Корпус чувашского языка

Ҫак кунсенче ҫынсем уй-хирте хӑйсен ӗҫӗ туса панӑ ҫимӗҫе курсан савӑнса ҫитереймиех хӗпӗртеҫҫӗ; вӗсен аллипе ӳстерсе ҫитӗнтернӗ тулӑ, урпа, сӗлӗ комбайнсен парӑсӗсем ҫине йывӑррӑн ӳкнӗ чухне, косогонсем ир те каҫ та кӗрленӗ чухне, вырса пӑрахнӑ анлӑ та куҫ хӑнӑхман хир ҫийӗнче шӑрӑх тӗтри чупнӑ чухне, — ҫынсемшӗн тата илемлӗрех те хумхануллӑраххи нимӗн те ҫук…

В эти дни у людей при виде выращенного хлеба, что породила их же работа, была неописуемая радость; когда выращенная их руками рожь, овес, ячмень начали тяжело падать на парус комбайнов, когда косогоры гремели днем и ночью, когда туман зноя бегал по сжатым бесконечным, к бескрайности которым не могли привыкнуть глаза, — для людей нет ничего более прекрасного и волнительного…

III // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Тарас та вагонран тухрӗ, улӑм силлекен хатӗр ҫине, унта темскер манса хӑварса, халӗ те тупма пултарайман пек, тимлӗн пӑхса, куҫ хӗррипе Настенькӑна, тата ӑна ҫӗр ҫине анма Митька пулӑшасшӑн пулнине курчӗ, анчах лешӗ савӑнӑҫлӑн кулкаласа ҫӑмӑллӑн сиксе анчӗ те Григорие ҫеҫ алӑ парса, ыттисене чылай кӳрентернине асӑрхарӗ.

Тарас тоже вышел из вагона и, заглядывая в соломотряс таким пристальным взглядом, точно он что-то там забыл и теперь не мог отыскать, краем глаза видел Настеньку; видел, как Митька хотел помочь ей сойти на землю, как она, смеясь, соскочила и подала руку Григорию.

II // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӗсем сӗтел хушшине кӗрсе ларсан, Тарас, Митька ҫине куҫ хӗррипе усаллӑн пӑхса илсе: «Вирцевсен комбайнӗ каллех манра пулсан, эпӗ пӗр простой та тумастӑп тесе сӑмах панӑ пулӑттӑм, иккӗмӗшӗнчен…» — тесе чи малтан калаҫма пуҫланӑччӗ кӑна, ҫав самантра вӗсенчен нихӑшӗ те кӗтменни пулса иртрӗ.

И только было они уселись за стол и Тарас, зло покосившись на Митьку, первым начал говорить о том, что «если у меня снова будут комбайны Вирцевых, то я обязуюсь, во-первых, не иметь ни одного простоя, а во-вторых…», как случилось то, чего никто из них никак не ожидал.

II // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫӗр каҫичченех Катя куҫ хупман, анчах «Ҫӑлтӑр» чӗнмен.

Всю ночь Катя не смыкала глаз, но Звезда молчала.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Анчах ун пек чухне те ӑна эфир хӑйне майлӑн шӑтӑртатни хӑлхана пырса кӗнӗ пек туйӑннӑ, вал вара, сасартӑк вӑранса кайса, вӑрӑм куҫ хӑрпӑкӗсене мӗлтлеттерсе, дежурнӑй радист еннелле ҫаврӑнса ыйтнӑ:

Но и тогда ему мерещилось характерное хлюпанье эфира в ушах, и он вдруг просыпался, моргая длинными ресницами, и ошалело спрашивал дежурного радиста:

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Ку вӑл шухӑш та мар, кашни разведчикӑн кирек мӗнле нимӗҫ ҫине те куҫ ӳксенех сиксе тухакан туйӑм пулнӑ.

Эта была даже не мысль, а импульс воли, который появляется у любого разведчика при одном лишь взгляде па всякого немца.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Разведчиксемшӗн пӗртен пӗр хӳтлӗх — тӗртсе куҫ курман тӗттӗмлӗх кӑна пулнӑ, анчах вӑл та кирек хӑш самантра та тытса пама пултарнӑ.

Единственной защитой разведчиков была непроглядная тьма, но и она могла предать в любое мгновение.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Тен, ҫак сӗм тӗттӗмре сан хыҫӑнтан темиҫе куҫ йӗрлесе тӑраҫҫӗ пуль.

И сколько глаз, может быть, следят за тобой в этом мраке.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Ҫав вӑхӑтра каллех ракета ялкӑшса ҫуталнӑ; унтан каллех, йӗп чиксе куҫ курман тӗттӗмре, хӑвӑрт мӗлтлетсе вӗҫекен ҫутӑ пульӑсен хумӗ иртсе кайнӑ.

И тут опять зажглась ракета, а следом за ней снова пронеслась волна быстро мелькающих в кромешной темноте трассирующих пуль.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Аниканов, Травкин патнелле ҫывхарнӑ та, юнашар юрттарса пыракан кӗтӳ ачи ҫине куҫ хӳрипе пӑхса, шӑппӑн ыйтнӑ:

Аниканов подъехал к Травкину и, косясь на скачущего рядом паренька, тихо спросил:

Пӗрремӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Унӑн пичӗ, сӑмсин пӗр пайӗ тата куҫ айӗ шыҫӑнса кайнӑ, кӑвакара пуҫланӑ — ҫакӑ мана пуринчен те ытларах тӗлӗнтерсе ӑнран ячӗ.

Прежде и больше всего поразило меня ее распухшее и синеющее по отекам лицо, часть носа и под глазом.

XXVIII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Эпӗ мӗн шухӑшлани, ӑсра мӗн курни, халь ҫеҫ курни — пӗтӗмпех куҫ умӗнче.

А вот оно все то, что я представлял себе и думал, что только представлял, а вот оно все в действительности.

XXVI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Вара ман куҫ умне вӑрӑм сухаллӑ дворникпе унӑн мӑнукӗ, манӑн Васьӑпа пӗр ҫулаллискер, тухса тӑраҫҫӗ.

Ну вот, в глазах воображения возникает дворник с длинной бородой и его внук — мальчик одних лет с моим Васей.

XXV // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Унсӑр пуҫне тата гипнотизерӗ те куҫ умне чи малтан курӑннӑ йӑла-йӗркесӗр пӑсӑк ҫын пулмалла.

И главное, чтобы этим гипнотизером был первый попавшийся безнравственный человек.

XXIII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ку вӑхӑтра эпӗ уйрӑмах хытӑ кӗвӗҫрӗм, мӗншӗн тесен арӑм ун чухне тӗрӗс-тӗкел пурнӑҫа сӑлтавсӑрах пӑсса яма пултаракан темле канӑҫсӑрлӑха кӗрсе ӳкнӗччӗ (ача амӑшӗсен ун пекки пулать) тата вӑл хӑйӗн ача амӑш пулса пурӑнас тивӗҫне епле ҫӑмӑллӑн сирсе ывӑтни те ман куҫ умӗнчех пулчӗ.

Я особенно ревновал в это время, во-первых, потому, что жена испытывала то свойственное матери беспокойство, которое должно вызывать беспричинное нарушение правильного хода жизни; во-вторых, потому, что, увидав, как она легко отбросила нравственную обязанность матери.

XV // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Мӗне ӑнланмалла, мӗн куҫ умӗнче; тухтӑрсен мӗн пӗлмелле, мӗн каласа памалла (анчах вӗсем ӑна каламаҫҫӗ) — ҫавна никам та пӗлесшӗн мар.

Никто не хочет знать того, что так ясно и очевидно, того, что должны знать и проповедовать доктора, но про что они молчат.

XIII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Хамӑр хушӑра мӗн пулнине эпӗ харкашу терӗм; анчах ку вӑл харкашу пулман: туйӑмлӑх иртсе кайнӑ та, эпир пӗр-пӗрин ҫине чӑннипе епле пӑхни куҫ умне тӗрӗссипе тухса тӑнӑ, — акӑ мӗн пулнӑ вӑл.

Я называл ссорой то, что произошло между нами; но это была не ссора, а это было только вследствие прекращения чувственности обнаружившееся наше действительное отношение друг к другу.

XII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Унчченех эпӗ бала ҫӳремелли платье тӑхӑннӑ пӗр-пӗр майрана курсан, темле аванмарланаттӑм, шикленеттӗм, халь вара манӑн сехре хӑпсах тухать; мана вӑл уҫҫӑнах саккуна хирӗҫле, ҫынсемшӗн хӑрушӑ, хатарлӑ япала пек туйӑнать, манӑн полицейские кӑшкӑрас, хӑрушлӑхран хӑтӑлма хӳтӗлекене чӗнес, ҫав хӑрушӑ япалана куҫ умӗнчен тасаттарас килет.

И прежде мне всегда бывало неловко, жутко, когда я видал разряженную даму в бальном платье, но теперь мне прямо страшно, я прямо вижу нечто опасное для людей и противузаконное, и хочется крикнуть полицейского, звать защиту против опасности, потребовать того, чтобы убрали, устранили опасный предмет.

IX // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Пурте кунта куҫ умӗнчеччӗ: поэзийӗ те, хавхаланӑвӗ те, ҫемҫе кӑмӑлӗ те.

И все было налицо: и восторги, и умиленье, и поэзия.

VII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Вӑл каланӑ евӗр каласан, манпа ҫывӑн пек япала пулса иртнишӗн мар, урӑх сӑлтав пирки пултараймастӑп: манпа ҫав япала пулса иртнӗ хыҫҫӑн манӑн куҫ уҫӑлчӗ, эпӗ пурне те урӑхларах тӗспе кура пуҫларӑм.

И не потому, что со мной случился этот эпизод, как он говорил, а потому, что с тех пор, как случился со мной этот эпизод, у меня открылись глаза, и я увидал все совсем в другом свете.

III // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.