Двуязычный корпус чувашского языка

Унӑн ӗмӗрлӗхех, ҫуралнӑ кунран пуҫласах, чӗмсӗр, пӑхӑнуллӑ сехре хӑппи хытса ларнӑ евӗр анра-сухралла куҫӗсемпе тӗл пулсан, подпоручик чӗринче яланах темӗн ӑнланмалла марри, кичемлӗхпе кӑмӑла кӑшлакан намӑслӑх евӗрскер, йӑшӑлтата-йӑшӑлтата илет вара.

Помоги переводом

X // .

Чӗринче вӑл ҫак хӗрарӑм хӑйӗнче, йӗрӗнчӗклӗхпе пӗрлех, темле пӗчӗк, ирсӗр, анчах ҫӗнтерме ҫукла хӑравҫӑлӑх ҫуратнине туйса тӑчӗ.

Помоги переводом

IX // .

Ромашов чунӗнче вара, лӑпкӑ, шухӑшлӑ салхулӑхпа пӗрлех, ӑнланма ҫук тӗтреленчӗк асаилӳсемпе нихӑҫан пулман телее тата иртсе кайнӑ ҫуркуннесене, пушшех те хитререхскерсене, шеллес, хӗрхенес килнисем ҫурала-ҫурала тӑчӗҫ, чӗринче — таҫта амаланакан юратӑвӑн уҫӑмсӑр та пылак сисӗмӗ йӑшӑлтатрӗ…

И вместе с тихой, задумчивой грустью в душе Ромашова рождались странные, смутные воспоминания и сожаления о никогда не бывшем счастье и о прошлых, еще более прекрасных веснах, а в сердце шевелилось неясное и сладкое предчувствие грядущей любви…

VII // .

Чун-чӗринче тата унӑн ӗлӗкхи, ача чухнехи, текех ӗнтӗ каялла нихӑҫан ҫаврӑнса килеймен ҫакнашкалах ялтӑр ҫуркуннесем тӗлӗшпе кӗвӗҫӳллӗреххӗн тунсӑхлани те, хӑйӗн таса, ачаш чеченлӗхлӗ иртсе кайнӑ кунӗсене шӑппӑн, ним ҫилӗсӗр ӑмсанни те пурччӗ.

И была у него в душе ревнивая грусть по его прежним, детским, таким ярким и невозвратимым веснам, была тихая, беззлобная зависть к своему чистому, нежному прошлому…

V // .

Ромашов ӑна, унӑн пусӑрӑнчӑк, ансӑр та вӑрӑм ҫурӑмне, хыҫӗнчен пӑхса юлчӗ, вара хӑй чӗринче сасартӑках, паҫӑр кӑна пулса иртнӗ кӳренӳ йӳҫӗлӗхӗпе халӑх умӗнче курнӑ мӑшкӑл витӗр, ҫак пӗр-пӗччен, кутӑрланса-тӳрккесленсе кайнӑ, никам юратман ҫынна шеллес килни йӑшӑлтатма пуҫланине туйса илчӗ: кӑмӑл туртаканни тӗнчере мӗнпурӗ те ик япала ҫех юлнӑ-ҫке-ха унӑн — хӑй ротин строй илемлӗхӗ те каҫсенче кулленех лӑпкӑ вӑрттӑнлӑхра пытанса ӗҫке ярасси, — «минтер патне ҫити» теҫҫӗ унашкалне полкри вӑхӑтӑн-вӑхӑтӑн уҫҫи-хуппине пӗлмесӗр эрех лакакан ватӑ бурбансем.

Ромашов поглядел ему вслед, на его унылую, узкую и длинную спину, и вдруг почувствовал, что в его сердце, сквозь горечь недавней обиды и публичного позора, шевелится сожаление к этому одинокому, огрубевшему, никем не любимому человеку, у которого во всем мире остались только две привязанности: строевая красота своей роты и тихое, уединенное ежедневное пьянство по вечерам — «до подушки», как выражались в полку старые запойные бурбоны.

I // .

Ҫак кӗрешӳ ун чӗринче ытла айванла пулса пӗтнинчен хӑй те тӗлӗнсе хӗпӗртерӗ.

И сам, посмеиваясь, дивился тому, как жалко и глупо завершилась в его душе эта борьба!

