Поиск

Шырав ĕçĕ:

Иваныч (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Мана алӑк уҫса кӗртнӗ ватӑ швейцар та, ман ҫирен шинеле хывса илнӗ тарҫӑ та, хӑна пӳлӗмӗнче ларакан икӗ хӗрарӑмпа икӗ арҫын та, уйрӑмах Иван Иваныч князь хӑй, штатски сюртукпа диван ҫинче лараканскер, мана пурлӑх йышӑнса юлмалли ҫын тесе шутланӑн, ҫавна пула ыр сунмасӑр пӑхнӑн туйӑнчӗ.
Мне казалось, что и старый швейцар, который отворил мне дверь, и лакей, который снял с меня шинель, и три дамы и два господина, которых я нашел в гостиной, и в особенности сам князь Иван Иваныч, который в штатском сюртуке сидел на диване, — мне казалось, что все смотрели на меня как на наследника, и вследствие этого недоброжелательно.

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Ну, халь юлашкинчен Никитскине каймалла», — терӗм те Кузьмана, Иван Иваныч князь ҫурчӗ еннелле вӗҫтертӗмӗр.
— Ну, теперь последний визит на Никитскую, — сказал я Кузьме, и мы покатили к дому князя Ивана Иваныча.

Иван Иваныч князь
Помоги переводом

Халӗ мана хам Иван Иваныч князь патне кӗмеллех пулни ҫинчен шухӑшлама пушшех йывӑр пулчӗ.
Мне еще тяжелей стало думать о предстоящем необходимом визите.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпир Иван Иваныч князь пурлӑхне йышӑнса юлмалли ҫинчен эпӗ пӗрремӗш хут илтрӗм, ҫак хыпар мана шалтах тӗлӗнтерчӗ, кӑмӑла килмерӗ.
Я в первый раз слышал, что мы были наследники князя Ивана Иваныча, и это известие неприятно поразило меня.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Иван Иваныч князь ман тӑван пичче пулать, вӑл сирӗн аннӗрӗн пиччӗшӗ.
— Князь Иван Иваныч мне дядя родной и вашей матери был дядя.

— Эпӗ пушшех тарӑхса кайрӑм, вӑтантӑм, хам килӗшменнишӗн ан кӳренччӗр тесе хыпалансах ҫакна пӗлтертӗм: «Эпӗ килте пулмастӑп, мӗншӗн тесен манӑн Иван Иваныч князь патне, Корнакова княгиня патне, леш пысӑк вырӑнти Ивин патне ҫитмелле, унтан Нехлюдова княгиня патӗнче апатланатӑп пулмалла», — терӗм.
— Мне стало еще досаднее и совестнее, и чтобы загладить чем-нибудь свой отказ, я поспешил сообщить, что я не буду дома, потому что должен быть у князя Ивана Иваныча, у княгини Корнаковой, у Ивина, того самого, что имеет такое важное место, и что, верно, буду обедать у княгини Нехлюдовой.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Иван Иваныч князь — генерал-аншеф, пӗр-пӗччен пурӑнакан пуян старик; эппин манӑн, вунултӑ ҫулти студентӑн, унпа тӳрем ҫыхӑну тытмалла, анчах ҫав ҫыхӑну ман кӑмӑла килес ҫуккине эпӗ туйсах тӑратӑп.
Князь Иван Иваныч был генерал-аншеф, старик, богач и один; стало быть, я, шестнадцатилетний студент, должен был иметь с ним прямые отношения, которые, я предчувствовал, не могли быть для меня лестны.

Нӳрлӗ юр хыҫҫӑн, — унашкал юр ҫинчен ӗлӗкрех Карл Иваныч «ывӑлӗ ашшӗне чӗнме килчӗ» тесе калатчӗ, — ҫанталӑк тӳлек, ӑшӑ та уяр тӑрать.
Погода после мокрого снега, который, бывало, Карл Иваныч называл «сын зa отцом пришел», уже дня три стояла тихая, теплая и ясная.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ултӑ эрнерен Николай, пирӗн ҫуртри хыпарсен хаҫачӗ, мана кукамай хӑйӗн мӗнпур именине Любӑна парса хӑварни, вӑл качча тухиччен имение пӑхса тӑма аттене мар, Иван Иваныч княҫа хушни ҫинчен каласа парать.
После шести недель Николай, всегдашняя газета новостей нашего дома, рассказывает мне, что бабушка оставила все имение Любочке, поручив до ее замужества опеку не папа, а князю Ивану Иванычу.

ХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ку сӑмахсем пуринчен ытла вӑл вилес умӗн пехиллесе хӑварнипе ҫыхӑнса тӑраҫҫӗ, анчах вӑл кама мӗн халалласа хӑварнине, унӑн душеприказчикӗсӗр, Иван Иваныч княҫсӑр пуҫне, никам та пӗлмест.
Толки эти преимущественно относятся до завещания, которое она сделала перед кончиной и которого никто не знает, исключая ее душеприказчика, князя Ивана Иваныча.

Карл Иваныч пире чӗркуҫлентерсе кӗтеселле пӑхтаратчӗ, асаплантарни вара ҫапла ларнӑран ӳт-пӳ ыратнинче ҫеҫчӗ.
Карл Иваныч ставил нас на колени лицом в угол, и наказание состояло в физической боли, происходившей от такого положения.

Карл Иваныч ҫиленсен: — «пукане мыскари, чарусӑр ача, шампански шӑна», тетчӗ.
Карл Иваныч, рассердившись, говорил: «кукольная комедия, шалунья мальшик, шампанская мушка».

Карл Иваныч пире яланах ҫиленмесӗр ятлатчӗ, ҫиленмесӗр хӗнетчӗ, ҫакна вӑл кирлӗ тесе шутлани, анчах ку кӑмӑлне килменни палӑрсах тӑратчӗ.
Карл Иваныч бранил и наказывал нас всегда хладнокровно, видно было, что он считал это хотя необходимою, но неприятною обязанностью.

Карл Иваныч кулӑшла старик-мучиччӗ, эпӗ ӑна чунтанах юрататтӑм, анчах ачалла ӑнланупа ӑна обществӑллӑ пурнӑҫра хамран аялта тӑракан ҫын тесе шутлаттӑм.
Карл Иваныч был смешной старик, дядька, которого я любил от души, но ставил все-таки ниже себя в моем детском понимании общественного положения.

Карл Иваныч мана халь хам каласа кӑтартакан вӑхӑтра (эпӗ вунтӑваттӑра чухне) тивертсе илсен те эпӗ вӑл ҫапнине лӑпкӑн тӳссе ирттернӗ пулӑттӑм.
Даже в то время, о котором я говорю (когда мне было четырнадцать лет), ежели бы Карлу Иванычу случилось приколотить меня, я хладнокровно перенес бы его побои.

Хӑшпӗр чухне, тарӑхнӑ самантсенче, Карл Иваныч пире хӑех линейкӑпа е шӑлавар ҫаккипе тивертсе илетчӗ; анчах ӑна эпӗ пӗр кӳренмесӗр аса илетӗп.
Случалось, что Карл Иваныч, в минуту досады, лично расправлялся с нами линейкой или помочами; но я без малейшей досады вспоминаю об этом.

Турӑ ҫакна курать тата ҫакна пӗлет, ҫакӑ пӗтӗмпех ун ирӗкӗнчен килет, эсир ҫеҫ шел маншӑн, ачамсем! — вӗҫлерӗ хӑйӗн сӑмахне Карл Иваныч, мана алӑран хӑй патнелле туртнӑ май пуҫран чуптуса.
Бог сей видит и сей знает, и на сей его святое воля, тольк вас жалько мне, детьи!» — заключил Карл Иваныч, притягивая меня к себе за руку и целуя в голову.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Карл Иваныч!
Она сказала: «Карл Иваныч!

Карл Иваныч куҫӗсене хупрӗ, унӑн тутисем чӗтреме тытӑнчӗҫ.
Карл Иваныч закрыл глаза, и губы его задрожали.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика