Поиск

Ступина

Аннушка Ступина та кӗрсе тухрӗ.
Забегала Аннушка Ступина.

Ступина хӑй Европа тӑрӑх сӗтӗрӗнсе ҫӳрени ҫинчен тата, юлашкинчен, киле епле таврӑнни ҫинчен питӗ чӗррӗн те илемлӗ каласа пачӗ — халиччен мӑшкӑлҫахла кулса ларакан метеоролог та миҫе хутчен чышкипе сӗтеле ҫапа-ҫапа илчӗ, Воропаевӑн та хушса каламалли нимӗнех те пулмарӗ.
О своем путешествии по Европе и, наконец, о возвращении домой Ступина рассказывала уже так живо и интересно, что даже до сих пор иронически улыбавшийся метеоролог несколько раз стукнул кулаком по столу, а Воропаеву почти ничего не пришлось дополнять.

Ступина хумханнипе калаҫма тӳрех пултараймарӗ, ҫавӑнпа та малтанхи темиҫе пуплеве Воропаевӑн хӑйӗн калама тиврӗ.
Ступина не могла начать от волнения, и первые несколько фраз пришлось сказать Воропаеву.

Пурте Воропаев вӑрҫӑ ҫинчен пысӑк доклад туса парасса кӗтеҫҫӗ, анчах нимӗҫ тыткӑнӗнчен таврӑннӑ Аннушка Ступина сӑмах тухса каласси ҫинчен тата Воропаев ун доклачӗ умӗн кӗске сӑмах кӑна каласа, кирлӗ ӑнлантарусем парассине нумайӑшӗ пӗлмеҫҫӗ.
Ожидался большой доклад Воропаева на военную тему, и мало кто знал, что выступит вернувшаяся из немецкой неволи Аннушка Ступина, а Воропаев сделает лишь вступление к ее докладу и необходимые комментарии.

Ун пеккисене пулӑшма та йывӑр; Аня Ступина вара ӑна интереслентерсе ячӗ.
Таким сложно помочь; а Аня Ступина его заинтересовала.

Воропаев Ступина хӑйӗн хӗр-тантӑшне пулӑшма чупнине тавҫӑрса илчӗ.
Они позволили Воропаеву догадаться, что Ступина мчалась на помощь подруге.

Ступина ӑна лӑплантарса ҫапла каларӗ.
Ступина сказала ему, успокаивая:

— Хӑвӑра хӑвӑр ҫавӑн пек калаҫнисемпе мар, урӑххипе питлес пулать, — терӗ Воропаев, сӑмахне малалла тӑсасшӑн пулса, анчах Ступина ӑна тӗлӗнмелле ҫемҫен те ачашшӑн пӳлсе хучӗ:
— Бичевать себя надо не рассказами, — хотел продолжать Воропаев, но Ступина с удивительной мягкостью и нежной настойчивостью перебила его:

Ступина ӑна ҫаннинчен туртрӗ.
Ступина потянула ее за рукав.

Тӑван ял ҫыннисен куҫӗ умӗнче вӑл леш Севастопольти нимӗҫ офицерӗсем валли аскӑнчӑк ҫурчӗ тытса тӑнӑ Сопруновӑран нимӗнпех те уйрӑлса тӑмасть пулӗ, — ҫакна Ступина кунта килсен тин ӑнланса илчӗ.
Только здесь Ступина поняла, что в глазах своих земляков она немногим отличается от Сопруновой из Ставрополя, содержавшей публичный дом для немецких офицеров.

Анчах килне Аня Ступина пуҫне айӑплӑн усса таврӑннӑ.
Но Аня Ступина возвращалась с виновато опущенной головой.

— Чи кирлине-и? — темшӗн тепӗр хут ыйтрӗ Ступина.
— Основное? — почему-то переспросила Ступина.

Ступина ансӑр хулпуҫҫиллӗ хурарах хӗр, сӑн-пичӗ унӑн тӗксӗм-шуранка.
Узкоплечая, черненькая, с матово бледным малярийным лицом, Ступина.

Тепӗр кунне Воропаев кровачӗ патне пӗр уйӑх каялла нимӗҫ чуралӑхӗнчен таврӑннӑ Светлана Чириковӑпа Аня Ступина пырса ларчӗҫ.
На следующий день у кровати Воропаева сидели две девушки — Светлана Чирикова и Аня Ступина, всего месяц как вернувшиеся из немецкой неволи.