Поиск

Шырав ĕçĕ:

пӗлнӗ (тĕпĕ: пӗл) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ун чухне вӑл арҫынна пӑхӑнса пурӑнакан чура пулнӑ, шиклӗ пулнӑ вӑл, эп ҫураличчен юрату мӗн иккенне сахал пӗлнӗ; ӑҫта шиклӗх, унта юрату ҫук.
Она была тогда подвластным, рабствующим лицом; она была в боязни, она до меня слишком мало знала, что такое любовь: где боязнь, там нет любви…

6 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӗрарӑм ун чухне арҫынтан мӗн илтнӗ, ҫавӑн ҫинчен кӑна шухӑшлама пӗлнӗ.
Женщина умела думать еще только то, что слышала от него.

4 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӗсем эротикӑлла, хӑйсене хӑйсем ҫеҫ юратнӑ, эротикӑлла фантази ҫеҫ пӗлнӗ.
Они знали только эротическое самолюбие или эротическую фантазию.

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мерцалова Васильевскинчи ҫӗвӗ мастерскойӗшӗн питӗ кӑмӑллӑ пулнӑ, — тӗлӗнмелли те ҫук: вӑл та, мастерской та пӗрне-пӗри лайӑх пӗлнӗ.
Мерцалова очень хорошо пришлась по той швейной, которая была устроена на Васильевском, — да и натурально: ведь она и мастерская были уж очень хорошо знакомы между собою.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл пирӗнтен пӗринчен те пӗр чӗптӗм те халсӑртарах, аяларах тӑман, — ҫакна эпир те пӗлнӗ, вӑл та пӗлнӗ.
Он не был ни на волос слабее или ниже кого-нибудь из нас, — и мы это знали, и он это знал.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пытармастӑп: ҫакна пӗлнӗ хыҫҫӑн мана ӗлӗкрех пулнӑ ӗҫсенчи туйӑмсемпе тарӑхнинчен те йывӑртарах пулчӗ.
Я не скрою, что в этом новом открытии была сторона, несравненно более тяжелая для меня, чем все чувства, которые испытывал я в прежних периодах дела.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пӗлнӗ, кунта эсӗ ун ҫинчен нимӗн те ҫӗнни пӗлмерӗн; эсӗ вӑл хӗрсе кайма пултарнине те, шӳтленине те, унӑн апат тени лайӑхах анма пултарнине те, тата вӑл пӗрер черкке херес сыпма та хирӗҫех маррине пӗлнӗ эсӗ, апла пулсан, ку калаҫу Вера Павловнӑна сӑнласа пама кирлӗ мар, кама сӑнлама кирлӗ-ха апла?
Был, ты не узнал тут ничего нового о ней; ты уже знал, что она и вспыхивает, и шутит, и не прочь покушать с аппетитом и, пожалуй, выпить рюмочку хересу, значит, разговор нужен для характеристики не Веры Павловны, а кого же?

XXXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Паллах, ни хӑй Рахметова, ни Рахметов ӑна Вера Павловнӑпа Рахметов мӗн пирки калаҫасси ҫинчен пӗр сӑмах та каламан тесе Лопухов иккӗмӗш запискӑра питӗ тӗрӗс калать; Лопухов Рахметова лайӑх пӗлнӗ; пӗр-пӗр ӗҫ ҫинчен Рахметов мӗн шутланине те, Рахметов хӑҫан мӗнле калассине те пӗлнӗ; йӗркеллӗ ҫынсем пӗр-пӗринпе калаҫмасӑрах ӑнланаҫҫӗ вӗт пӗр-пӗрне; Рахметов Вера Павловнӑна мӗн калассине Лопухов питӗ лайӑх пӗлнӗ, Рахметов калас сӑмаха вӑл малтанах пӗр сӑмах сиктермесӗр ҫырса хума пултарнӑ, ҫавӑнпа Рахметова Вера Павловна патне кайма ыйтнӑ та ӗнтӗ вӑл.
Конечно, Лопухов во второй записке говорит совершенно справедливо, что ни он Рахметову, ни Рахметов ему ни слова не сказал, каково будет содержание разговора Рахметова с Верою Павловною; да ведь Лопухов хорошо знал Рахметова, и что Рахметов думает о каком деле, и как Рахметов будет говорить в каком случае, ведь порядочные люди понимают друг друга и не объяснившись между собою; Лопухов мог бы вперед чуть не слово в слово написать все, что будет говорить Рахметов Вере Павловне, именно потому-то он и просил Рахметова быть посредником.

Эпӗ ун шухӑшӗсене сирӗн пекех лайӑх пӗлнӗ.
Его убеждения были так же хорошо известны мне, как вам.

XXX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Тата эсир часах таврӑнасса та пӗлнӗ вӗт эпӗ, апла пулсан, ытлашши ним шикленмелли те ҫук.
Да ведь я же и знал, что вы скоро возвратитесь, стало быть, дело не будет иметь ничего важного.

Вӑл питӗ ӑста психолог вӗт, вӑл майӗпен хатӗрлессин законне лайӑх пӗлнӗ, лайӑх пурнӑҫа кӗртме пултарнӑ.
Он был великий психолог, он знал и умел выполнять законы постепенного подготовления.

Ҫакна вӑл шӑп та шай мана хушрӗ, мӗншӗн тесен эпӗ пӗр тытӑнсан мӗн хушнине яланах питӗ тӗрӗс тунине, мана ҫав хушнӑ ӗҫе тӑвассинчен нимӗнле туйӑм та, нимӗнле тархаслани те пӑрса яма пултарайманнине вӑл лайӑх пӗлнӗ.
И дал мне к вам поручение, именно меня выбрал он посредником, потому что знал меня как человека, который с буквальною точностью исполняет поручение, если берется за него, и который не может быть отклонен от точного исполнения принятой обязанности никаким чувством, никакими просьбами.

Эпӗ пуҫларӑм: вӑл эсир хуйхӑрасса пӗлнӗ.
Я начал: он знал, что вы будете огорчены.

Ҫакӑнтан вара витӗр курса тӑракан вулакан ман пирки: Рахметов ҫинчен ытларах пӗлет-ҫке ку, анчах та пӗлнӗ чухлӗ каласа кӑтартмасть, тесе шутлама пултарать.
Проницательный читатель, может быть, догадывается из этого, что я знаю о Рахметове больше, чем говорю.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Акӑ епле калаҫнӑ вӑл, акӑ епле туса пынӑ вӑл хӑйӗн ӗҫӗсене, ӗҫ вара ун питӗ нумай пулнӑ, анчах вӑл хӑйшӗн мар, пӗрмаях ҫынсемшӗн тӑрӑшнӑ; хӑйшӗн тӑрӑшмалли ӗҫсем пулман унӑн, ӑна пурте пӗлнӗ.
Вот как он говорил и вел свои дела, а дел у него была бездна, и всё дела, не касавшиеся лично до него; личных дел у него не было, это все знали; но какие дела у него, этого кружок не знал, видно было только, что у него множество хлопот.

Унтан вӑл студентсем хушшинче уйрӑмах ӑслӑ ачасем пурри ҫинчен илтнӗ, вӗсем шухӑшласса та ыттисем пек шухӑшламаҫҫӗ иккен, ун пеккисене вӑл пӗр пилӗк ҫынна пӗлнӗ, — ун чухне вӗсем сахал пулнӑ-ха.
Но стал он слышать, что есть между студентами особенно умные головы, которые думают не так, как другие, и узнал с пяток имен таких людей, — тогда их было еще мало.

Тепӗр ҫулла вӑл пӑрахут ҫине ларса кайнӑ; палуба ҫинче хӗвӗшекен ахаль халӑх хушшинчен пӗри пӗлтӗр унпа пӗрле кӳленсе ҫӳренӗ ҫын: пулнӑ, ҫакӑнтан вара юлташ-студенчӗсем ӑна Никитушка Ломов тесе чӗннине пӗлнӗ.
На следующее лето он ехал на пароходе; один из простонародия, толпившегося на палубе, оказался его прошлогодним сослуживцем по лямке, а таким-то образом его спутники-студенты узнали, что его следует звать Никитушкою Ломовым.

Рахметовӑн Петербургри пӗлӗшӗсем никам та унӑн тӑванла ҫыхӑнӑвӗсем ҫинчен, унӑн укҫа-тенкисем ҫинчен пӗлмен пулсан, паллакансем вара пурте ӑна икӗ ятпа чӗннине пӗлнӗ; ҫав ятсенчен пӗри «Ригорист» текенни — пирӗн калавра тӗл пулнӑччӗ ӗнтӗ; ригорист тесе чӗннине вӑл хӑйӗн яланхи пек тӗксӗмрех савӑнӑҫлӑ куллипе йышӑннӑ.
Но если никому из петербургских знакомых Рахметова не были известны его родственные и денежные отношения, зато все, кто его знал, знали его под двумя прозвищами; одно из них уже попадалось в этом рассказе — «ригорист»; его он принимал с обыкновенною своею легкою улыбкою мрачноватого удовольствия.

Пирӗн пӗлӗш Рахметов ҫулталӑкра 400 тенкӗпе пурӑннине пӗлнӗ эпир; студентшӑн пулсан, вӑл ун чухне сахал пулман, анчах Рахметовсен йӑхӗнчи ҫӗр улпучӗшӗн ытла та сахал пулнӑ ҫав; ҫавӑнпа та пирӗнтен кашниех хӑй ӑшӗнче пирӗн Рахметов Рахметовсен йӑхӗн мӗнле те пулин юхӑнса ҫӗрсӗр-мӗнсӗр тӑрса юлнӑ сыппинчен тухнӑ пуль, хысна палатинче ӗҫлекен мӗнле те пулин советникӗн, ачисене нумаях мар мул хӑварнӑскерӗн, ывӑлӗ пуль тесе шутланӑ, эпир ҫавна пӗлесшӗн пурте ытлашши тӑрӑшса кайман.
И знали мы, что наш знакомый Рахметов проживает в год рублей четыреста; для студента это было тогда очень немало; но для помещика из Рахметовых уж слишком: мало; потому каждый из нас, мало заботившихся о подобных справках, положил про себя без справок, что наш Рахметов из какой-нибудь захиревшей и обеспоместившейся ветви Рахметовых, сын какого-нибудь советника казенной палаты, оставившего детям небольшой капиталец.

Мастерской хӑй тӗллӗнех ӗҫлет тесе ӗнентерме юратнӑ пулин те, чӑннипе Вера Павловна ҫав шухӑшпа хӑйне хӑй ҫеҫ йӑпатнине, чӑннипе мастерскоя ертсе пыракан ҫын кирлине, унсӑрӑн ӗҫ йӑлтах пӗтме пултарнине пӗлнӗ.
Да, хоть Вера Павловна и любила доказывать, что мастерская идет сама собою, но, в сущности, ведь знала, что только обольщает себя этою мыслью, а на самом деле мастерской необходима руководительница, иначе все развалится.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика