Корпус чувашского языка

Офир ҫӗршывӗнчи пылак тӗлленӳ паракан мӑкӑньӑн йӳҫӗ шывне пӗррехинче астивсе пӑхнӑ телейсӗрсем унран тек нихӑҫан хӑпайман, типӗтсе хӑврӑлтаракан ӑссӑрлӑх хӑйсен пурнӑҫне мӗн татичченех пӗр ҫавна ҫеҫ хакланӑ, хисепленӗ пекех, кусем те, ӑна тепре тытса чӑмӑртассишӗн, темле-темле ҫылӑха кӗме те, темӗнле-темӗнле мӑшкӑл тӳсме тата усал ӗҫ тума та хатӗр тӑнӑ.

Готовые ради нового обладания ею на всякий грех, на всякое унижение и преступление, они становились похожими на тех несчастных, которые, попробовав однажды горькое маковое питье из страны Офир, дающее сладкие грезы, уже никогда не отстанут от него и только ему одному поклоняются и одно его чтут, пока истощение и безумие не прервут их жизни.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Йывӑр, ҫӑра тӗттӗм хӗрлӗ ҫӳҫӗ хӑйӗн, — унта вӑл кӗрен мӑкӑньӑн икӗ чечекне тирсе лартнӑ, — хулпуҫҫийӗсене шутсӑр нумай пиҫӗ кӑтрасемпе хупласа хунӑ та, хӗвел сӑннисем тӑрӑнса тулнипе ылтӑн пурпур евӗр ҫулӑмланаканскерсем, ҫурӑмӗ тӑрӑх чупа-чупа саланнӑ.

Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются по спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур.

IV сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.