Корпус чувашского языка

Кондратьев, куҫӗсене хӗвелтен сыхланӑ пек алтупанӗпе хупласа, шухӑша кайрӗ, вара ҫав самантра вӑл пулас докладчиксем ҫине сиввӗн, аялтан ҫӳлелле, вӗсене пӗр тӑруках курасшӑн пулнӑ пек, пӑхса илчӗ.

Кондратьев, закрывая ладонью, как щитком, глаза, задумался, посмотрел на будущих докладчиков строго, снизу вверх, как-бы желая увидеть их обоих сразу.

XX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫаплах, Тутаринов ӗҫӗнчи ҫитменлӗхсене Федор Лукич критикленӗ, нумай хут критикленӗ, анчах ку айӑплӑ ӗҫ туни мар, аялтан критиклени пулать вӗт…

Да, Федор Лукич критиковал ошибки в работе Тутаринова, критиковал много раз, но это же не есть преступление, а критика снизу…

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Сӗтел ҫинчи лампа ҫути ун типшӗм те курпун сӑмсаллӑ пичӗ ҫине аялтан ӳкнипе кӑштах тӗксӗмленнӗ ҫутӑ куҫӗсем пысӑк та ытла хурланса пӑхнӑ пек туйӑнаҫҫӗ.

Свет настольной лампы падал на худощавое и горбоносое лицо снизу, отчего светлые глаза, скрытые слабой тенью, казались большими и очень грустными.

XVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл аялтан тӑхӑнмалли кӗпине хывса, ҫӑмлӑ кӑкӑрӗпе кӗске ҫӳҫлӗ пуҫне темиҫе хут сивӗ шывпа ҫурӗ, анчах пӑчӑлӑхран хӑтӑлма пултараймарӗ.

Он снял нательную рубашку и несколько раз обливал водой волосатую грудь и седую, низко остриженную голову, но избавиться от духоты не мог.

VIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Уксах сурӑхӗ кая тӑрса юлнӑ-ҫке! — тесе кӑшкӑрчӗ ҫамрӑк хӗрарӑм, хыҫалтан сӑнкӑлтатса пыракан виҫ ураллӑ сурӑх ҫине кӑтартса; унтан сылтӑм аллинчи хуллипе сулса илчӗ те, хӑй пуҫӗ ҫинчи ула пире сулахай чӑлах аллипе темскерле аялтан ярса илсе, кая юлнӑ уксах хура сурӑх патне чупрӗ.

хромая-то совсем отстала, — крикнула молодайка, указывая на ковылявшую позади стада трехногую овцу, и, взмахнув правой рукой хворостиной и как-то странно, снизу, кривой левой рукой перехватив дерюжку на голове, побежала назад за отставшей хромой мокрой черной овцой.

II // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Хӗвел аялтан кӑна ҫӳренӗ, виҫӗ сехет иртсенех ӗнтӗ тӗттӗмленме пуҫланӑ.

Солнце ходило низко, и в четвертом часу вечера уж смеркалось.

II // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Ылтӑн ҫамрӑксем тени, офицерсем, Париж ҫыннисем тата эпир, ҫав мӗнпур господинсем, вӑтӑр ҫулхи аскӑнсем, тап-таса ҫӑвӑнса, хырӑнса, хамӑр ҫине духи сапса, аялтан таса кӗпе-йӗм, ҫиелтен е фрак, е мундир тӑхӑнса яратпӑр та гостинӑйсене кӗретпӗр, балсене — тасалӑх эмблеми — каятпӑр, — ытарайми илем!..

А как послышишь о золотой молодежи, об офицерах, о парижанах! и все эти господа и я, когда мы, бывало, тридцатилетние развратники, когда мы, тридцатилетние развратники, входим чисто-начисто вымытые, выбритые, надушенные, в чистом белье, во фраке или в мундире в гостиную или на бал — эмблема чистоты — прелесть!

V // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Хӗвелтухӑҫӗ, ӑна аялтан вут чӗртнӗ пек, хӗмлӗн хӗрелсе кайнӑ, ҫавӑнпа аэродром ҫийӗнчи тӑрӑхӑн сарса хунӑ тутӑр пек вӑрӑм пӗлет те, ирхи сывлӑмпа пӗрле пӗлӗтрен ӳкнӗ пек туйӑнакан йӗпе тӗтре те кӗрен тӗспе сӑрланнӑ; хӑйсен станицинче Ирина ҫакӑн пек ҫӳллӗ тӳпене те, ҫакӑн пек пӗлӗте те, ҫакӑн пек тӗтрене те нихҫан та курман; тӗтре витӗр, шурӑ кантӑк ҫинчи ӳкерчӗксем пек, пысӑк самолетсен хура мӗлкисем курӑнаҫҫӗ, Иринӑна вӗсем хула ҫывӑхӗнче ҫӗр каҫнӑ кайӑк кӗтӗвӗ пек туйӑнаҫҫӗ, вара вӑл ҫак кайӑксенчен хӑшӗ ӑна пӗлӗтсем хушшине илсе каясси ҫинчен пӑшӑрханса шутлать.

Восток был ярко-красный, точно его подожгли снизу, отчего и длинная, как раскинутая шаль, тучка над аэродромом и зыбкий туман, вместе с росой, упавшей с неба, были окрашены в розовый цвет; в своей станице Ирина никогда не видела ни такого высокого неба, ни такой тучки, ни такого тумана; сквозь туман, как рисунок на матовом стекле, выступали темные очертания больших и малых самолетов, Ирине они казались стаей птиц, зазоревавших вблизи городка, и она с тревогой думала, какая же из этих птиц унесет их за облака.

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ӑҫталла пӑхатӑн — пур ҫӗрте те анлӑ Кубань тӳремлӗхӗ сарӑлса выртать, татӑк-татӑк пӗлӗтсем, питех те аялтан чупнипе хӑшпӗр ҫӗрте вӗсен нӳрлӗ татӑкӗсем тӗксӗмрех сарӑ хӑмӑла тиве-тиве иртеҫҫӗ.

Лежит, куда только ни взгляни, обширная кубанская равнина, и плывут над ней рваные тучи так низко, что кое-где влажные клочья цепляются о блекло-серую стерню.

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫӗр ҫумӗпе тенӗ пекех аялтан чупакан кӗрхи пӗлӗтсем айӗнчи ҫеҫенхире куратӑп.

Вижу степь под низким осенним небом.

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Тул ҫутӑлнӑ ҫӗре вӑл Мускав таврашӗнчи ҫӗршыва пӗтӗмпех урӑхлатса хунӑ: уй-хирсене хулӑм юр сарса, витсе лартнӑ, варсене, вӑрмансене тултарса лартнӑ, ҫил вӗрнӗ енчен йывӑҫсене пурне те — аялтан пуҫласа тӑррине ҫитиех — пластырь ҫыпӑҫтарнӑ пек, юр ҫыпӑҫтара-ҫыпӑҫтара хунӑ.

К рассвету она преобразила все подмосковные земли: плотно застелила снегом поля, замела овраги, завалила леса, все деревья с наветренной стороны — от комля до вершин — облепила снегом, как пластырем.

XXI // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Аялтан, ҫӗр ҫумӗпе тенӗ пек, вӗҫтерет вӑл вӗсене.

Он гнал их низко, по земле.

VII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Андрей ӑна хӑйпӑтса илме хӑтланса пӑхрӗ, — вӑл ҫиелти ӳт хыттипе пӗрле кӑна уйрӑлать-мӗн, аялтан сарӑ тӗслӗ пӳр тухать.

Андрей попробовал потянуть его на себя, — он отходил только с верхней частью кожи, а снизу появился желтоватый гной.

IV // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Андрей ҫак хурӑна курчӗ — аялтан пуҫласа ҫулҫисем патне ҫитиех ун ӑшӗнче чӗрӗ вӑй выляса тӑрать,— Андрей ӑнланса илчӗ: ку хурӑна ҫутҫанталӑк хӑй темле вӑй-хӑват панӑ та ӗмӗрлӗхех ҫак хире ҫирӗплетсе лартнӑ иккен.

Андрей увидел березу — снизу до самых листьев в ней играла сила — Андрей сразу понял, что самой природой она одарена чем-то таким, что на века утверждало ее в этом поле.

I // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Унӑн ыттисенни пек ҫил кӑлтӑрмачӑсем ҫук, ҫав тери аялтан вӗҫет хӑй, ҫавӑнпа кичем пӗчченлӗхре ытла та хӗрхенчӗклӗн, тӑлӑххӑн ҫӳренӗ пек туйӑнать.

На нем нет ветряных колес, его пускают очень низко, и он кажется жалким и отверженным в своем одиночестве.

Хут ҫӗлен // Аркадий Малов. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 105–109 стр.

Володьӑн чӳрече патне чупса пырса, чӑмӑрӗсемпе кантӑка шаккаса, тен юлашки хут, амӑшӗ ҫине ыткӑнса, ун ҫумне лӑпчӑнас килчӗ; аллисемпе амӑшӗн хулпуҫҫисене тытса, унӑн уснӑ пичӗ ҫине аялтан ҫӳлелле куҫ илмесӗр пӑхса, ҫапла кӑшкӑрса ярас килчӗ:

Как захотелось Володе подбежать к окну, забарабанить кулаками по стеклу, может быть, в последний раз кинуться к матери, припасть к ней, схватить ее за плечи обеими руками, глядя не отрываясь в склоненное лицо ее, закричать:

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Тӗтӗм аялтан, вут ҫулӑмӗсене ҫӗр ҫумне пусарать; пӗчӗк ҫулӑмсем хӑмасем тӑрӑх ерипен склад патнелле шӑваҫҫӗ.

Дым стлался понизу и придавливал к земле огонь, маленькие язычки которого, потрескивая, медленно подползали по доскам к складу.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Граждансем, тархасшӑн аялтан кӑларса ярсамӑрччӗ.

Пропустите низом, прошу, дорогие граждане!

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Порт тӗлӗнче аялтан ҫулӑм ҫутти ӳкнипе юнпа пӗвӗннӗ пек курӑнакан тӗтӗм явӑнать.

Над портом клубился черный, обагренный снизу отсветами пламени, словно кровью подтекавший, дым.

Иккӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Аялтан сенкер пӗлӗт ҫинче тупӑсен хура контурӗсем аван курӑнаҫҫӗ: ватӑ Митридат зениткӑсен ҫинҫе те вӑрӑм сӑмсисене пӗлӗтелле тӑснӑ.

Снизу хорошо были видны на голубом небе черные контуры орудий: старый Митридат вытянул к небу узкие, длинные хоботы зениток.

Пӗрремӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.