Поиск

Шырав ĕçĕ:

йӑлтах сăмах пирĕн базăра пур.

йӑлтах (тĕпĕ: йӑлтах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах Обломов чӗрӗлчӗ кӑна, кӑмӑллӑн кулкалама пуҫларӗ кӑна, ун ҫине ӗлӗкхилле пӑхма, кӑмӑллӑн алӑк уҫса, унпа шӳтлеме пуҫларӗ кӑна — вӑл каллех самӑрланчӗ, каллех хавхаланса, ҫивӗчленсе, хавасланса, анчах малтанхинчен кӑшт урӑхларах ӗҫлеме пикенчӗ; малтан вӑл кунӗпех, лайӑх тунӑ машина евӗр, пӗр пек, тӗрӗс ӗҫлесе ҫӳретчӗ, ярӑнса утатчӗ, шӑппӑн та, хыттӑн та мар калаҫатчӗ, кофе авӑртатчӗ, сахӑр кататчӗ, мӗн те пулин аллатчӗ, ҫӗлеме ларсан, ун аллинчи йӗп сехет йӗппи пекех пӗр виҫепе вылянатчӗ; унтан вӑл васкамасӑр ура ҫине тӑратчӗ; кухньӑна ҫитиччен чарӑнса шкап уҫатчӗ, тем илетчӗ те кайса хуратчӗ — йӑлтах машинӑ пек тӑватчӗ.
Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная машина, стройно, правильно, ходит плавно, говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как машина.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мӗншӗн-ха вара Обломов сывалнӑ хыҫҫӑн та, хӗлӗпех салхуллӑ чух, унпа аран ҫеҫ калаҫнӑ чух, ун пӳлӗмне кӗмен чух, вӑл мӗн тунине пӗлесшӗн мар чух, унпа шӳтлесе кулман чух — вӑл начарланчӗ, мӗншӗн сасартӑк сӳрӗкленчӗ, йӑлтах сивӗннӗ пек пулчӗ: кофе авӑртать-и — мӗн тунине те астумасть, е цикорий ярса тултарать те кофине ӗҫме ҫук — хӑй, чӗлхи ҫӗтнӗ пекех, ним те туймасть.
Отчего же, когда Обломов, выздоравливая, всю зиму был мрачен, едва говорил с ней, не заглядывал к ней в комнату, не интересовался, что она делает, не шутил, не смеялся с ней — она похудела, на нее вдруг пал такой холод, такая нехоть ко всему: мелет она кофе — и не помнит, что делает, или накладет такую пропасть цикория, что пить нельзя — и не чувствует, точно языка нет.

Анчах мӗншӗн ӗлӗк чух унӑн сакӑр сехетрех куҫӗсем хупӑнатчӗҫ, тӑххӑрта вара вӑл ачисене вырттаратчӗ те кухньӑри вутта сӳнтернине, мӑрьесене хупнине, йӑлтах пуҫтарнине тӗрӗслесе, ҫывӑрма выртатчӗ — ӑна вара, темле тупӑпа персен те, ултӑ сехетчен вӑратма ҫукчӗ?
А почему прежде, бывало, с восьми часов вечера у ней слипаются глаза, а в девять, уложив детей и осмотрев, потушены ли огни на кухне, закрыты ли трубы, прибрано ли все, она ложится — и уже никакая пушка не разбудит ее до шести часов?

Майӗпе тинӗс ӑшӑхланни те, тусем ишӗлни те, ҫырана юшкӑн тулни те, кӑштах вулкан кисрентерсе илни те — ҫаксем йӑлтах Агафья Матвеевна пурнӑҫӗнче пуринчен ытларах сисӗнеҫҫӗ, анчах никам та, пуринчен каярах хӑй те, ҫакна асӑрхамасть.
Постепенная осадка дна морского, осыпанье гор, наносный ил с прибавкой легких волканических взрывов — все это совершилось всего более в судьбе Агафьи Матвеевны, и никто, всего менее она сама, не замечал это.

Тӑкаксем пысӑкланса кайрӗҫ: сахӑр, чей, апат-ҫимӗҫ туянасси, хӑяр тӑварласси, панулми, чие йӳҫӗтесси, варени пӗҫересси — йӑлтах пысӑк виҫепе пула пуҫларӗ.
Все пошло на большую ногу; закупка сахару, чаю, провизии, соленье огурцов, моченье яблок и вишен, варенье — все приняло обширные размеры.

Кил хуҫи арӑмӗ пиччӗшӗпе калаҫса пӑхрӗ, тепӗр кунне вара Обломов кухнинчен япаласене йӑлтах Пшеницына кухнине куҫарчӗҫ; кӗмӗл кашӑк таврашне, чашӑк-тирӗке те унти буфета хучӗҫ, Акулинӑна кухньӑран чӑх-чӗп пӑхакан, пахчара ӗҫлекен туса хучӗҫ.
Хозяйка поговорила с братцем, и на другой день из кухни Обломова все было перетаскано на кухню Пшеницыной; серебро его и посуда поступили в ее буфет, а Акулина была разжалована из кухарок в птичницы и в огородницы.

Вӑл хӑй ӗҫӗсене тума яла Затертӑя ӑсатрӗ те, лешӗ тырӑ сутса тунӑ укҫана йӑлтах ярса пачӗ.
Поверенный Затертый отправился в деревню и прислал вырученные за хлеб деньги сполна

Кунсемпе ҫӗрсем пӗр евӗрлӗ пурнӑҫа чӑрсӑр та сасартӑк улӑштармасӑр, лӑпкӑн иртеҫҫӗ пулин те, хӗлпе ҫу та, кӗрпе ҫур та пӗлтӗрхи пекех иртрӗҫ пулин те, Выборг Енче те, Пшеницына ҫуртӗнче, пурнӑҫ пурпӗрех чарӑнса лармарӗ, йӑлтах хӑй майӗпе улшӑнса пычӗ, анчах ҫав тери вӑраххӑн улшӑнса пычӗ, пирӗн планета ҫинче геологилле улшӑнусем ҫавнашкал вӑраххӑн пулса иртеҫҫӗ: пӗр ҫӗрте ӗмӗрсен тӑршшӗнче тинӗс юшкӑнпа тулса ларать, е тинӗс ҫырантан чакса, ҫӗнӗ тӑпра купаласа хӑварать.
И на Выборгской стороне, в доме вдовы Пшеницыной, хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века море наносит ил или отступает от берега и образует приращение почвы.

— Йӑлтах витсе хучӗ! — шанчӑка ҫухатнӑ пек пӑшӑлтатрӗ вӑл кӑшт тӑрсан, вара вырӑн ҫине выртрӗ те хавассӑр, йывӑр ыйха путрӗ.
— Все засыпал! — шепнул потом отчаянно, лег в постель и заснул свинцовым, безотрадным сном.

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов хӑй ӑҫта ларнине те, ларнипе ларманнине те чухлаймарӗ: ним тӗлли-паллисӗр пӑхкаласа ларса, тул ҫутӑлса кайнине те асӑрхаймарӗ; кил хуҫисен пӳлӗмӗнче карчӑк ӳсӗрнине, тулта дворник вут ҫурнине, ҫуртра тем шакканине, кӗмсӗртеттернине — вӑл йӑлтах илтрӗ те, илтмерӗ те; кил хуҫи арӑмӗпе Акулина пасара кайнине, пакет йӑтнӑ ҫын мӗлки карта ҫумӗпе иртсе кайнине — курчӗ те, курмарӗ те.
Обломов не помнил, где он сидит, даже сидел ли он: машинально смотрел и не замечал, как забрезжилось утро; слышал и не слыхал, как раздался сухой кашель старухи, как стал дворник колоть дрова на дворе, как застучали и загремели в доме, видел и не видал, как хозяйка и Акулина пошли на рынок, как мелькнул пакет мимо забора.

Ун таврашӗнчи япаласем йӑлтах тӗттӗмре курӑнми пулчӗҫ, ҫывӑрнӑ пек туйӑнчӗҫ.
Все погрузилось в сон и мрак около него.

— Мӗншӗн йӑлтах пӗтсе ларчӗ? — сасартӑк, пуҫне ҫӗклесе, ыйтрӗ Ольга.
— Отчего погибло все? — вдруг, подняв голову, спросила она.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мана ҫакӑн ҫинчен, мана мӗн ҫитменни ҫинчен вӗрентме, калама, мана йӑлтах хаклама пултаратӑн-и эсӗ?..
Можешь ли научить меня, сказать, что это такое, чего мне недостает, дать это все, чтоб я…

Ольга, ангелӑм, ан макӑр… манса кай йӑлтах…
Ольга, ангел мой, не плачь… забудь все…

Ӗҫе йӗркелесе пӗтерсенех, повереннӑй ҫурт лартма хушать те укҫа илсе килет… ку ӗҫ пӗр ҫулталӑк хушшинче пӗтетех… вара иксӗмӗр уйрӑм пурӑнмӑпӑр, йӑлтах инкӳне каласа парӑпӑр, вара… вара…
Как только все дела устроятся, поверенный распорядится стройкой и привезет деньги… все это кончится в какой-нибудь год… тогда нет более разлуки, мы скажем все тетке, и… и…

Ах, Андрей пулас пулсан ҫакӑнта: вӑл йӑлтах йӗркеленӗ пулӗччӗ! — кӳренсе хушса хучӗ Обломов.
Ах, Андрея нет здесь: он бы все уладил! — с огорчением прибавил он.

— Паян эпӗ кил хуҫи арӑмӗн пиччӗшӗпе калаҫрӑм, — тавӑрчӗ Обломов, — вӑл мана повереннӑй тупса пачӗ, Исай Фомич Затертый: эпӗ ӑна, йӑлтах майлаштарма хушса, яла яратӑп…
— Я сегодня советовался с братом хозяйки, — отвечал Обломов, — и он рекомендует мне поверенного, Исая Фомича Затертого: я поручу ему обделать все это…

Надзиратель килет-и, кил хуҫи мӗн те пулин ыйтать-и — ним те чухламасть — йӑлтах эпӗ тӑватӑп.
Надзиратель придет, хозяин домовый что-нибудь спросит, так ведь ни в зуб толкнуть — все я!

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Укҫа пӗр пус та ҫук, виҫӗ уйӑхлӑха хамӑн кайса, хресченсен ӗҫӗсене пӑхса тухмалла, мӗн чухлӗ тупӑш пулнине палӑртмалла, суйлав ӗҫне хутшӑнмалла» — ҫаксем йӑлтах Обломова мӗлкесем пек ҫавӑрса илчӗҫ.
«Денег ни гроша, три месяца, приехать самому, разобрать дела крестьян, привести доход в известность, служить по выборам», — все это в виде призраков обступило Обломова.

XVIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эпӗ телейлӗ ҫынсене, вӗсем мӗнле юратассине куркаланӑ, — терӗ Ольга, ассӑн сывласа, — вӗсен йӑлтах вӗресе тӑрать, канлӗхӗ те вӗсен санӑнни пек мар; вӗсем пуҫа усмаҫҫӗ: куҫӗсем вӗсен чӗрӗ; вӗсем ҫывӑрмаҫҫӗ, вӗсем пурӑнаҫҫӗ!
Я видала счастливых людей, как они любят, — прибавила она со вздохом, — у них все кипит, и покой их не похож на твой: они не опускают головы; глаза у них открыты; они едва спят, они действуют!

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика