Поиск

Шырав ĕçĕ:

Унпа (тĕпĕ: ун) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Верочка малтан кӑшт ҫеҫ йӑл кулса ямарӗ, аран-аран чӑтса тӑчӗ, анчах ӑна майӗпенех, — мӗнле туйӑнма пуҫларӗ-ха ӑна? — ҫук, апла мар ку, ҫук, ҫапла ку! — Лопухов, Марья Алексевнӑна ответленӗ пулсан та, Марья Алексевнӑпа мар, унпа, Верочкӑпа, калаҫнӑ пек, вӑл Марья Алексевнӑпа шӳт туса, Верочкӑна анчах тӗрӗссине, пӗр тӗрӗссине кӑна, каланӑ пек туйӑнать.
Верочка сначала едва удерживалась от слишком заметной улыбки, но постепенно ей стало казаться, — как это ей стало казаться? — нет, это не так, нет, это так! — что Лопухов хоть отвечал Марье Алексевне, но говорит не с Марьей Алексевною, а с нею, Верочкою, что над Марьей Алексевною он подшучивает, серьезно же и правду, и только правду говорит одной ей, Верочке.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ Марья Алексевна унпа чунтанах савӑнать.
А теперь Марья Алексевна была в полном удовольствии от него.

Марья Алексевна учитель Федьӑна вӗрентекен пӳлӗме кӗчӗ; ку таранччен Федьӑна Матрена чӗнекенччӗ; учитель хӑй вырӑнӗнчех юласшӑн пулчӗ, мӗншӗн тесен вӑл, чей ӗҫмен пирки, ҫак вӑхӑтра Федя тетрадьне пӑхса тухма пултарать, анчах Марья Алексевна ӑна вӗсем патне пырса ларма ыйтрӗ, Марья Алексевнӑн унпа калаҫмалли пур.
Марья Алексевна вышла в комнату, где учитель занимался с Федею; прежде звала Федю Матрена; учитель хотел остаться на своем месте, потому что ведь он не пьет чаю и просмотрит в это время Федину тетрадь, но Марья Алексевна просила его пожаловать посидеть с ними, ей нужно поговорить с ним.

Халӗ, Верочка, ҫав шухӑшсем пурнӑҫра витӗр курӑнаҫҫӗ ӗнтӗ, урӑх ҫынсем, урӑх кӗнекесем ҫырнӑ ӗнтӗ, вӑл ҫынсем ҫав шухӑшсем лайӑх шухӑшсем, анчах вӗсенчен нимӗн тӗлӗнмелли те ҫук, тесе шутлаҫҫӗ, халӗ, Верочка, чечексем ҫурӑлнӑ вӑхӑтра уйра тутлӑ шӑршӑ сарӑлнӑ пек, пур ҫӗрте те ҫав шухӑшсем сарӑлнӑ; вӑл шухӑшсем пур ҫӗре те сӑрхӑнса кӗреҫҫӗ, эсӗ вӗсене хӑвӑн аннӳнтен те, пурӑнас пулать текен тата мӗншӗн улталаса, ҫаратса пурӑнмаллине каласа кӑтартакан аннӳнтен те, илтнӗ; вӑл сана хирӗҫлесе каласшӑн пулнӑ, анчах хӑй эсӗ каланинех малалла каласа кайнӑ, эсӗ вӗсене сӗмсӗр те пӑсӑлса кайнӑ француженкӑран, хӑйӗн еркӗнне хӑй хыҫҫӑн горничнӑй пек сӗтӗрсе ҫӳрекенскерӗнчен те, илтнӗ, вӑл унпа мӗн тӑвас тет, ҫавна тума пултарать, ҫапах та, шухӑшласа пӑхсан, унӑн хӑйӗн ирӗкӗ ҫуккине, унӑн ҫынсене юрама тӑрӑшмаллине, хӑйне ирӗксӗрлемеллине, ку ӑна питӗ йывӑррине асӑрхать, — ма пурӑнмалла мар-ха ун хӑйӗн Сергейӗпе, ырӑ та ҫемҫе кӑмӑллӑ вӑл, питӗ ҫепӗҫскер, — ҫапах та француженка: «анчах маншӑн та, ҫавӑн пек ухмахскершӗн те пулин, кун пек пурнӑҫ питӗ начар», тет.
Теперь, Верочка, эти мысли уж ясно видны в жизни, и написаны другие книги, другими людьми, которые находят, что эти мысли хороши, но удивительного нет в них ничего, и теперь, Верочка, эти мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от твоей пьяной матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить обманом и обиранием; она хотела говорить против твоих мыслей, а сама развивала твои же мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она не имеет своей воли, должна угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется, не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой дурной, такие отношения дурны».

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл мана хӑй ҫинчен питӗ лайӑх мар каласа пачӗ, мана хӑйпе малалла тӗл пулма хушмарӗ, — эпир унпа пачах та урӑх ӗҫ пирки тӗл пултӑмӑр, — вилес патнех ҫитмелле йывӑр пулсан, вӑл мана хӑйпе калаҫса пӑхма хушрӗ, анчах ун пек пулмасан — ниепле те юрамасть.
Она очень дурно говорила мне о себе, запретила мне продолжать знакомство с нею, — мы виделись по совершенно особенному случаю, — сказала, что когда мне будет крайность, но такая, что оставалось бы только умереть, чтобы тогда я обратилась к ней, но иначе — никак.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Унпа паллашсан, хӗрарӑмсене те арҫынсенчен начартарах пулман пулӗччӗ.
При знакомстве с нею и женщинам было бы не хуже, чем мужчинам.

Вӗсем унпа туслашас пулсан, вара манӑн та вӗсене хӗрхенме сӑлтав пулман пулӗччӗ, вӗсен те: «ах, мӗншӗн арҫын пулса ҫуралман-ши эпӗ!» тесе калас килми пулнӑ пулӗччӗ.
Если бы они подружились с нею, и у меня не было бы причины жалеть их, и у них исчезло бы желание: «Ах, зачем я не родилась мужчиною!»

Паллӑ ӗнтӗ, ун пек вечерсенче яланах кавалерсем ҫитмеҫҫӗ; анчах нимех те мар, Лопухов ҫак хӗр ҫине ҫывӑхрарахран пӑхса илӗ, — унра е унпа темскер интересли пурах.
Понятно, в кавалерах недостаток, по обычаю всех таких вечеров; но ничего, он посмотрит поближе на эту девушку, — в ней или с ней есть что-то интересное.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Лайӑх вӗт, чӑнах та? — терӗ Михаил Иваныч учителе, кӑна вӑл ахаль сасӑпа, нимӗн те тинкерсе пӑхмасӑр, каларӗ; ординарецсене допрос тӑвакан ҫынсемпе хирӗҫсе пурӑнма юрамасть-ҫке-ха, — учитель ан ҫиллентӗр тесен, мӗншӗн унпа кӑмӑллӑн калаҫас мар?
— Не правда ли, хорошо? — сказал Михаил Иваныч учителю уже простым голосом и без снимания мерки; ведь не нужно быть в дурных отношениях с такими людьми, которые допрашивают ординарцев, — почему же не заговорить без претензий с учителем, чтобы он не сердился?

Лопухов ҫамрӑк, сӑнтан пӑхсан начар мар, айван мар, — интереслӗ те-ҫке тата,» — мӗншӗн ашкӑнса пӑхас мар-ха унпа?
Лопухов молод, недурен собою, неглуп, — да и оригинально, — почему не подурачиться с ним?

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Верочка хӑй ӑшӗнче: «тепӗр тесен, интересленместӗп», тесе хушса хумарӗ, мӗншӗн тесен Верочкӑн унпа интересленесси пирки шухӑш та пулман.
Она не прибавила в мыслях: «а впрочем, не интересуюсь», потому что и вопроса не было, станет ли она им интересоваться.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Апла-тӑк… — кӑштах шухӑшласа тӑчӗ те Гэнсан Чу ҫапла хушса хучӗ: — Татӑлӑпӑр эпир унпа…
— Значит… — Гэнсан Чу задумался, — теперь мы с ним разделаемся…

Застава хыҫне // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 75–89 стр.

Эпир унпа шӑпах пӗр мӑшӑр пушмак пек: ман пушмак куҫакан хӑйӑр ҫӗршывнелле утать, ун пушмакӗ патша дворне талпӑнать.
Мои следы ведут к зыбучим пескам, а его — к царскому двору.

Застава хыҫне // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 75–89 стр.

Унпа канашланӑ хыҫҫӑн управляющине чӗнме ячӗ.
Посоветовалась с нею и послала за управляющим.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Театрта пулнӑ хыҫҫӑн Сторешников Верочка хӑйне унпа мӗнле тытасси ҫинчен нихҫанхинчен те ытларах шухӑшла пуҫларӗ.
Мысли о позах Верочки разыгрались в Сторешникове после театра с такою силою, как еще никогда.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эсир хӑвӑра унпа мӗнле тыткаланине пӗлетӗр-и?
Знаете ли вы, дитя мое, как вы поступили с ним?

Ҫапла, сирӗн аннӗр унпа ҫыхӑнса ӗҫлемен, халӗ вӑл ун ҫине питӗ хытӑ тарӑхнӑ.
— Да, ваша мать не была его сообщницею и теперь очень раздражена против него.

Серж вара: Верочка фортепьяно мӗнле калани ман арӑм кӑмӑлне каять, анчах ман арӑм унпа калаҫса пӑхасшӑн, мӗншӗн тесен учительницӑнне кӑмӑлне те, т. ыт. те пӗлес пулать, — терӗ, хӑй вара калаҫасса Сторешников ҫинченех калаҫса тӑчӗ.
Серж пояснил, что его жена довольна игрою Верочки, но хочет потолковать с нею, потому что нужно знать и характер учительницы и т. д., и продолжал наводить разговор на Сторешникова.

Темиҫе минут иртсен, Жюли Верочкӑна фортепьяно калама чарчӗ, ӑна пилӗкӗнчен тытса, унпа зал тӑрӑх утса ҫаврӑнчӗ, унтан ӑна ун пӳлӗмне илсе кайрӗ.
Через несколько минут Жюли остановила Верочку, взяла ее за талью, прошлась с нею по залу, потом увела ее в ее комнату.

Паллах, Марья Алексевна ку сӑмахсене чӗре патнех илмерӗ; анчах ывӑннӑ нервсене кантарас пулать-ҫке, ҫавӑнпа вара Марья Алексевна: ку ирсӗр хӗр пачах та итлеме пӑрахасшӑн, унпа калаҫма пуҫласан луччӑ мар-ши, тесе шутла пуҫларӗ.
Конечно, не очень-то приняла к сердцу эти слова Марья Алексевна; но утомленные нервы просят отдыха, и у Марьи Алексевны стало рождаться раздумье: не лучше ли вступить в переговоры с дочерью, когда она, мерзавка, уж совсем отбивается от рук?

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика