Корпус чувашского языка

Ҫырмара та, ҫул хӗрринче те, площадьре те, уксак Александр пусма ҫине хӑпарса тӑрса «ЯЛ СОВЕЧӖ» текен пысӑк вывескӑна ҫакма тытӑннӑ ялсовет ҫурчӗ умӗнче те янранӑ вӗсем.

И над оврагом, и у дороги, и на площади, и перед сельсоветом, где уже хромой Александр, забравшись на лестницу, прибивал большую вывеску: сельский Совет.

X // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫак каҫхине вилнисене те, ҫырмара юр ӑшӗнче пӗр уйӑх хушши выртнисене те.

И тех, что погибли этой ночью, и тех, что уже месяц лежали в снегу в овраге.

X // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Анчах халь, тӑвӑр пӳлӗмри тӗттӗмлӗхре, вунултӑ ҫулхи ачан вилли виселица ҫинче сулкаланса тӑнӑ ялта, ҫырмара вилнӗ ҫынсем выртнӑ ялта, пӑр айӗнче шыв юнланса пӗтнӗ хӗрарӑм кӗлеткине юхтарнӑ ялта, вилӗм хӑйӗн аллисене пур пӳртсем ҫинелле те тӑснӑ ялта авалхи юра ҫӗршер ҫул ӗлӗкхи пекех салхуллӑн, кичеммӗн янрарӗ…

Но теперь, в темноте тесной комнаты, в деревне, где труп шестнадцатилетнего мальчика качался на виселице, в деревне, где в овраге лежали мертвецы, а подо льдом плыла окровавленная женская фигура, и смерть тянула руки ко всем домам, старинная песня зазвучала по-прежнему грустно и печально…

VIII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ольга ӑна питренех сурчӗ, Пуся унтан ҫырмара выртакан Вася ҫинчен ҫеҫ пӗлчӗ, ӑна та Ольга тарӑхса вӗриленнӗ май ҫеҫ каласа ячӗ, Ольга пурӑннӑшӑн питлесшӗн, кӳрентересшӗн пулчӗ.

Ведь Ольга просто плюнула ей в лицо, а единственное, что Пуся узнала, были вылетевшие в гневе слова о Васе, лежащем в овраге, Ольга хотела оскорбить ее, унизить тем, что она живет в избе женщины, сын которой погиб в бою.

VIII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Манӑн Ваҫҫӑна унта, ҫырмара, выртма авантарах, Левонюка мӑйкӑҫра ҫакӑнса тӑма авантарах, Олёнӑна нимӗҫсен штыкӗсем айӗнче шартлама сивӗре ҫаппа-ҫарамассӑн чупма авантарах пулнӑ, пурне те сана мӗн пулассинчен авантарах!

Моему Васе лучше в овраге лежать, Леванюку лучше в петле висеть, Олене было лучше голой по морозу бегать под немецкими штыками, всем лучше, чем тебе будет!

VII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Федосьйӑн вӗлернӗ ывӑлӗ ҫырмара выртни ҫинчен вӑл Курта каламан-ха.

Она еще не сказала Курту, что сын Федосии лежит убитый в овраге.

VII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫырмара йывӑҫ тӗммисем ӳсеҫҫӗ, урӑх нимӗн те ҫук.

В овраге кусты растут, а больше ничего.

VI // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫавӑнта, ҫырмара, манӑн ывӑл выртать, красноармеец…

У меня там в овраге сын лежит, красноармеец…

VI // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Малалла кайсан, ҫырмара нимӗҫсем пытарма ирӗк паман ҫынсен виллисем выртаҫҫӗ.

Дальше, в овраге лежат убитые, которых немцы не позволяют похоронить.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫил кунта ҫукпа пӗрех пулнӑ, вӑл ҫӳлтен вӗрнӗ, ҫырмара хӳтӗрех иккен.

Ветра здесь почти не было.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ку ӗнтӗ ҫырмара персе пӑрахнӑ Пащук ҫеҫ мар, нимӗҫсен мӑйкӑҫӗнче ҫакӑнса тӑракан Левонюк ҫеҫ те мар, пулнӑ.