XXII. Философипе ҫерҫи мӑшӑрӗ // .

Кандов чӗринче вӑйлӑ кӗрешӳ пулса иртрӗ те, анчах вӑл ытла вӑраха пымарӗ.

Это была ожесточенная борьба, но длилась она недолго.

XVIII. Кандов // .

Хӑш-пӗр шухӑшӗ уншӑн паллӑччӗ-ха ӗнтӗ, анчах ку ҫамрӑк ҫын кӗрешӳ пирки те каларӗ-ҫке, кӗтӳҫшӗн ҫак сӑмах ҫӗнӗ сӑмах пулчӗ, ун чӗринче халиччен янраман хӗлӗх сарӑмсӑр туртӑнса илчӗ.

Кое-что в ней было ему уже знакомо, но «друг» говорил и о борьбе, а это было для пастуха чем-то совершенно новым, и в его душе зазвучала струна, дотоле молчавшая.

XXXV. Хӗл каҫмалли вырӑнта // .

Ҫак ирсӗр туйӑмсем ҫын чӗринче пытансах тӑраҫҫӗ.

Эти темные чувства таятся в самых глубинах человеческой натуры.

VI. Ҫыру // .

Йывӑр та ултавлӑ айӑп ун чӗринче вут та тӑвӑл хускатса ячӗ.

Тяжкоеда к тому же и ложное обвинение вызвало в нем бурю негодования.

V. Каҫ тӑсӑлать-ха // .

«Суйни-икӗпитленни ҫук ун чӗринче», тенӗ темле кӗнекере — тен, ҫавӑнтах-и? — такам ҫинчен.

«Нет притворства в сердце его», — сказано про кого-то в какой-то, может быть, в той же, книге.

XIV // .

Кирсанов хӑйӗн тусӗпе калаҫнӑ хыҫҫӑн Лопуховсем патне пырсассӑн хӑй ӑнсӑртран йӑнӑшасран е Вера Павловна ҫине пуҫласа пӑхсассӑн хӗрелсе каясран, е вӑл ун ҫине пӑхма тӑрӑшманни ытла паллӑ пуласран, е мӗн те пулин ҫавӑн пеккинчен хӑранӑ; ҫук, Верӑпа пӗр минутлӑх тӗл пулнӑ хушӑра вӑл питӗ савӑнӑҫлӑ пулчӗ тата унӑн савӑнӑҫлӑ пулма тулли право та пулнӑ: хӑшпӗр вӑхӑта тусӗсенчен уйрӑлмалла пулнӑскер, тахҫанхи тусӗсем патне таврӑннипе савӑнса, ҫын кӑмӑллӑн та ӑшшӑн йӑл кулать, лӑпкӑн пӑхать вӑл, витӗмлӗн те ним шухӑшласа тӑмасӑр калаҫать, ун чун-чӗринче, вӑл калакан шухӑшсемсӗр пуҫне, урӑх нимӗнле шухӑш та ҫук вара, эсир чи усал элекҫӗ-хӗрарӑм пулнӑ тата сирӗн, ун ҫине пӑхса мӗн те пулин ун пек марри ҫав тери тупас килнӗ пулсан та, эсир пурпӗрех ӗҫ ҫукран, хӑйне лайӑх паллакан ҫынсемпе пӗрле каҫхи вӑхӑтне ирттерме хавас ҫынна курнисӗр пуҫне урӑх нимӗн те курман пулӑттӑр.

Кирсанов боялся, что когда придет к Лопуховым после ученого разговора с своим другом, то несколько опростоволосится: или покраснеет от волнения, когда первый раз взглянет на Веру Павловну, или слишком заметно будет избегать смотреть на нее, или что-нибудь такое; нет, он остался и имел полное право остаться доволен собою за минуту встречи с ней: приятная дружеская улыбка человека, который рад, что возвращается к старым приятелям, от которых должен был оторваться на несколько времени, спокойный взгляд, бойкий и беззаботный разговор человека, не имеющего на душе никаких мыслей, кроме тех, которые беспечно говорит он, — если бы вы были самая злая сплетница и смотрели на него с величайшим желанием найти что-нибудь не так, вы все-таки не увидели бы в нем ничего другого, кроме как человека, который очень рад, что может, от нечего делать, приятно убить вечер в обществе хороших знакомых.

XXIII // .

Унӑн хальхи пурнӑҫӗпе килӗшмен туйӑм ун чӗринче ҫуралнӑ пулас ӗнтӗ; эй, мӗн ҫуралнӑ унта, ӑнланмалларах каласан, ун пирки нимӗн иккӗленмелли те ҫук — анчах вӑл ӑна асӑрхамасть-ха.

Чувство, не согласное с ее нынешними отношениями, уже, вероятно, — да чего тут вероятно, проще говоря: без всякого сомнения, — возникло в ней, только она еще не замечает его.

XVII // .

Ҫапла, ҫын лайӑх ҫын пулсан тата пурнӑҫ та лайӑх пулсан, ҫав ҫулсенче виҫӗ ҫул хушшинче ҫыннӑн чун-чӗринче те, куҫӗсенче те, сӑн-сӑпатӗнче те лайӑххи, ырри нумай аталанать.

Да, три года жизни в эту пору развивают много хорошего и в душе, и в глазах, и в чертах лица, и во всем человеке, если человек хорош и жизнь хороша.

XII // .

Ун чун-чӗринче ҫав тери лӑпкӑ, ҫав тери ырӑ пулнӑ.

Так спокойно, так мило было у него на душе.

XII // .

Унӑн чӗринче сасартӑк халиччен пулман мӑнкӑмӑллӑх тата, яланхи пекех, хӑйпе мухтанса илес шухӑш вӑранать: вӑл та акӑ, Щукарь мучи те, халӗ чухӑнлӑхран тухнӑскер, хӑйӗн лаши ҫинче ларса пынине кӑтартас килет.

В нем внезапно проснулись небывалая гордость и обычно всегда свойственное ему желание прихвастнуть, показать, что и он, Щукарь, теперь выбился из бедноты и едет хоть на плохой, но зато на собственной лошади.

31-мӗш сыпӑк // .

Кайран вара, ҫынсем калаҫусенче граждан вӑрҫи вӑхӑтӗнчи ӗҫсем ҫинчен сӑмах-юмах тапратсан, — ҫак вӑрҫӑра пулнӑ ҫынсен чӗринче те, асӗнче те ҫав ӗҫсен кӗрлевӗ-янӑравӗ ӗмӗр вилӗмсӗр пурӑнать, — Кондратько, тӳлеккӗн мӑнаҫланса, ҫапла калатчӗ: «Пирӗн Клементий, Луганск ҫынни…

И уже после, когда в разговоре касались отлетевших в прошлое годов гражданской войны, чей отзвук неумираемо живет в сердцах и памяти ее участников, Кондратько с тихой гордостью говорил: «Наш Клементий, луганський…

22-мӗш сыпӑк // .

Андрее вӑл тӗрлӗ тӗслӗ пурҫӑн татӑкӗсенчен хитре енчӗксем тӗрлесе ҫӗлесе пачӗ, унӑн кашни хусканӑвне чунтан парӑннӑ ҫын пек асӑрхаса илме тӑрӑшрӗ, йӑпӑлтатрӗ, кайран ун чӗринче калама ҫук вӑйлӑ кӳлешӳ тата Андрее ҫухатасран хӑрас туйӑм вӑранса кайрӗ.

Она вышивала Андрею цветные и сборные из шелковых лоскутков кисеты, преданно ловила каждое его движенье, заискивала, потом с чудовищной силой проснулись в ней ревность и страх потерять Андрея.

5-мӗш сыпӑк // .

Танлаштарни «Мов»-ӑн тӗксӗм чӗринче хапсӑнчӑк кӑмӑл ҫуратать.

Сравнения рождают зависть в темном сердце «Mob».

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Акӑ вӑл ӗнтӗ хӑйне ҫуратиччен тӑхӑр уйӑх малтан пӗлнӗ ҫын умӗнче, яланах хӑй чӗринче усранӑ ҫын умӗнче тӑнӑ — тумӗ ун пурҫӑн та бархат, хӗҫпӑшалне хаклӑ чулсемпе эрешленӗ.

И вот она пред человеком, которого знала за девять месяцев до рождения его, пред тем, кого она никогда не чувствовала вне своего сердца, — в шелке и бархате он пред нею, и оружие его в драгоценных камнях.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.