Двуязычный корпус чувашского языка

— Атьсем! — аллине чӗри патне тытса тепӗр хут каларӗ вӑл.

— Братцы! — повторил он, прижимая руку к сердцу.

VI // .

Ҫын калама ҫук ыррӑн, ӑшшӑн, тин ҫеҫ вӑраннӑ ача пек ҫепӗҫҫӗн йӑлкӑшса кулчӗ, унашкал чун-чӗререн кулнине курсассӑн, темле ҫын чӗри те ирӗлмесӗр чӑтаймастех.

Это была улыбка необыкновенно добрая, широкая и мягкая, как у разбуженного ребенка, одна из тех заразительных улыбок, на которые трудно не ответить тоже улыбкой.

VI // .

Ытла йывӑр иккенне пула чӗри сиксе тухманни кӑна ӗнтӗ.

Из груди ее невольно вырвался стоп.

X. Юрату вӑл — паттӑрлӑх // .

Тен, вӑл унӑн Бойчо пулӗ-ха, тесе те шухӑшларӗ вӑл, хӑраса пӑшӑрханнипе чӗри унӑн халь-халь сиксе тухассӑн тапӑнчӗ.

Что это может быть он, ее Бойчо, и сердце у нее замирало от невыразимой тревоги и страха.

IX. Пулӑшаканни // .

Рада аллисене чӗри тӗлне тытрӗ, ӑшӗ вӑркама тытӑнчӗ.

Рада прижала руки к сердцу, защемившему от мучительного волнения.

VIII. Ҫаран // .

Кӑштах пӑшӑрханчӗ те Огнянов, чӗри хӗсе-хӗсе илчӗ, ҫак кичем вырӑнтан хӑвӑртрах хӑпса каясси килчӗ унӑн…

Сердце у Огнянова неприятно сжалось; он не мог побороть желания как можно скорее уйти из этого холодного царства тайны и тьмы…

V. Ҫӑва // .

Юрать-ха, Огняновӑн чӗри хӑй шухӑшласа кӑларнӑ сисӗмпе кӑна суранланчӗ, Рада ӑна ним чухлӗ те улталаман.

К счастью для Огнянова, сердце его было ранено его собственным воображением, а вовсе не изменой Рады.

IV. Ялав // .

Огнянов хӑйне хӑй тарӑхрӗ, тӑван ҫӗршывӗ пирки вӗҫӗмсӗр хуйхӑрать-ҫунать пулин те, чӗри ун тепӗр хуйхӑпа та хыпса-ҫунса сурать.

Он сам на себя негодовал оттого, что сердце его, скорбя о родине, сжималось и болело и от другого горя.

III. Ҫурҫӗрелле! // .

Клисурӑ ҫыннисем умӗнче хӑйне лӑпкӑрах тыткаланӑ пек кӑтартма тӑрӑшрӗ, чӗри хӑйӗн ҫав вӑхӑтрах юнпа имрелчӗ, вилеймен чун пек тапкалашрӗ.

При клисурцах он старался сохранить самообладание, хотя сердце его истекало кровью и корчилось, как недобитая змея.

III. Ҫурҫӗрелле! // .

Хупах хуҫи арӑмӗн чӗри лӑштах пусӑрӑнчӗ.

У Аврамицы отлегло от сердца.

XXXI. Тата тепӗр ӗмӗт // .

Анчах ырӑ чӗри ҫак ҫынна тӑшмана сутас пирки яхӑнне те ямарӗ.

Но ее доброе сердце не допускало и мысли о предательстве.

XXXI. Тата тепӗр ӗмӗт // .

Клисурӑна сыхласа тӑракансене ҫакӑн пек йывӑр чухне пӑрахса кайма чӗри те туртмасть…

Совесть не позволяла ему покинуть ряды защитников Клисуры в столь грозный для нее час…

XXXI. Тата тепӗр ӗмӗт // .

Унӑн чӗри савӑннипе хыттӑн сиксе тапма тытӑнчӗ.

Сердце его громко стучало от радости.

XXX. Стрем айлӑмӗнче // .

Огняновӑн чӗри ыратса илчӗ.

У Огнянова сердце сжалось от боли.

XXX. Стрем айлӑмӗнче // .

Чӗри унӑн юнпа ҫӑвӑнчӗ, хӑй Клисурӑна ҫитнӗ кунпа сехетне вӑл калама ҫук ылханчӗ…

Сердце его обливалось кровью, и он проклинал тот день и час, когда случай привел его в Клисуру.

XXX. Стрем айлӑмӗнче // .

Кашниннех чӗри сиксе тухас пек тапать, ҫынсем чӑтса тӑрайми пулчӗҫ.

Сердца у всех бились так, что, казалось, готовы были разорваться, всем стало невтерпеж.

XXVI. Зли-долӑ патӗнчи батарейӑ // .

Вӗсен чӗри буйвол тирӗпе витӗннӗ…

Их сердца покрыты буйволовой кожей…

XXIII. Эмел // .

Хапха каллех уҫӑлчӗ те, Кандов чӗри тапса сикме тытӑнчӗ.

Ворота снова открылись, и на этот раз сердце у Кандова застучало.

XIX. Ирхи курнӑҫу // .

Ҫав мӗлке хӗрри шыв кӳленчӗкӗ патнеллех ҫывхарчӗ ӗнтӗ — ҫавӑнта ҫитессе мӗн чухлӗ кӗтрӗ-ши вӑл, кайран вара унӑн чӗри пӑшӑрханасси те иртнӗ пулӗччӗ, ӗмӗр тӑршшӗ кӗтнӗ пек тертленесси те иртӗччӗ.

А край тени все приближался к канаве — этому заветному рубежу, суля конец мучительным, страстным волнениям юноши, конец минутам ожидания, долгим, как века.

XIX. Ирхи курнӑҫу // .

Хӑйӗн йӑлтӑр хура куҫ хӗмӗпе саламласа пӑхнӑ май, ӑна чир-чӗртен сиплеме тӑрӑшнӑскер, ун чӗри асапӗн хӑватне сисеймен те иккен.

Встречая его приветливо и стараясь исцелить его недуг огнем своих черных глаз, бедняжка воображала, что облегчает его страдания, всей силы которых не подозревала.

XVIII. Кандов // .