Поиск

Шырав ĕçĕ:

умма (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпир бухтӑна кӗтӗмӗр, кунта та пирӗн умма ҫав сенкер те кӗрен ир пекех юрпа витӗннӗ хула куҫ умне тухса тӑчӗ.
Мы вошли в бухту, и такой же, как это утро, белый, розовый, снежный городок открылся передо мной.

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Ҫӗрле пуличчен вӑхӑтӑм пур-ха, — терӗм те, вӑл сӗтел ҫине ман умма ҫӑкӑрпа пулӑ хучӗ, килте вӗретнӗ эрехне пӗр кружка лартрӗ те (ун пек эрехе Заполярьере питӗ хӑватлӑ тӑваҫҫӗ вара), явлӑкне уртрӗ те, — айӑп ан тӑвӑр, — тесе тухса кайрӗ.
Я сказал, что время до ночи, и, поставив передо мной хлеб, рыбу и кружку самодельного вина, которое очень вкусно делали в Заполярье, она накинула платок, извинилась и вышла.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ман пӳлӗме — Анна Степановна кӗретчӗ — вӑл ҫӳлӗскер кӑна, кӑмӑллӑ ырӑ ҫын, ӑна пурин ҫинчен те калама юрать, пурне те шанма пулать ӑна каласан, — вара вӑл сӑмах хушмасӑрах ман умма темӗн пысӑкӑш кукӑль хунӑ турилкке лартатчӗ.
Анна Степановна входила ко мне — большая, решительная, справедливая, которой можно было всё сказать, всё доверить, — и молча ставила передо мной тарелку с огромным куском пирога.

Малашнехине пӑхса илесшӗн тейӗн ҫав ӑна, эпӗ хут илме туртӑннинчен, хут листине хам умма хунинчен унӑн малашнехи кунҫулӗ мӗнле пулассине пӗлесшӗн, тӗшмӗртесшӗн тейӗн.
Казалось, он стремился заглянуть вперёд, в своё будущее, чтобы узнать, угадать, чем грозит ему это простое движение, которым я потянул из бювара лист бумаги и положил его перед собой.

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эх, эс мана ӗненместӗн-ха! — анӑраса кӑшкӑрчӗ вӑл, мана куҫран пӑхасшӑн пулса, умма хӑяккӑн кӗрсе.
Ах, ты мне не веришь! — с отчаянием закричал он, как-то подлезая под меня сбоку, чтобы заглянуть в глаза.

Сахалтан та пӗр вунӑ шухӑш пӗрне пӗри тӗрткелесе ман умма тухса тӑчӗ, вӗсенчен пӗри вара ниҫта юрӑхсӑр, ӑна эпӗ халӗ аса илме те вӑтанатӑп.
По меньшей мере десять мыслей, толкая друг друга, встали передо мной, и в том числе одна, настолько нелепая, что теперь мне даже стыдно вспомнить о ней.

Вунсаккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах хам мӗн курни ман умма хӑрах енӗпе кӑна тухса тӑчӗ: тупайӑп-ши Катьӑна, ӑҫта вӑл?
Но всё, что я видел, оборачивалось ко мне одной стороной: где Катя, найду ли я Катю?

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Кунта эсех айӑплӑ, — терӗ Ромашов каллех, ман умма кукленсе ларса.
— Это ты виноват, — снова сказал он, вернувшись и садясь на корточки подле меня.

Хайхи сасартӑк ман умма шкул парттисем тухса тӑчӗҫ те, эпӗ, чӑн пулнӑ чухнехи пек, ачасен тулли кӑмӑлпа кулакан пит-куҫӗсене куртӑм.
И вдруг школьные парты выстроились передо мной, и, как наяву, я увидел много живых, детских, смеющихся лиц.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах куҫа палӑрсах кайми халӑх хушшинчен хам тахҫан ыталанӑ чух кӑмӑлсӑр пӑхакан Катя мар тухса тӑчӗ ман умма, хама телей кӳрекен Катя мар — урӑххи тухрӗ.
Но не Катя, у которой становилось строгое выражение, когда я обнимал её, не Катя, которая была моим счастьем, вышла из нестройной туманной толпы и встала передо мною.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Каллех акӑ кӳлӗ тухса тӑрать ман умма — ҫав кӳлех, ҫав ӗлӗкхи пурнӑҫӑн асилевӗсене вӑратакан ир сӑнарӗнчех тухса тӑрать вӑл.
И снова озеро встаёт передо мной — то самое озеро, в сонной утренней рамке которого последним виденьем явилась прежняя жизнь.

«Ак ку мӑйракаллӑ ӗне», — тет мана анне; эпӗ пӗчӗк крават ҫинче выртаттӑм, анне ман умма ларнӑччӗ те эпӗ ун аллисенчен ӳкнӗ стена ҫинчи мӗлкене пӑхмастӑм, алли ҫине пӑхаттӑм, кулатчӗ вара вӑл.
«А вот корова рогатая», — это говорит мама; я лежу в кроватке, а мама сидит рядом, держит руки перед стеной и смеётся, что я смотрю не на тень, а на руки.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ман умма сурӑх ашӗпе пӗҫернӗ сивӗ плов тата тӳнӗ джугартан пӗҫернӗ нимӗр лартрӗҫ.
Меня угостили холодным пловом с бараниной, кашицей из растертой джугары.

19 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ҫӑтрӗ ячӗ, кайран чӑмлак юлашкине ҫеҫ ман умма пӑрахрӗ…
А потом он мне обратно выплюнул, только жеваную всю…

16 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Юри тенӗ пек, вӑл ҫав кун таҫтан ман умма сиксе тухрӗ.
Он, как на грех, явился предо мной как раз в тот день.

15 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Тата темиҫе кун иртсен вӑл ман умма ҫитсе те тӑрать, пӗтсе кайнӑ хӑй, хӗвелпе пиҫӗхсе хуралнӑ, чӑн та, иснанец евӗрлех ӗнтӗ.
А ещё через несколько дней, похудевший, загорелый и впрямь чем-то похожий на испанца, он стоит передо мной.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Саня каланине итлетӗп те, хамӑрӑн ҫурма манӑҫнӑ ҫамрӑк ӗмӗр кинори пек умма тухса тӑрать, такамӑн сасси хӑй ҫинчен каласа панӑ пек янрать, экран ҫинче пӗлӗт юхать, йӑлӑмри анлӑ улӑх тӑрӑх тӗтреллӗ ҫырма йӑрӑмӗ ҫуталса выртать.
Я слушаю Саню — и наша полузабытая юность встаёт передо мной, как в кино, когда чей-нибудь голос неторопливо говорит о своём, а на экране идут облака и вдоль широкой равнины далеко простирается туманная лента реки.

Вӑл ман умма тирпӗйлӗн ҫӗкленчӗ, сулахай аллинче плащ.
Он встал передо мной, аккуратный, подтянутый, плащ на левой руке.

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Унччен те пулмарӗ — пирӗн умма пӗр ҫӳлӗ кӑна ҫиллес ват ҫын тухса тӑчӗ, аллинче ун, туя вырӑнне, кимӗ калакӗ.
И возле нас оказался высокий сердитый старик, опиравшийся на весло-кормовик.

5 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Эпӗ сана аллӑнти пӗчӗк ачапа куратӑп, эс уткаласа ҫӳретӗн те юрлатӑн, ҫиптунийӳсене ҫыхса яман та ҫӳҫӳ саланнӑ пек, акӑ ман умма пырса ҫӳҫне майлаштарттарма кукленсе ларатӑн эсӗ…»
Я вижу тебя с малышом на руках, ты ходишь и поёшь, а косы плохо подколоты и расплелись, и ты подходишь ко мне и садишься на корточки, чтобы я подколол косы…»

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика