Корпус чувашского языка

Час-часах тискерленсе кайса вырӑнӗнчен тӑрать те, хӑлаҫланкаласа, темскер ҫине тинкерсе пӑхма тытӑнать, ҫав япалана ярса тытасшӑн тейӗн; тути хускалать, пӗр-пӗр тахҫан маннӑ сӑмаха каласшӑн-и тен вӑл — анчах ҫавӑнтах хускалми пулать…

Часто дико подымается с своего места, поводит руками, вперяет во что-то глаза свои, как будто хочет уловить его; губы шевелятся, будто хотят произнесть какое-то давно забытое слово, — и неподвижно останавливаются…

Пӗр чиркӳри дьяк пулни-иртни ҫинчен каласа пани // Василий Алагер, К. Никифорова, Михаил Рубцов, Афиноген Кузьмин. Николай Гоголь. Диканька ҫывӑхӗнчи хуторти каҫсем. Вырӑсларан чӑвашла В. Алагер, К. Никифорова, М. Рубцов, А. Кузьмин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 254 с.

Тин ҫеҫ ҫулса купаланӑ утӑ капанӗ ҫинче выртнӑ пек, ҫил вара санӑн ҫӳҫне майӗпен вӗлкӗштернӗ пек туйӑнать, тӗрлӗ курӑк шӑрши, пиҫсе ҫитнӗ ҫӗр ҫырлипе пыл шӑрши ҫапать, хӗвел, куҫа епле хупсан та, куҫ хӑрпӑкӗсем хушшинчен кӗрет, — сан умӑнтан шӑрӑх ҫутӑ тӗтре пек шуса иртет, Ҫапла, ҫакӑн пек тахҫан авал пулнӑ…

Казалось, как будто ты лежишь на стоге свежескошенного сена, а ветер потихоньку колышет твои волосы, пахнет разными травами, спелыми ягодами земли и медом, солнце, как ни закрывай глаза, лезет из-за ресниц, — перед тобой скользит как жаркий свет, да, так было когда-то давно…

XIV // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Тахҫан ҫапӑланса юлнӑ тата ҫӑра хунав пусса илнӗ вӑрман хӗрринчи уҫланка пӑши кӗтӗвӗ тухрӗ.

На кромке старой гари, заваленной колодинами и густо заросшей подлеском, появилось лосиное стадо.

I // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Апла пулсан та, вӗсен тахҫан авал ҫак сӑрта ят паракансен, ун таврашӗнчи ҫӗрсене сухалакансен, тырпул пухса илекенсен, ун ҫывӑхӗнчи вӑрманта ҫырла пуҫтаракансен шӑмшаккисем хушшинче пурӑнмалла пулнӑ: дзотсемпе блиндажсен, ҫӳремелли канавсен стенисенчен тупӑк кӗтессисем, ҫӗрнӗ хӑмасем, сарӑ шӑмӑсемпе сарӑ пуҫ купташкисем курӑнкаласа тӑраҫҫӗ.

И все же им пришлось жить среди останков тех, кто когда-то дал название этому взгорью, пахал вокруг него землю, убирал хлеба, собирал в ближних лесах ягоды и пел песни: всюду из стен дзотов, блиндажей и ходов сообщения торчали углы гробов и гнилые доски, показывались желтые кости и черепа.

VII // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

— Эпир те санпала тахҫан ҫамрӑксем пулнӑ-ҫке.

— Мы же с тобой тоже когда-то были молодыми.

XXIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Тахҫан эпир тӑшмансемччӗ, паянхи кун туссем пулма та вӑхӑт ҫитнӗ…»

Были мы когда-то врагами, а нынче пора становиться друзьями…»

XIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Тахҫан Федя Хохлаков — паттӑр казак пулнӑскер, ҫак Федя белогвардеецсене хытах чӗтретнӗ…

Был когда-то Федя Хохлаков, добрый казак-рубака, и был этот Федя грозой для белогвардейцев…

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Федор Лукича темшӗн вара йывӑҫ айӗнче тупӑкра виле выртни курӑнчӗ — ҫакӑн пек пӑчӑ каҫ тахҫан авал унӑн ашшӗ Лука Фомич вилнӗ…

И Федору Лукичу виделся под деревом покойник в гробу, — вот таким жарким вечером в саду когда-то умирал его отец Лука Фомич…

VIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Кондратьев вара, кӑвакарнӑ ҫӳҫлӗ тӑнлавне пӳрнепе шӑлкаласа: «Эх, Танюша, эпӗ те тахҫан сан ҫулти ҫын пулнӑ, ҫавӑнпа ҫамрӑк чухне савӑнӑҫлӑ мар пулни аваннипе япӑххине пӗлетӗп» — тенӗ пек, ачашлӑн та савӑнӑҫлӑн йӑл кулса илчӗ.

— И Кондратьев, погладив свой висок с поседевшими волосами радостно и нежно улыбнулся, как бы говоря: «Эх, Танюша, я тоже когда то был в твоих летах, посему хорошо знаю, что в молодости грусть бывает и к добру и к худу».

I // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Герверт Гилле халӗ ҫав тахҫан ӗлӗк пулнӑ пек туйӑнакан вӑхӑтсене ассӑн сывласа аса илнӗ.

Герберт Гилле с удовольствием вспоминал те времена, кажущиеся теперь уже такими далекими.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Анчах Сербиченко тахҫан ӗлӗк хӑй разведчик пулнӑ ҫын, кунашкал ӑсату сӑмахӗсем ырӑ патне илсе пыманнине питех те лайӑх ӑнланнӑ, — кун пек сӑмахсем вӗсем хӑйӗн тивӗҫне чӗререн парӑннӑ ҫынсене те хавшатаҫҫӗ.

Но Сербиченко сам был когда-то разведчиком и прекрасно знал, что такого рода напутствия к добру не приводят, — они расхолаживают даже самых верных своему долгу людей.

Улттӑмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Мана тахҫан пӗрре Трухачевский пиччӗшӗпе калаҫни аса килчӗ, ҫав калаҫура мӗн пулнине Трухачевскипе хам арӑм ҫумне ҫыпӑҫтарса, эпӗ хӗпӗртесех хамӑн чӗрене таткаларӑм-ватрӑм.

Давнишний разговор с братом Трухачевского вспомнился мне, и я с каким-то восторгом раздирал себе сердце этим разговором, относя его к Трухачевскому и моей жене.

XXV // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Тахҫан эпир унпа эсӗ тесех калаҫаттӑмӑр.

Были мы когда-то на «ты».

XXI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Тахҫан авал ҫапла пулнӑ вӑл, анчах халь ун пекки пачах та ҫук.

Все это было когда-то, но теперь ничего подобного нет.

XVI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Вӑл хӑйӗн влаҫне халех кӑтартса пама пултарнине ӑшӗнче туйса тӑчӗ те, хӑй тахҫан ҫарта калаҫнӑ пек, сасӑпа каласа хучӗ:

Втайне сознаваясь себе в том, что ему приятно вот сейчас же попробовать на деле свою власть, он встал и сказал тем тоном, каким разговаривал когда-то в армии:

XX // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Лозневой каллех вара, вӑл ӑна хӑй Ольховкӑна килсе лекиччен тахҫан малтан таҫта курни ҫинчен шухӑшласа илчӗ.

Лозневой опять подумал: где-то и когда-то он видел ее, видел задолго до того, как оказался в Ольховке.

VII // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Фронтра ирттернӗ тӑватӑ ҫул хушшинче утрав палламалла мар улшӑнса кайнӑ; тахҫан йывӑҫ вӑррисем ӳстернӗ йӑрансем вырӑнӗнче халӗ ҫитӗнсе кайнӑ юмансемпе каврӑҫсем ларнӑ; вӑрӑм тирексем усӑнчӑк туратлӑ хӑвасем, шурӑ ҫулҫӑллӑ йывӑҫсем пур ҫӗрте те илемлӗн ешерсе ларнӑ, куҫ умне йывӑҫ-курӑксен тӗксӗм чӑтлӑхӗ тухса тӑнӑ — унта пуртӑсӑр пырса кӗме те май пулман ӗнтӗ…

Вернувшись сюда через четыре года, он сперва не мог узнать свой остров: там, где когда-то были грядки с сеянцами, теперь стояли рослые дубки и ясени; повсюду красовались высоченные тополя, развесистые вербы, белолистка, а перед глазами вставала такая темная заросль, что там уже без топора и не пройти…

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл тахҫан авалтанпах ларать — утрав утравах, ҫулла унта лаша ҫитерме тата курӑк ҫулма, хӗлле мулкач йӗрлеме лайӑх…

Лежит он с давних времен, остров как остров, на котором в летнюю пору можно было пасти коней и косить траву, а зимой гулять по заячьему следу…

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Унта кӑвак тӗслӗ шурӑ тӳпеллӗ сӑрт ҫӗкленсе тӑрать — ҫакӑ вӑл тахҫан авалтанпах ҫӗкленсе тӑракан сӑртах, ун тавра пур еннелле те пӑтранчӑк шыв тӗслӗ тулӑ пучахӗсем кашласа лараҫҫӗ; пӑхатӑн та — умра сӑрт мар, тинӗс ҫинчи утрав курӑннӑн туйӑнать.

Там подымался курган, серый, с белесой макушкой, — тот самый курган, который стоит здесь с незапамятных времен, а вокруг него вдаль и вширь разлились колосья пшеницы под цвет мутной воды; смотришь — и кажется, что не курган маячит перед глазами, а островок на море.

V // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ирина ун ҫинчен куҫне илмесӗр пӑхса, питӗ тимлӗн итлерӗ, мӗншӗн тесен ӑна хӑй те ҫавна тахҫан тӳссе ирттернӗ пек туйӑнчӗ.

А Ирина не сводила глаз со своей собеседницы и слушала с таким вниманием, точно сама когда-то все это пережила.

XXII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.