Поиск

Шырав ĕçĕ:

ҫавӑ сăмах пирĕн базăра пур.

ҫавӑ (тĕпĕ: ҫавӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Вӑт, эпӗ калатӑп та ҫавӑ: енчен те эсир шӑнасене пӑвакан врач, е вӑрӑмтунасене пӗтерекен ҫын пулсан, вӑл та питӗ аван.
— Вот и я говорю: если вы есть врач-муходав или там, скажем, насчет душения комарей, то это тоже хорошо.

Прицепщик Терентий Петрович // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 109–130 с.

— Ҫавӑ ҫав!
Помоги переводом

Эпӗ пыршӑ-пакарта ҫинчен, ӳпке-пӗвер ҫинчен, ӗҫнӗ хыҫҫӑн ыратакан пайсем ҫинчен, хырӑмри катар ҫинчен каламастӑп (Прохор Палыч хӑй каланӑ тӑрӑх, катар тени вӑл кашниннех пур, ҫавӑ ялан пӑкӑртатать те ӗнтӗ), — ку япаласем пурри ҫинчен пӗлетпӗр эпир, вӗсем хӑш вырӑнта вырнаҫни те паллӑ, — эпӗ характер ҫинчен калатӑп; тул енчен пӑхсан вӑл ҫын — чипер ҫынах, анчах унӑн шалти мӗн пурри — тупмалли юмах пекех, ӑнланмалла мар.
Я не говорю там о кишках, о печенках, о ложечке, под которой у него болит после выпивки, о катаре, который, по словам Прохора Палыча, есть в желудке каждого человека и который, собственно, и урчит-то всегда, — это все вещи известные и местоположение их ясно, — я говорю о характере: снаружи — человек как человек, а вот внутри — загадка.

Вунҫиччӗмӗш прохор, шуҫ ӑстисен королӗ // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

— Ҫавӑ ҫав, тӳрех ӑнланса илме ҫук.
— То-то вот и оно, что не сразу понять.

Гришка Хват // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 18–40 с.

— Ҫавӑ, — кичеммӗн ҫирӗплетрӗ Петя.
— Он, — мрачно подтвердил Петя.

Старик сулкаланса лавкаран терраса ҫине тухрӗ; ҫавӑ Александра шиклентерсе ячӗ, вӑл тӗлӗнсе те хыпаланса ыйтрӗ:
Старик, покачиваясь, вышел из лавки на террасу; это встревожило Александра, он удивленно и торопливо спросил:

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫавӑ, ачам, сана урӑх ҫӗре, ниҫта та мар, ӑристан ротине илсе ҫитерет.
Это, малый, приведет тебя не куда иначе, как в арестантские роты.

Ас таврашӗ сан пур пек туйӑнать; шалккӑ — аслисене хисеплеместӗн, пуринпе те, хире-хирӗҫ тӑратӑн, ҫавӑ сана ӑҫта ҫитерет тетӗн пулӗ эсӗ?
Умишко у тебя будто есть; жаль старших не уважаешь, со всеми зуб за зуб, ты думаешь — это озорство куда тебя приведет?

Нетовцӑсене шалопутсем тата штунда та теҫҫӗ, ҫавӑ вара пурте Хӗвеланӑҫӗнчен, унти еретиксем патӗнчен килет.
Называются не-товцы шалопутами, а также штундой, и всё это — от Запада, от тамошних еретиков.

Пӗр виҫ тенкӗ, пилӗк тенкӗ сӑптӑрса илетӗп те — ҫавӑ ҫеҫ, — терӗ вӑл.
— Слизну трешницу, пятишницу — вот и вся недолга.

Ҫӳресси-тӑвасси пур пулин те, ҫавӑ пурте, ҫынсемпе, лашасемпе пӗрле ниҫта тапранман пек, куҫа курӑнман сӑнчӑрсемпе кӑкарса хунипе пӗр вырӑнта ҫавӑрӑнса тӑнӑ пек туйӑнать.
Всё это, вместе с людями, лошадьми, несмотря на движение, кажется неподвижным, лениво кружится на одном месте, прикрепленное к нему невидимыми цепями.

Ҫав ҫынсем яланах пӗр-пӗрне хыттӑнах мӑшкӑллама тӑрӑшни ҫинчен эпӗ вуланӑ кӗнекесем ним те шарламастчӗҫ, ҫавӑ темле тӗлӗнмелле пекчӗ.
И было странно, что книги, прочитанные мною, молчат об этом постоянном, напряженном стремлении людей издеваться друг над другом.

Старик тата ытларах ӳркенсерех калаҫать, ҫавӑ пит тарӑхтарать.
Старик говорит всё более лениво, и это очень раздражает.

Ҫавӑ пит лайӑххӑн туйӑнатчӗ, мӗншӗн тесен маншӑн та кӗнеке вӑл пит тӗлӗнмелле япала, кӗнекере ӑна ҫыраканӗн чунӗ хупӑнса тӑрать; кӗнекене уҫсан, эпӗ ҫав чуна ирӗке кӑларатӑп, вӑл вара манпа вӑрттӑнла калаҫать.
Это было очень приятно видеть, потому что и для меня книга — чудо, в ней заключена душа написавшего ее; открыв книгу, я освобождаю эту душу, и она таинственно говорит со мною.

Лайӑх тетӗн-и ҫавӑ мана?
Хорошо это мне?

Вӗсемшӗн ҫавӑ праҫник, ҫынна пӑсса яни, вӗсем уншӑн награда парӗҫ…
Им это — праздник, человека изуродовать, они за это наградят…

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Унта темскер мана ҫавӑраканни нумайччӗ, анчах вӑл ҫынсене пит сиввӗн, пурпӗрех пек пӑхни хыттӑнах аяккалла тӗртсе яратчӗ, — ҫавӑ унӑн ӗмӗрлӗхех хытса ларнӑччӗ пулас.
Было в нем много чего-то, что привлекало меня, но — резко отталкивало его густое, видимо, на всю жизнь устоявшееся, равнодушие к людям.

Ҫавӑ — вӑйӑ пулать вара!
Это — игра!

Пӗрре такам пароходпа ларса пыракан карчӑкӑн укҫа хутаҫҫине кӑларса илнӗ; ҫавӑ уяр та тӳлек каҫ пулнӑччӗ, ҫынсем пурте ырӑ кӑмӑллӑн та лӑпкӑн пурӑнатчӗҫ.
Однажды у старухи пассажирки кто-то вытащил кошель с деньгами; было это ясным, тихим вечером, все люди жили добродушно и мирно.

— Ҫавӑ кирлӗ сана, — унтан лайӑххи кирлӗ те мар — Яков пекех ҫӑмӑллӑн та ҫыпҫуллӑн калать повар.
— Это тебе награда — лучше не надо, — говорит повар так же легко и складно, как Яков.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика