Поиск

Щорс

Щорс юлташсене пуринчен ытларах Припять юханшывӗ патне, Чернобыльпе Пинск хушшине ӑсатнӑ.
Щорс отправлял товарищей главным образом на реку Припять, от Чернобыля до Пинска.

Кашни лава ӑсатас умӗн каякансемпе Щорс нумайччен калаҫнӑ.
Перед отправлением каждого обоза Щорс долго беседовал с отъезжающими.

Литературӑпа тата хӗҫпӑшалпа пӗрле Щорс Украинӑна повстанческий движенин организаторӗсене те янӑ.
Вместе с литературой и оружием Щорс отправлял и организаторов повстанческого движения,

Ҫавсенчен Щорс темиҫе лав таварӗ-мӗнӗпех илнӗ.
Щорс покупал у них несколько подвод с товаром.

Щорс, вуҫех урӑхла, вӑл хӑйӗн положенийӗ ҫирӗппине питӗ лайӑх пӗлнӗ.
Щорс, наоборот, чувствовал себя очень твердо.

Щорс мӗн ҫинчен калаҫнине нимӗҫ офицерӗ сасартӑках ӑнланса илнӗ пулмалла.
Немецкий офицер, должно быть, сразу понял, на что намекает Щорс.

— Калӑр ӑна, виҫӗ полкне те пӗтерсе хуратпӑр, — тесе тавӑрнӑ Щорс.
— Скажите ему, что все три полка будут уничтожены, — ответил Щорс.

Щорс сӗтел хушшинче ларнӑ.
Щорс сидел за письменным столом.

— Эсир хӑвӑрӑн протестна пан гетмана парӑр, — тенӗ Щорс, — эсир унпа договор тунӑ пулас.
— Вручите свой протест пану гетману, — сказал Щорс, — кажется, вы с ним заключили договор.

Щорс хулпуҫҫисене ҫӗкленӗ те, господин нимӗҫ офицерӗ йӑнӑш адреспа килнӗ пулмалла, Украина халӑхӗ нимӗҫ командованийӗпе нимӗнле договор та туман, тесе калама хушнӑ.
Щорс пожал плечами и велел передать, что господин немецкий офицер, видимо, ошибся адресом: украинский народ не заключал с немецким командованием никакого договора.

Ҫӗрле Щорс батальон е рота ертсе, тактикӑлла вӗренӗве кайнӑ пек, Унечаран тухса кайнӑ та ирхине вара тытса илнӗ хӗҫпӑшалпа тата плена илнӗ ҫынсемпе каялла таврӑннӑ.
Ночью во главе батальона или роты Щорс уходил из Унечи как бы на тактические занятия, а утром возвращался с захваченным оружием и пленными.

Ҫакӑнпа усӑ курса Щорс нимӗҫсен тылне тапӑннӑ.
Пользуясь этим, Щорс производил налеты в тыл немцев.

Октябрь уйӑхӗнче, Щорс хӑйӗн полкне йӗркелесе пӗтерсен, ӑна шанчӑксӑр ҫынсенчен тасатсан, вӑл оккупантсене кӗтмен ҫӗртен пыра-пыра тапӑнса кансӗрлеме пуҫланӑ.
В октябре, закончив формирование своего полка, очистив его от ненадежных людей, Щорс начал тревожить оккупантов неожиданными налетами.

Вӑл пуҫ шанчӑклӑ, аслӑ пуҫ! — тенӗ Боженко Тарашанский полка таврӑнсан Щорс ҫинчен.
Це голова, надежна, велыка голова! — сказал о Щорсе Боженко, вернувшись в Таращанский полк.

Щорс Боженкона пысӑк чыслӑхпа йышӑннӑ, ӑна богунецсен ячӗпе саламланӑ, унтан пурне те тухма хушнӑ та батькопа питӗрӗнсе ларсах икӗ сехете яхӑн калаҫнӑ.
Щорс принял Боженко с большим почетом, приветствовал его от имени богунцев, а потом приказал всем выйти, заперся на ключ и беседовал с батькой часа два.

Батько штаба пынӑ та: — Мыкола Щорс полкра мӗнле йӗркесем тунине курма килтӗм, — тенӗ вӑл.
Приехав в штаб, батько заявил: — Приихав подывытысь, яки Мыкола Щорс порядки у полку заводыть.

Щорс пурне те нимӗн иккӗленмесӗрех хӑйне пӑхӑнма ыйтнӑ, ҫак ҫирӗм тӑватӑ ҫулхи командирта темӗнле хӑватлӑ вӑй пуррине сиссе, ӑна чӑнах та пурте пӑхӑннӑ.
Щорс требовал беспрекословного подчинения себе, и все подчинялись ему, чувствуя в двадцатитрехлетнем командире какую-то огромную силу.

Вӗсем Щорс ҫине шанма юратнине, вӑл хӑйӗн ҫыннисене усӑсӑрах ҫапӑҫӑва кӗртсе ярас ҫуккине пӗлнӗ.
Они знали, что на Щорса можно положиться, что зря он не будет жертвовать людьми.