Это уж был не только застреленный в овраге Пащук, не только Левонюк, повисший в немецкой петле.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Кунта, ҫырмара, вилӗм патшалӑхӗ пулнӑ, кунта, ҫырмара, юр ҫинче, вӗлернӗ ҫынсен вилнӗ кӗлеткисем выртнӑ, сивӗ вӗсене йывӑҫ пек, чул пек туса хунӑ.

Здесь, в овраге, было ее царство, здесь, в овраге, вповалку лежали убитые, обращенные морозом в камень и дерево.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Аялта, ҫырмара, вӗлернӗ ҫынсем выртнӑ.

Там внизу, в овраге, лежали убитые люди.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫил-тӑманра харпӑр хӑйӗн сӑмси курӑнмасть вӗт, кашни ҫырмара, кашни лупашкара юрпа шӑлса лартма пултарать…

Ведь собственного носа не видно в метели, в любом овражке, в любом долочке может снегом занести…

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Мишутка пирки, Грохач пирки, Саша пӑхма юлнӑ виҫӗ пӗчӗк ача пирки, ҫырмара юр ҫинче выртакан Вася Кравчук пирки, ҫав ҫырма патӗнче персе пӑрахнӑ ҫамрӑк Пащук пирки, виселица ҫинче ҫакӑнса тӑракан каччӑ пирки, пӗтӗм ял пирки, ялшӑн ҫапӑҫса, танксем умӗнче тытӑнса тӑрайманнипе чакса кайса, халӗ пӗр уйӑх хушши курӑнманнисем пирки макӑрасси килчӗ унӑн.

 О Мишутке, о Грохаче, о тройке малышей, что осталась в избе под присмотром Саши, о Васе Кравчуке, лежащем в снегу в овраге, о молоденьком Пащуке, застреленном у этого оврага, о парне на виселице, обо всей деревне, и о тех юношах, что дрались за деревню и принуждены были уйти, отступить перед танками, и вот уже месяц их не видно.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пӗр каҫ ҫитсе килӗ те, ҫырмара пытармасӑрах выртаканнисене те, виселица ҫинче ҫакӑнса тӑракан Левонюка та ӑмсанмалла пулӗ.

Придет такая ночь, когда захочется позавидовать тем, что лежат непохороненные в овраге, и Люнюку, что месяц висит на виселице…

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӑйӑсенче вӑл пуринчен те пахарах юрланӑ, унтан вара хӑйсен ялӗ патӗнче, юханшывлӑ ҫырмара, ӗлӗк хӑй пӗрмай лашасене шӑварса пурӑннӑ вырӑнта вилнӗ, хӑйсен ялӗшӗн, хӑйсен ҫӗрӗшӗн, хӑйсен тӑван чӗлхишӗн, ҫынсен телейӗшӗн, ҫынсен ирӗклӗхӗшӗн пӗтнӗ.

Он пел лучше всех, а потом погиб у своей деревни, в овраге над речкой, где прежде столько раз поил лошадей, погиб за свою землю, за свою речь, за счастье людей и свободу людей.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Халь вӑл Федосьӑн чӗрипе мӗн тӑвас тенӗ — ҫавна тума пултарнӑ, тата унӑн лере, ҫырмара, юр ҫинче выртакан ывӑлӗ те унӑн аллинчех пулнӑ.

Теперь она может сделать, что захочет, с сердцем Феодосьи, в ее власти и тот, лежащий там в овраге, на снегу.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вал хӑйӗн ачишӗн, хӑйӗн вилнӗ ачишӗн, ҫырмара вилсе, шӑннипе хытса кайнӑ, тӑнлавӗ тӗлӗнче ҫаврака шӑтӑк курӑнса тӑракан ачишӗн хӑранӑ.

Она боялась за свое дитя, за свое мертвое дитя, погибшее там, в овраге, замороженное, окаменевшее, за свое дитя с круглой дырой от пули в виске.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вася вара шӑпах нимӗҫсем ҫавӑрса илсе ҫырмара пӗр ҫын юлмиччен пӗтерсе хунӑ ушкӑнра пулнӑ!

Вася оказался как раз в той группе, которая была окружена и до последнего уничтожена в овраге.

I // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.