Поиск

Волков

Пенкин, Судьбинский, Волков пулчӗҫ…
Пенкин был, Судьбинский, Волков…

prinсе М. Мichel — терӗ Волков, — Тюменев хушамат вырнаҫмарӗ; ҫакна вӑл мана Мӑнкунра ҫӑмарта вырӑнне парнелерӗ.
prince M. Michel, — говорил Волков, — а фамилия Тюменев не уписалась; это он мне в Пасху подарил, вместо яичка.

— Раrdоn, вӑхӑт ҫук, — васкарӗ Волков.
— Pardon,[6] некогда, — торопился Волков.

Манӑн пӗр пушӑ кун та ҫук! — куҫӗсене чалкӑштарса сӑмахне вӗҫлерӗ Волков.
У меня все дни заняты! — с сияющими глазами заключил Волков.

— Апла пулсан, Мездровсем патне ҫӳрӗр, — пӳлчӗ ӑна Волков, — унта вара пӗр япала ҫинчен — искусство ҫинчен калаҫаҫҫӗ; Венеци шкулӗ, Бетховен, Бах, Леонардо да Винчи ҫинчен ҫеҫ илтетӗн…
— Ну, посещайте Мездровых, — перебил Волков, — там уж об одном говорят, об искусствах; только и слышишь: венецианская школа, Бетховен да Бах, Леонардо да Винчи…

— Ну, манӑн кайма вӑхӑт! — терӗ Волков.
— Ну, мне пора! — сказал Волков.

— Виҫӗ эрне ҫитет ӗнтӗ! — ассӑн сывласа каларӗ Волков.
— Вот уж три недели! — с глубоким вздохом сказал Волков.

— Эсир никама та каламӑр — чӑн сӑмах-и? — малалла каларӗ Волков, ун ҫумне диван ҫине ларса.
— Вы никому не скажете — честное слово? — продолжал Волков, садясь к нему на диван.

— Ах! — терӗ Волков хӗрелсе.
— Ах! — вспыхнув, произнес Волков, —

Мӗн эсир, Илья Ильич! — тӗлӗнсе каларӗ Волков.
Что вы, Илья Ильич! — с изумлением говорил Волков.

— Унӑн лаши ҫӳрен, — малалла каларӗ Волков.
— У него рыжая лошадь, — продолжал Волков, —

Горюнов Мишӑна офицер туса хунӑ — ҫавӑнпа паян эпир уяв тӑватпӑр та, — хушса хучӗ Волков хавхаланса.
Горюнова Мишу произвели — вот мы сегодня и отличаемся, — в восторге добавил Волков.

— Эсир сывах-и? — ыйтрӗ Волков.
— Здоровы ли вы? — спросил Волков.

— Эй, ачаш, ӗҫсӗр ырӑ куран этем! — терӗ Волков, шлепке хума вырӑн шыраса, вара, пур ҫӗрте те тусан курса, ниҫта та хумарӗ; ларас тесе фрак аркисене сирчӗ, анчах кресла ҫине тинкерсе пӑхрӗ те лармарӗ.
— О, баловень, сибарит! — говорил Волков, глядя, куда бы положить шляпу, и, видя везде пыль, не положил никуда; раздвинул обе полы фрака, чтобы сесть, но, посмотрев внимательно на кресло, остался на ногах.

— А, Волков, сывлӑх сунатӑп! — терӗ Илья Ильич.
— А, Волков, здравствуйте! — сказал Илья Ильич.