Поиск

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Юмансем тӗтрене хӑйсен хӗрлӗ те тимӗр пек янӑраса тӑракан турачӗсемпе кӗтӳҫсен вараланчӑк буркине ҫӗклесе пынӑ пек, кизилпе катӑркаҫ тӗмӗсем — тутӑрсене вӗлкӗштернӗ пек йӑтса пыраҫҫӗ.
Дубки несли его на своих рыжих, металлических, звонких кронах, как грязные пастушьи бурки, а кусты кизила и боярышника — как платки.

Пӗрремӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӗсем харӑс калаҫма тытӑнчӗҫ, анчах пӗрне-пӗри мӗн каланине кашниех илтрӗ, ӑнланчӗ; сассисене ҫаплах хӑпартса пычӗҫ пулсан та, вӗсем хӑйсен шухӑшӗсене пӗлтерме те, вӗр-пӗрне ответлеме те ӗлкӗрсе пычӗҫ.
Они заговорили одновременно, но — как ни странно — каждый слышал и понимал, что говорит другой, и они успевали и выразить свои мысли и ответить один другому, несмотря на то, что все время повышали голоса.

Ытти ҫӗршывран килекенсен хӑйсен тӑван ҫӗршывӗсенче те библиотекӑсем пур, кӗнекесем пуринчен малтан кунта пурӑнакансем валли кирлӗ!
У иностранцев на родине есть свои библиотеки, а ведь для нас главное, чтобы наши крестьяне развивались.

X сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

— Ҫав алхимиксем, — тет вӑл: — Авиренна, Бэкон, Люллус, Парацельс хӑйсен вӑхӑтӗнче пӗртен-пӗр, чӑн-чӑн ученӑйсем пулнӑ.
— Алхимики, — продолжал он, — Авицена, Бэкон, Люль, Парацельс были единственными истинными учеными своей эпохи.

III сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Ҫамрӑк та сывӑскерсем, вӗсем хӑйсен никам ҫӗнейми вӑйне пурте пӗр ҫӗре — тӗрӗслӗх патне илсе пыраҫҫӗ!
Молодые, здоровые, несут необоримые силы свои все к одному — к справедливости!

XXVIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пурте хӑвӑрт хӑйсен вырӑнӗсене кайрӗҫ.
Все быстро кинулись на места.

XXVI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Ашшӗ-амӑшӗ ачисене шанманни, вӗсем хӑйсен ачисенчен аслӑрах та ӑсларах тесе шутлама хӑнӑхни халь ӗнтӗ урӑх туйӑмпа, вӗсене хисеплес туйӑмпа пӗрлешрӗ, мӗнле пурӑнас пирки шухӑшланӑ сирсе сирӗлми шухӑш халь — урӑхла, лайӑх пурӑнӑҫ пулма пултарасси ҫинчен хӑюллӑн та ним хӑрамасӑр калакан ҫамрӑклӑх кӳнӗ кӑсӑк ҫине куҫрӗ.
Отцы и матери смотрели на детей со смутным чувством, где недоверие к молодости, привычное сознание своего превосходства над детьми странно сливалось с другим чувством, близким уважению к ним, и печальная, безотвязная дума, как теперь жить, притуплялась о любопытство, возбужденное юностью, которая смело и бесстрашно говорит о возможности другой, хорошей жизни.

Ӑна, хӗрарӑма тата амӑшне, ывӑлӗн ӳт-пӗвӗ чун тенинчен ҫапах та яланах хаклӑрах пулнӑ, ҫавӑнпа та ҫав судьясен сӳннӗ куҫӗсем ывӑлӗн сӑн-пичӗ тӑрӑх шуса ҫӳренине, ҫав куҫсем унӑн кӑкрине, хулпуҫҫине, аллисене хыпашланине курма, вӗсем халь сасартӑк хыпса ҫунса хӑйсен ҫурри вилнӗ, хытса ларнӑ юн тымарӗсенчи, кивелсе ҫитнӗ ҫан-ҫурӑмӗсенчи юна ӑшӑтмалли май шыранӑ пек унӑн вӗри ӳчӗ ҫумне сӗртӗннине курма хӑрушла пулчӗ; халь ҫав ҫынсем ӑна суд туса хӑйсенчен хӑйсемех туртса илмелле пулса тухнӑ ҫамрӑк пурнӑҫ ҫине ҫӑткӑнланса, хапсӑнса пӑхнипе кӑштах чӗрӗлнӗ пек курӑнчӗҫ.
Ей, женщине и матери, которой тело сына всегда и все-таки дороже того, что зовется душой, — ей было страшно видеть, как эти потухшие глаза ползали по его лицу, ощупывали его грудь, плечи, руки, терлись о горячую кожу, точно искали возможности вспыхнуть, разгореться и согреть кровь в отвердевших жилах, в изношенных мускулах полумертвых людей, теперь несколько оживленных уколами жадности и зависти к молодой жизни, которую они должны были осудить и отнять у самих себя.

Халӗ вӑл ӳт-пӳсем пурнӑҫри ӗҫрен пӑрӑнса каяҫҫӗ, ӗҫлеме килӗшмеҫҫӗ, хӑйсемпе пӗрле хӑйсен вӑйӗпе усӑ курмалли, ӑна хыпса ямалли майсене илсе каяҫҫӗ.
Теперь тела уходят из делового оборота жизни, отказываются от нее, уносят с собой возможность владеть ими, использовать их силу, пожрать ее.

Пурин чӗринче те темскер вырӑнтан хускални, пӑсӑлса, ванса кайни сисӗнчӗ, ҫынсем, хӑйсен умӗнче темле питӗ ҫутӑ, анчах тавҫӑрса илмелле мар уҫӑмсӑр япала, хӑй хыҫҫӑн илсе кайма пултаракан вӑйлӑ япала ҫунма тытӑннӑ пек, тӗлӗнсе йӑмӑхнӑ куҫӗсене мӑчлаттарчӗҫ.
Во всех чувствовалось что-то сдвинутое, нарушенное, разбитое, люди недоуменно мигали ослепленными глазами, как будто перед ними загорелось нечто яркое, неясных очертаний, непонятного значения, но вовлекающей силы.

Халӗ вӑл судьясем унӑн ывӑлӗпе хаяррӑн тавлашассине, хӑйсен чӑнлӑхне кӑларса тӑратса, ӑна хирӗҫ ҫилӗллӗн калаҫасса кӗтрӗ.
Она ждала теперь, что судьи будут жестоко спорить с ним, сердито возражать ему, выдвигая свою правду.

Ҫапах та эсир ҫынсем-ҫке, анчах та пусмӑрлӑхшӑн хӑйсене ҫав тери намӑсла пусарса лартнӑ, хӑйсен этем тивӗҫлӗхне ӑнланассине ҫав териех ҫухатнӑ ҫынсене курма тивни, вӗсем пирӗн тӗллевшӗн тӑшманла ҫынсем пулсан та, пире кӳрентерет…
Все-таки — вы люди, а нам всегда обидно видеть людей, хотя и враждебных нашей цели, но так позорно приниженных служением насилию, до такой степени утративших сознание своего человеческого достоинства…

XXV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Айӑпланакансем хӑйсен юлташӗн сӑмахне питӗ тимлесе итлерӗҫ, вӗсен сӑнӗсем шурса кайрӗҫ, куҫӗсем савӑнӑҫлӑн йӑлкӑшрӗҫ.
Подсудимые внимательно слушали речь товарища, лица их побледнели, глаза сверкали радостно.

Судьясем, пичӗ-куҫӗсене тӗлӗнмелле пӗркелесе, пӗр-пӗринпе пӑшӑлтатрӗҫ, хӑйсен ҫӑткӑн куҫӗсене ҫаплах Павел ҫинчен илмерӗҫ, амӑшӗ вӗсем ывӑлӗн сывлӑхне, вӑйне, тасалӑхне ӑмсанса, унӑн ҫирӗп те тӗреклӗ кӗлеткине хӑйсен куҫӗсемпе вараланӑ пек туйрӗ.
Судьи перешептывались, странно гримасничая, и все не отрывали жадных глаз от Павла, а мать чувствовала, что они грязнят его гибкое, крепкое тело своими взглядами, завидуя здоровью, силе, свежести.

Судьясем пурте хӑйсен куҫӗсемпе Павел ҫумне ҫыпӑҫнӑ пек, ӳчӗ ӑшне ӗмсе кӗрсе ларнӑ пек, хӑйсен кивелсе ҫитнӗ ӳчӗсене унӑн юнӗпе чӗртме юнне ӗҫесшӗн пулнӑ пек пӑхнӑн туйӑнчӗ.
И все судьи смотрели на ее сына так, что казалось — их глаза прилипают к его липу, присасываются к телу, жаждут его крови, чтобы оживить ею свои изношенные тела.

Вӗсем ӑнланаҫҫӗ, — хресченсем ҫӗре улпутсемпе пуянсен аллинчен хӑйсен юнне юхтарса туртса илӗҫ, апла пулсан — ӑна валеҫессе те хӑйсемех валеҫӗҫ, ҫитменнине, текех хуҫасем те, тарҫӑсем те пулмалла мар валеҫӗҫ, — урӑхла мар!
Они ведь понимают — крестьяне землю своей кровью вымоют из-под бар и богачей, — значит, сами и делить ее будут, а уж они так разделят, чтобы не было больше ни хозяев, ни работников, — как же!

XX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Вара аслӑ чӑнлӑх, чӗрӗлсе тӑрса, пурне те пӗр пекех кӑмӑллӑн хӑй патне чӗнет, пурне те ҫӑткӑнлӑхран, хаярлӑхран тата суялӑхран — хӑйсен намӑссӑр вӑйӗпе пӗтӗм тӗнчене чура туса хунӑ ҫак виҫӗ хӑрушла та тискер япаларан хӑтарма пулать…
И великая правда, воскресая, всех одинаково приветно зовет к себе, всем равно обещает свободу от жадности, злобы и лжи — трех чудовищ, которые поработили и запугали своей циничной силой весь мир…

XIX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пӳлӗмӗн ҫара стенисем ҫак хӑйсен вӑйне тӗнчене ҫӗнетес аслӑ ӗҫе таса чӗререн панӑ паллӑ мар паттӑрсем ҫинчен калакан историсенчен тӗлӗннӗ пек, вӗсене шанмасӑр тӑнӑ пек, Николайӑн ҫемҫен тухакан сассине каялла тӗрте-тӗрте янӑ пек туйӑнчӗ.
Голые стены комнаты отталкивали тихий звук его голоса, как бы изумляясь и не доверяя этим историям о скромных героях, бескорыстно отдавших свои силы великому делу обновления мира.

Николай ссылкӑра пулнӑ юлташӗсем ҫинчен, унтан тарса, ют ятпа пурӑнса, халь хӑйсен ӗҫне тӑвакансем ҫинчен нумайччен каласа кӑтартрӗ.
Николай долго рассказывал ей о своих товарищах, живших в ссылке, о тех, которые уже бежали оттуда и продолжают свою работу под чужими именами.

Ухмах ҫынсен пӗчӗк ушкӑнӗ, хӑйсен халӑха тытса тӑракан сиенлӗ влаҫне хӳтӗлесе, пурне те хӗнет, пӑвать, пусса лапчӑтать.
Кучка глупых людей, защищая свою пагубную власть над народом, бьет, душит, давит всех.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика