Поиск

Шырав ĕçĕ:

туйӑннӑ (тĕпĕ: туйӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах ҫапла туйӑннӑ ҫеҫ.
Но это только казалось.

II. Тинӗс // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Пӗрре ҫеҫ пӑхсан шыв тӗпӗнчи хӑйӑр ҫинче нимӗн те ҫук пек туйӑннӑ.
На первый взгляд могло показаться, что дно необитаемо.

Хӑш чухне вӗсен куҫне броненосец кӳрӑннӑ пек туйӑннӑ.
Иногда им казалось, что они его видят.

Ҫыран хӗрринчи хура пӑнчӑсем тата хӑмӑр кӑмрӑкӑн юлашкийӗсем ҫине сӑнаса пӑхсан, ачана кунта кӗҫӗр кимӗпе таҫтан инҫетрен ҫынсем килсе чарӑннӑ та, вут хурса апат пӗҫернӗ пек туйӑннӑ.
Черное пятно на стене обрыва и серые уголья говорили о том, что ночью к берегу приставали на лодке туземцы и варили на костре пищу.

Каролино-Бугазран Дунай шывӗн пырӗ патне — ун чухнехи Румыни чикки таранах — ҫӗр ҫухрӑма тӑсӑлса выртакан тӗнчери чи лайӑх пляж — ҫав ирхи сехетре кичем, тискер, пушӑ пек туйӑннӑ.
Чудеснейший в мире пляж, растянувшийся под обрывами на сто верст от Каролино-Бугаза до гирла Дуная, тогдашней границы Румынии, казался диким и совершенно безлюдным в этот ранний час.

Урасем хӑйсем тӗллӗн чупнӑ пекех туйӑннӑ.
Ноги бежали сами собой.

Таврара пурте, пурте ют пулса тӑнӑ, савӑнтараканни нимӗн те юлман, Петя ҫине пурте тахҫанхи аваллӑхран пӑхнӑ пек туйӑннӑ.
Все, все вокруг стало чужим, все потеряло очарование, все смотрело на Петю как бы из далекого прошлого.

I. Уйӑрӑлни // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Пахча кӗтессинчи пысӑк шӑтӑк, тӗлӗнмелле лайӑх тарӑн шӑтӑк — унта вут хурса ҫӗрулми пӗҫерсе ҫиме ҫав тери лайӑхчӗ — ҫав шӑтӑк та Петяшӑн халь ют япала пек, халиччен курман пек туйӑннӑ.
Даже яма в углу огорода — чудесная глубокая яма, на дне которой так интересно и так таинственно было печь на костре картошку, — и та показалась до странности чужой, незнакомой.

Ҫак ирхи сулхӑн та пушӑ тӗнчере Петяна хӑй те, ытти япаласем те ют пек туйӑннӑ.
Он всей душой почувствовал себя совершенно чужим в этом холодном и пустынном мире раннего утра.

Шыва кӗнӗ чухне ҫыран хӗрринче вӑл ураран пуҫласа пуҫӗ таранах хӗрлӗ тӑмпа сӗрӗннӗ, кӑкӑрӗ ҫине тӗрӗсем тӑрмаласа тунӑ, вара вӑл чӑнах та хӗрле ӳтлӗ индеец пекех туйӑннӑ.
На берегу он обмазывался с ног до головы красной морской глиной, выцарапывая на груди узоры, отчего и впрямь становился похож на краснокожего.

Тен пулса иртнӗ ӗҫсем ҫав тери пысӑк пулсан, ирхине мӗн пулса иртнипе танлаштарсан питӗ салху пек туйӑннӑ пулӗччӗ.
вероятно, потому, что, несмотря на всю сложность положения, он был довольно скучный, в особенности по сравнению с тем, что произошло наутро.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Кайран ӑнлантӑм вара, ӑна эпӗ унран йывӑртарах аманнӑ пек туйӑннӑ иккен.
Потом я понял, что ему, наоборот, казалось, что я ранен гораздо тяжелее, чем он.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫавӑнтах вӑл хамӑр пӗрле ярӑнма ҫӳренине асне илчӗ, вара епле мана питҫӑмартинчен чуптунине шухӑшласа кӑларчӗ, питҫӑмарти ӑна темле «калама ҫук хытӑ та, сивӗ, тӗклӗ пек» туйӑннӑ имӗш.
Потом он вдруг вспомнил, как мы ходили на каток, и выдумал, что один раз на катке поцеловал меня в щёку и что «это было что-то страшно твёрдое, пушистое и холодное».

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах та эпӗ ун чухне опытлӑ полярник пулман-ҫке-ха, ҫавӑн пек чух ҫывӑрни вӑл маншӑн вилессипе танах туйӑннӑ.
Но тогда я был неопытный полярник, и мне казалось, что уснуть в таком положении и умереть — это одно и то же.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Калӑн, эпӗ темиҫе ҫултан хамӑн чунӑм ҫине лӑпкӑн кӑна пӑхса, пурне те — хамӑн ҫӗр ҫинчи чи хаклӑ япалана — этем чӗрине пырса тивекен ӗҫри кирлӗ мар вӗрилӗхӗме, хама хам шанманнине, хама, тен, чӗлхесӗр ача чухнех, тӗнче маншӑн ӑнланма пӗлмелле мар йывӑр япала пек туйӑннӑ чухне те хыҫран йӗрлесе пынӑскерне, хакланӑ пек тесе.
Как будто я сам через несколько лет спокойно заглянул себе в душу и оценил всё: и ненужную горячность в делах, которые касаются самого дорогого на земле — человеческого сердца, и неуверенность в себе, преследующую меня, быть может, с тех пор, когда я был немым мальчиком и мир казался мне таким необъяснимо сложным.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Дама кӑмӑлӗ хусканнӑ пек туйӑннӑ.
Дама, казалось, была тронута.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк. Суд // Михаил Сироткин, Никифор Ваҫанкка. Александр Пушкин. Капитан хӗрӗ. Вырӑсларан Н.Т. Ваҫанккапа М.Я. Сироткин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1940

Вӑл пӗр хӗрӗх ҫулта пек туйӑннӑ.
Ей казалось лет сорок.

Вӑрманти ҫиҫӗм тавралӑха ҫав тери хӑвӑрт ҫутатса тӗксӗм картинӑна сасартӑк улӑштарнӑ пекех, пӗр самант, каярах хӑвна пӗр-пӗр тискер кайӑк е улӑп пек туйӑннӑ ҫулҫӑсене ҫиҫӗме пула уйӑрса илнӗ пекех, эпӗ ҫак йӗркесене вуласа, пурне те ӑнланса илтӗм.
Как молния в лесу вдруг освещает местность, и тесная картина внезапно изменяется, и видишь даже листья на дереве, которое минуту назад казалось не то зверем, не то великаном, так я понял все, читая эти строки.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Катькӑшӑн «аслӑ ҫыннӑмӑр» тени йӑмӑх хӗрлӗ калпак тӑхӑннӑ архиерей хыҫӗнчен халӑх кӗшӗлтетсе пыни пекрех туйӑннӑ.
Катьке казалось, что «высочайшее имя» — это что-то вроде крестного хода: много народу и впереди архиерей в малиновой шапке.

Вӑл хӑй ыйӑхран вӑраннине палӑртасшӑнах пулман, ҫывӑрнӑ пек туса выртсан уншӑн хаваслӑ пек туйӑннӑ.
Но она не показала, что проснулась, ей было весело притворяться спящей.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика