Поиск

Шырав ĕçĕ:

курнӑ (тĕпĕ: кур) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Мана, совет айӑплаканӗн ҫурӑмӗ хыҫӗнче, прокурор трибунӗ ҫинче хам пысӑк-пысӑк фронтӑн тӗрлӗ вырӑнӗсенче, тӗрлӗ вӑхӑтсенче курнӑ ҫынсем: Великие Луки таврашӗнчи ватӑ колхозник Матвей Кузьмин; малалла ҫапӑҫасшӑн пулнипе училищӗрен тарнӑ пӗчӗк гварди рядовой Михаил Синицкий те; урам кӗтессинче ларакан ҫурта крепость туса хума пултарнӑ молдаван виноградарӗ Юрка Таракуль та; танк полкӗн ялавне хӑтарас тесе хӑйӗн ҫемйине хӗрхенмен Украина хӗрарӑмӗ Ульяна Белогруд та; ватӑ разведчик Чередников пичче те; мирлӗ ӗҫшӗн хуйхӑрса кӗперсене, пӗвесене, ҫулсене, ҫуртсене сывлӑша сирпӗтекен Николай Харитонов та электричество ламписемпе ҫутӑлса тӑнӑн туйӑнчӗҫ.
И показалось мне, что за плечами советского обвинителя на прокурорской трибуне стоят в этом зале озарённые светом искусственных солнц знакомые люди, встречавшиеся мне в разное время и в разных местах огромного фронта: и великолукский колхозник дед Матвей Кузьмин, и маленький гвардии рядовой Михаил Синицкий, бежавший из училища, чтобы продолжать воевать, и молдаванский виноградарь Юрко Таракуль, сумевший когда-то превратить в неприступную крепость обычный дом на уличном перекрёстке, и украинская крестьянка Ульяна Белогруд, пожертвовавшая семьёй, детьми, домом, чтобы спасти знамя танкового полка, и старый разведчик дядя Чередников, и подрывник Николай Харитонов, мастерски рвавший мосты и плотины, пути и дома, неистово тоскуя по мирному труду.

Ӗмӗт тулчӗ! // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 319–328 с.

Ку хӗрарӑм темиҫе сехет каялла кӑна Калинин хулинчен тӑван ялне таврӑннӑ пулнӑ, анчах ҫурчӗ вырӑнӗнче ҫунса пӗтеймен вутпуҫҫи ҫеҫ курнӑ вӑл.
Она вернулась несколько часов назад из-за Калинина в родные места и увидела на месте дома догоравшие головешки.

Арӑмӗпе ачисем пурӑнакан пӳрт вырӑнӗнче те хупахпа вӗлтӗрен ӳссе ларнӑ шӑтӑк анчах курнӑ.
На месте домика, где жили его жена и трое детей, увидел он огромную воронку, густо поросшую крапивой и лопухом.

Эйзенштрассе урамӗнчи передовой // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 305–318 с.

Ӑна Корсунь патӗнчи ҫул ҫине илсе каясчӗ, курнӑ пулӑттӑм вӑл мӗн тунине.
Её бы под Корсунь, на те Дороги, поглядел бы я на неё…

Рихтенау фрау вӗсен вӗриленсе кайнӑ пичӗсене анчах курнӑ.
Фрау Рихтенау увидела только разгорячённые лица, яростные глаза.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Ҫак вӑхӑтра кӑвайт умӗнче ларакансем ҫырмаран майӗпен, сулкаланса хӑпаракан ҫынна курнӑ, хулпуҫҫи ҫине вӑл шинель уртса янӑ пулнӑ.
когда у костра увидели, что из-под горы медленно, шатаясь из стороны в сторону, поднимается человек в наброшенной на плечи шинели.

Николай Харитонов сапёр // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 270–280 с.

Юр ирӗлсе кӑштах алтӑнсан вӑл темле тимӗр цилиндр курнӑ.
Когда в снегу начала оттаивать воронка, он увидел, что на дне её вырисовывается круглый металлический цилиндр.

Тепӗр ирхине ҫынсем, хӑйсем тунӑ япалисене тӑшмана хӑварас мар тесе хӑйсемех ҫӗмӗрнӗ чух, аяккинелле пӑрӑнса куҫҫульне никамран пытармасӑр йӗнине курнӑ.
Он видел, как в это утро, не таясь, не отворачивая лиц, рыдали закалённые, мужественные люди, уничтожая лучшее создание своего ума и рук, чтобы не оставить его врагу.

Вӑл хаяр взрывӑн тӗтӗмӗ кӑвак пӗлӗте хупӑрласа илнине, пӗвесӗр юлнӑ Днепр хӑйӗн куҫкӗски евӗр лӑпкӑ ҫуттине ҫухатса малалла сирпӗнсе темиҫе миллион ӗҫ кунӗсенче тата ыйхӑсӑр каҫсенче тунӑ япаласене путарнине курнӑ.
Он видел, как стеганули в голубое небо зловещие облака взрывов и как раскованный Днепр, потеряв свою безмятежную зеркальность, ринулся в образовавшиеся проломы, как воды его сметали и ломали, погребали то, что построено было ценой миллионов рабочих дней и бессонных ночей.

Анчах ӑҫта курнӑ, хӑҫан?
Но когда, где?

Партизансем вара улӑхран сӑрт ҫинче мӗн пулса иртнине курнӑ.
Партизаны снизу, уже из долины, видели, что произошло на скале.

Пӗр хуларан // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 249–269 с.

Сӑртсем хушшинче поезд сасси шӑплансанах, Горелкин, Агафонов, Копыто тата Ткаченко, кӑшт аманнипе аптраманскерсем, вилнӗ юлташӗсене йывӑҫ тӗмисем айне пытарса хӑварнӑ та хӑйсем курнӑ ту сукмакӗпе ҫурҫӗр еннелле пӑрӑнса утнӑ.
Когда грохот поезда стих в ущельях, Горелкин, Копыто, Агафонов, Ткаченко, отделавшиеся ушибами, отнесли останки погибших в кусты и по первой же горной тропинке свернули на север.

Чӑнахах та хӑюллӑ ҫынсем пуррине курнӑ.
Видит, действительно смелые люди есть.

Пан Тюхинпа пан Телеев // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 230–248 с.

Вӑл хӑй те икӗ хутчен ҫак сакӑ ҫинче выртса курнӑ, пӗрремӗшӗнче ӑна рабочисемпе ырӑ кӑмӑллӑн пулнӑшӑн вунӑ хут ҫаптарнӑ, иккӗмӗшӗнче — вунпилӗк хут, кӑштах Биркенау кӑмакине лекмен.
Он сам дважды полежал на этой вот скамье и получил первый раз десять, а второй раз пятнадцать ударов за снисходительное отношение к рабочим и чуть было даже не угодил в биркенауский камин.

Фашизм тискерлӗхне эсир курнӑ.
Фашизм в действии повидали.

Анчах ҫак эпир курнӑ ҫынсем Польша йӑхӗнчен тухманнине, вӗсем пирӗн совет ҫыннисем иккенне тӳрех пӗлсе илме пулать!
Однако нетрудно было сразу определить, что эти двое к польскому роду никакого отношения не имеют, что это наши, советские люди.

Ну, унӑн санинструктор служби ҫинчен, вӑл аманнисене ҫапӑҫу вӑхӑтӗнче пӗрремӗш пулӑшу мӗнле пани ҫинчен тата ҫулӑм ӑшӗнчен мӗнле илсе тухни ҫинчен эпӗ сире ҫакна калам: граждан вӑрҫи вӑхӑтӗнче те нумай курнӑ эпӗ вӗсен тӑванне, ӗлӗкхилле каласан, милосерди сестрисене, ҫапах та Мария пеккине, урӑх курма тӳрӗ килмерӗ.
Ну, а что касаемо настоящей её службы санинструктора, это, значит, чтобы во время боя раненым первую помощь оказывать и из огня их выносить, то тут я вам скажу так: много я за гражданскую и эту войну видел ихнего брата, по-старому говоря, сестриц милосердных, но такой, как Мария, второй видеть не привелось.

Мария // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 211–218 с.

Кӑнтӑрла вӗлермеҫҫӗ, каҫхине кӑна, — хушса хунӑ ӑна-кӑна курнӑ артиллерист.
Днём нипочём, только ночью, — заметил бывалый артиллерист.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Вӑрҫӑ хыҫҫӑн ирӗке тухнӑ Европа тӑрӑх ҫӳресе, эпӗ столицӑсенчи площадьсенче, хула тулашӗнчи илемлӗ сӑртсем ҫинче паллӑ мар салтаксен вилтӑпри ҫинчи палӑкӗсене пӗр хут ҫеҫ мар курнӑ.
Разъезжая после войны по освобождённой Европе, я не раз видел на просторах столичных площадей, на красивых холмах пригородов могилы-памятники неизвестным солдатам.

Вӑл мана шыраса пӗтӗм Бекетовкӑна ҫаврӑннӑ, ман пекех ӗҫсӗр асапланакан Бахтиарова курнӑ та, Ким вара ӑна кунта янӑ.
Он разыскивал меня по всей Бекетовке, видел Бахтиарова, также изнывавшего от бездействия, Ким и направил его сюда.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика