗрекен ҫил вӗсен ҫурт тӗлӗнчен пӑрӑнса иртет, тинӗс ҫинчи тӗтре вӗсем патне ҫитичченех сапаланса каять иккен.
Она уверяла, что ветер с гор обходит их усадьбу, а туман с моря рассеивается, не доходя до нее.

«Эсир тинӗс хӗрринчи тӗттӗм кӗтесре вилме хатӗрленетӗр пулсан, хӑвӑр тупӑкӑра ман ҫырусемпе витме хушӑр.
«Если вы собираетесь умирать в своей приморской глуши, прикажите, чтоб ваш гроб усыпали моими письмами.

Пӗлӗтӗн симӗсрех тӗслӗ аял енӗ кӗленче тӗслӗ пулса каять те лимон тӗслӗ сий пулса тӑрать, ун ҫине вара пӗлӗтӗн ҫӳлти сийне ҫитичченех тӗттӗм-кӑвак тӗслӗ ҫивӗч те ҫинҫе йӑрӑм выртать; ҫав ярӑм ҫинче, чӗтренсе те хӗмленсе, тинӗс ҫийӗпе ирӗклӗн ярӑнакан, ҫӑмламас пайӑркаллӑ ирхи пысӑк ҫӑлтӑр хӗмленсе те чӗтренсе ҫунать.
Тончайше-зеленоватый низ неба переходил в неуловимо-опаловый, в лимонный слой, поверх которого стояла мглисто-синяя, тоже очень острая и тонкая полоса до самого верха, и на ней, искрясь и вздрагивая, горела крупная, лучисто-мохнатая, свободно парящая над морем утренняя звезда.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫав сехетре тинӗс тӗлӗнчи пӗлӗт ҫинче пулакан тӗссем кайран яра-кунӗпе те пулмаҫҫӗ.
В тот час небо над морем было таких тонов, какие потом, в течение дня, уже никогда на нем не появлялись.

Хӗвел тинӗс леш енчен хӑпарса ҫутатма тытӑнсанах, вӑл хӑйӗн койки ҫинчен, хӑйне майлӑ сӑнав пунктӗнчен, полевой бинокльпе пӑхма тытӑнать.
Едва лишь солнце выглянет из-за моря и в воздухе мелькнут первые золотистые тени рассвета, он со своей койки, со своего лежачего наблюдательного пункта смотрел в полевой бинокль.

Калинин ячӗпе тӑракан колхозпа тинӗс ҫыранӗ хушшинчи кивӗ паркра вӑрҫӑччен санаторисен илемлӗ ҫурчӗсем ларнӑ.
В старом парке, что шел между колхозом «Калинин» и берегом моря, до войны стояли нарядные здания санаториев.

Калинин ячӗпе тӑракан колхоз тинӗс хӗрринелле анакан сӑртӑн кӑнтӑр тайлӑмне вырнаҫнӑ.
Колхоз имени Калинина был расположен на южном склоне холма, спускающегося к морю.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Совет влаҫне сыхлама Буденный патне кайма та, вилӗмсӗр тимӗр юхӑмпа тӑван тинӗс хӗррисемпе утса тухнӑ Тамански армие кайма та ҫакӑнтах пухӑннӑ.
Отсюда же собирались к Буденному защищать советскую власть или в Таманскую армию, бессмертным железным потоком прошедшую берегами родного моря.

Тинӗс тӗсӗ ҫумӑр ҫунӑ сехетсенче те ҫуллахи пекех кӑвак.
Цвет моря даже в часы дождя становился по-летнему синим.

«Ну, мӗн тӑвас-ха, мӗн тӑвас?» — ыйтнӑ яланах хӑй ӑшӗнче Воропаев, асӗнче Сережкӑн Мускаври пурнӑҫне аса илсе тата ӑна, ҫав пурнӑҫа, хӑйӗн тинӗс хӗрринче пулас пурнӑҫӗпе танлаштарса.
«Но что же делать, что делать?» — повторял Воропаев про себя, перебирая в памяти картины Сережкиной жизни в Москве и сравнивая ее с той, которая смутно намечалась у него самого на берегу моря.

Сережка тинӗс ҫинчен пӗтӗм чунтан ӗмӗтленетчӗ, ашшӗн тимсӗрлӗхӗ е ӗҫлӗхӗ, тен, ӑна хурлантарать те пулӗ.
Сережка же страстно мечтал о море, и отцовское невнимание или занятость, вероятно, огорчали его.

Вӑл яланах аттене хирӗҫ пырать, ман анне умӗнче мухтанать, тинӗс шуйттанӗ…
Он против батьки всегда курс держит, выхваляется перед моей мамкой, чорт морской.

Иккӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Аялта, тинӗс хӗрринчи кӑвакарчӑн йӑви пек шурӑ ҫуртӑн чӳречисем хаклӑ, йӑлтӑркка чул пекех ҫунса тӑраҫҫӗ.
Белая голубятня внизу у моря горела окнами, как драгоценный камень.

Пӗрремӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӑл чӳречерен тинӗс пӑхнине тата хӑйне хӗвел ачашланине тӳрех ӑнланса илеймерӗ, анчах ӑнланса илнӗ хыҫҫӑн, сиксе тӑчӗ те хӑвӑрт тумланчӗ.
Он не сразу понял, что в окно глядело море и что гладило его солнце, но, поняв, вскочил и быстро оделся.

Вӗсем вара икӗ ту хушшинчи ансӑр хушӑсемпе аялалла, улӑхсене ыткӑнчӗҫ, анчах кунта вӗсене тинӗс тӗл пулчӗ; пӗлӗтсем енчен-енне куҫма тытӑнчӗҫ, ҫул урлӑ сиксе каҫрӗҫ те, чӗтрене-чӗтрене, хумхана-хумхана илсе, чарӑнчӗҫ.
И они ущельями ринулись вниз, в долины, но тут навстречу им море, — они заметались, скакнули вдоль дороги и остановились, вздрагивая и колыхаясь от любого движения воздуха.

Кӑнтӑртисӗр, тусем ҫинчисӗр е тинӗс хӗрринчисӗр пуҫне, урӑх ниҫта та эсир хӑвӑрӑн куҫусем, урусем, ӳпкӳсем, сӑмсупа хӑлхусем пуррине ҫавӑн пек туймастӑр.
Нигде вы так не чувствуете, что у вас есть глаза, ноги, легкие, нос и уши, как на юге, в горах или у моря.

Тусем аялалла аннӑн туйӑнаҫҫӗ, унта ҫумӑр пӗлӗчӗсем ӳссе пыраҫҫӗ, тинӗс пӗлӗт айне куҫса кӗрет, унта малтанхи тӗксӗм ҫӑлтӑрсем курӑнкалаҫҫӗ.
Горы, казалось, спускались вниз, тучи нарастали над горами, а море будто вползало на нижний край неба, забрызганный пятнами первых, еще тусклых звезд.

Ҫурҫӗр-хӗвелтухӑҫӗнчен вӗрекенскер, вӑл кашни сехетрех хаярланса пычӗ, тинӗс кӑвакарчӗ, хумсем алхасса кайса чул ҫырана шавлӑн пыра-пыра ҫапӑнма тытӑнчӗҫ, урамсенче ҫынсем юлмарӗҫ.
Норд-ост крепчал с каждым часом, море побледнело, прибой, запыхавшись, стал гулко бить в камень набережной, улицы обезлюдели.

— Тинӗс еннелле-и? — тӳрех ӑнланаймарӗ вӑл.
— Это на море, что ли? — не сразу поняла она.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика