Поиск

Шырав ĕçĕ:

хушши сăмах пирĕн базăра пур.

хушши (тĕпĕ: хушӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Максим Максимыч ӑна тата пӗр-ик сехет хушши хӑйпе пӗрле юлма сӗнчӗ.
Максим Максимыч стал его упрашивать остаться с ним еще часа два.

Максим Максимыч // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

— Миҫе ҫул хушши… миҫе кун..
— Сколько лет… сколько дней…

Мана кунта: тата виҫӗ кун хушши пурӑнмалла, тесе пӗлтерчӗҫ, мӗншӗн тесен «окази» Екатериноградран килмен-ха, ҫавӑнпа вӑл каялла кайма та пултараймасть; Тупӑнать-ҫке инкек!
Мне объявили, что я должен прожить тут еще три дня, ибо «оказия» из Екатеринограда еще не пришла и, следовательно, отправляться обратно не может, что за оказия!..

Мӗн тери вӑрам пулать тепӗр чух пӗр минут хушши те!
Как долго иногда тянется минута!

6 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Темиҫе минут хушши сӑмах чӗнмесӗр пынӑ хыҫҫӑн: «Итлӗр-ха, Максим Максимыч, — терӗ мана Григорий Александрович, — капла майпа ӑна эпир чӗррӗн илсе ҫитереймӗпӗр».
После нескольких минут молчания Григорий Александрович сказал мне: «Послушайте, Максим Максимыч, мы этак ее не довезем живую».

Бэла // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Пӗлес килет пулсан, эпӗ ӑна халь те юрататӑп-ха, темиҫе минут хушши савӑннӑшӑн ҫав тери тав тӑватӑп, уншӑн хам пурнӑҫа татмашкӑн хатӗр, ҫапах та унпа кичем мана…
Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, — только мне с нею скучно…

Ӗҫсем пӗр тӑватӑ уйӑх хушши питӗ лайӑх пычӗҫ.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше.

— Вӑл хыпара эпир нумайччен пытарса тӑтӑмӑр, хӑнӑхса ҫиттӗр, терӗмӗр, унтан каларӑмӑр та, вӑл пӗр-икӗ кун хушши макӑрчӗ, каярахпа лӑпланчӗ.
— Мы долго от нее это скрывали, пока она не привыкла к своему положению; а когда сказали, так она дня два поплакала, а потом забыла.

Сире тӳррипех калас пулать, манӑн кил-йышӑм ҫук: аттепе анне ҫинчен эпӗ пӗр вун икӗ ҫул хушши нимӗн те пӗлместӗп, авланма хӗрарӑм палӑртса хуманшӑн ӗлӗкрех чухлаймарӑм, халь ӗнтӗ килӗшсех те каймасть; эпӗ хама йӑпатакан ҫынна тупнӑшӑн хӗпӗртенӗччӗ.
Надо вам сказать, что у меня нет семейства: об отце и матери я лет двенадцать уж не имею известия, а запастись женой не догадался раньше, — так теперь уж, знаете, и не к лицу; я и рад был, что нашел кого баловать.

Пӗр самант хушши вӑл хӑй вырӑнӗнче пӗр сикмесӗр тӑчӗ, унтан тивӗртейменнине пӗлчӗ те ҫухӑрса ячӗ; пӑшалне чул ҫине ҫӗклесе ҫапса пӗтӗмпех салатрӗ, вара ҫӗре ӳкрӗ те пӗчӗк ача пек макӑрса ячӗ…
с минуту он остался неподвижен, пока не убедился, что дал промах; потом завизжал, ударил ружье о камень, разбил его вдребезги, повалился на землю и зарыдал, как ребенок…

Ватӑ кавказецсем калаҫма та, каласа кӑтартма та юратнине пӗлетӗп эпӗ; калаҫмашкӑн вӗсене хутран-ситрен кӑна май килет; тепре, акӑ, хӑй ротипе ӑҫта та пулин пӗр пилӗк ҫул хушши пӗр-пӗр тӗттӗм кӗтесре пурӑнать, ҫапах ҫав пилӗк ҫул хушшинче те ӑна никам та здравствуйте те темест (мӗншӗн тесен фельдфебель здравия желаю тет).
Я знаю, старые кавказцы любят поговорить, порассказать; им так редко это удается: другой лет пять стоит где-нибудь в захолустье с ротой, и целые пять лет ему никто не скажет «здравствуйте» (потому что фельдфебель говорит «здравия желаю»).

— Крепоҫра ротӑпа пӗр вунӑ ҫул хушши тӑрсаттӑм эпӗ унта, Чуллӑ каҫма патӗнче, пӗлетӗр пулӗ?
— Да, я лет десять стоял там в крепости с ротою, у Каменного Брода, — знаете?

Акӑ эпир почта станцине те куратпӑр, ҫав таврашри сакльӑ тӑррисене асӑрхарӑмӑр, пирӗн умра хӑйӑ ҫутисем те тараватлӑн курӑнса кайрӗҫ, ҫав вӑхӑтрах акӑ нӳрлӗ сивӗ сывлӑш та вӗрсе ячӗ, ту хушши кӗрлеме пуҫларӗ, унтан йӗпхӳ те пӗрӗхкелеме тытӑнчӗ.
Уж мы различали почтовую станцию, кровли окружающих ее саклей, и перед нами мелькали приветные огоньки, когда пахнул сырой, холодный ветер, ущелье загудело и пошел мелкий дождь.

Сулахайра сӗм-тӗттӗм ту хушши курӑнать; ун хыҫӗнче те, пирӗн умра та юрпа витӗннӗ кӑвак ту тӑррисем шупка пӗлӗт тӳпемӗнче хӗвел шевлин юлашки хӑватсӑр ҫутипе сӑнланса пӗрхеленнӗн курӑнаҫҫӗ.
Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари.

Алексее халӗ ӗнтӗ ҫак хӗртен, Сталинград боецӗнчен, хӑйӗн хуйхине ҫулталӑк ҫурӑ хушши пытарса пурӑннӑшӑн намӑс пулса кайрӗ.
И вдруг Алексею стало стыдно, что вот уже полтора года он от нее, от бойца Сталинграда, скрывает свое несчастье.

4 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Курск патӗнчи ҫапӑҫӑвӑн участокӗсенчен пӗринче, икӗ сехет хушши пынӑ артподготовка хыҫҫӑн, танковӑй арми, нимӗҫсен оборонине татса, хӑйӗн пӗтӗм вӑйӗсемпе прорыва кӗнӗ, наступлени тума тытӑннӑ совет ҫарӗсем валли ҫул тасатнӑ.
На одном из участков Курской дуги после мощной двухчасовой артиллерийской подготовки армия прорвала немецкую оборону и всеми силами вошла в прорыв, расчищая путь советским войскам, перешедшим в наступление.

Грузовик хыҫҫӑн темӗн тӑршшӗ кӑвак хӳре — ҫӑра тусан тӑсӑлса пынӑ, вӑл нумай километр хушши тытӑнса тӑрса, пӗр ҫилсӗр пӑчӑ сывлӑшра ерипен кӑна сирӗлнӗ.
Огромный серый хвост вставал из-под колес грузовика и тянулся за ним, медленно расплываясь в душном, безветренном воздухе.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ҫӑлтӑрӗ хӑй тахҫанах сӳннӗ ӗнтӗ, анчах та унӑн савӑнаҫлӑ ҫути вӗҫсӗр талккӑма татах та нумӑй вӑхӑт хушши шӑтарса килсе, ҫынсем патне тахҫанах сӳннӗ ҫӑлтӑрсен чечен йӑлтӑравне илсе ҫитерет.
звезда давно погасла, а луч ее, веселый и яркий, еще долго пронзает пространства, неся людям ласковое сверканье уже не существующего светила.

11 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Вара Алексей каллех комиссар Воробьев — вӑрҫӑ вӑхӑтӗнчи ҫырусем, сӳннӗ ҫӑлтӑрсен ҫутисем пек, пирӗн пата ҫав тери нумай вӑхӑт хушши килни ҫинчен каланине аса илчӗ.
И опять вспомнил Алексей слова комиссара Воробьева, что военные письма, как лучи угасших звезд, долго-долго идут к нам и бывает —

Халӗ вӑл ҫав йӗр урлӑ каҫрӗ те, нумай-нумай кунсем хушши туса пынӑ йывӑр ӗҫӗн уссине курчӗ.
Он перешел эту черту и теперь легко, без напряжения пожинал плоды многих и многих дней тяжелого труда.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика