Поиск

Воропаев

Воропаев ӑнланчӗ: вӑл мӗн каланине Лена пӗтӗмпех илтрӗ, ун ҫинчен вӑл шухӑшласа пӑхӗ; хӑй сӑмахӗсене хирӗҫ Лена нимӗн те хирӗҫлеменни Воропаевшӑн лайӑх пулмалла.
Воропаев понял: все, что он говорил, она услышала и обдумает, и то, что она ничего не возразила на его предложение, показалось ему хорошим признаком.

Воропаев ун ҫинчен ирӗксӗрех ҫапла шутларӗ: ҫак самантра вӑл тем пулсан та куҫхаршисене пӗркелентерме тата тута хӗррисемпе кулса илме тивӗҫ.
И Воропаеву подумалось, что в этот момент она обязательно должна была нахмурить брови и улыбнуться краями губ.

— Мӗн кирлӗ мар, мӗн юрамасть? — чӑтаймарӗ юлашкинчен Воропаев.
— Да что не надо-то? — не выдержал Воропаев наконец.

Пӗр уйӑх каярах? — шӑплӑха сирчӗ Воропаев кӗтмен ҫӗртен панӑ ыйтупа.
С месяц тому назад? — прервал молчание Воропаев неожиданным вопросом.

Вара вӑл хӑй халь кӑна райкомра мӗн илтни ҫинчен каласа пачӗ; Америка тата Англи карапӗсем килессе кӗтеҫҫӗ, райкомра аякран килнӗ ҫынсем нумай-мӗн, Корытов, Воропаев халӗ те килсе ҫитейменнишӗн ҫиленсе, темиҫе хутчен те ун ҫинчен ыйта-ыйта пӗлнӗ-мӗн.
И рассказала то, что сейчас только услышала в райкоме, — что ожидаются американские и английские корабли, что в райкоме появилось много приезжих людей, а Корытов уже не раз осведомлялся о Воропаеве, сердясь, что его до сих пор нет.

— Эсир мана амантса юрӑхсӑра кӑларасшӑн, Леночка, — терӗ Воропаев.
— Искалечить вы меня хотите, Леночка, — покачал головой Воропаев.

Воропаев Ленӑна пӑхса ҫаврӑнчӗ.
Воропаев оглядел Лену.

Пӳлӗме вӑл никам асӑрхаса юлмалла мар хӑвӑрт пӑхса ҫаврӑнчӗ; хӑйӗн хӗрачи Воропаев алли ҫинче ҫывӑрнине курчӗ те куҫхаршисене хускатса илчӗ, ҫав вӑхӑтрах хӑйне питӗ килӗшекен кулӑпа алӑк урати ҫинче чарӑнса тӑчӗ.
Неуловимо быстрым взглядом обежав комнату и найдя дочурку на руках Воропаева, Леночка сдвинула брови и, в то же время улыбнувшись, что очень шло к ней, остановилась у притолоки.

— Ҫук, ҫук, сирӗн сутӑҫӑ пулас ӗмӗте эпӗ хирӗҫ тӑрӑпах, — терӗ Воропаев юлашкинчен; асӑрханса тӑчӗ те, ҫывӑрса кайнӑ Танечкӑна чӗркуҫҫи ҫинчен аллине илчӗ.
— Нет, нет, все ваши попытки превратиться в торговку я буду пресекать самым жестоким образом, — сказал, наконец, Воропаев, беря с колен к себе на руки заснувшую Танечку и осторожно вставая.

Воропаевӑн авланса тахҫанах ҫемьеллӗ пулмалли ҫинчен вӑл пӗр сӑмах та шарламарӗ, анчах Огарновӑпа тӗл пулса калаҫнӑ хыҫҫӑн, Софья Ивановна ҫапла пулассине шаннӑ, Воропаев авланасса кӗтнӗ, мӗншӗн тесен ун чух вара калаҫусем те урӑхларах пулӗҫ.
Она не обмолвилась о том, что Воропаеву давно уже следовало бы образовать семью, на что она рассчитывала со времени встречи с Огарновой и все ждала, когда же это, наконец, случится, потому что тогда уже будут другие разговоры.

Карчӑк вара, Воропаева итлемесӗр тата ӑна тӑтӑшах пӳле-пӳле, хӑйне Воропаев усӑсӑр ӗҫе хутшӑнтарни ҫинчен, лаптӑка унпа ҫурмалла илсе, хӑйӗн хуҫалӑхӗпе тӑранса пурӑнма шутлани ҫинчен каласа, ӳкӗте кӗртме тӑрӑшрӗ.
Старуха же, не слушая и все время перебивая Воропаева, пыталась убедить его, что он вовлек ее в невыгодную сделку, что, взяв с ним пополам участок, она рассчитывала жить своим хозяйством, твердо зная, что дом — ее кормилец.

Воропаев Софья Ивановнӑна ҫурта арендӑна илнӗ хыҫҫӑн хуҫалӑх енӗпе нихҫан та ӗҫлеме шутламанни ҫинчен тата хуҫалӑхран илекен тупӑшпа тӑранса пурӑнма шутламанни ҫинчен, хӑйне ӑна кӗтес кӑна кирлӗ пулни ҫинчен ӑнлантарса пама тӑрӑшрӗ.
Воропаев старался убедить Софью Ивановну, что он, беря в аренду дом, никогда не имел в виду заниматься хозяйством и жить с его доходов, а хотел только одного — иметь свой угол.

Калӑр, — терӗ Воропаев, ассӑн сывласа.
Говорите, — вздохнул Воропаев.

Калаҫӑва вӑраха яма юраман, ҫавӑнпа та Воропаев канашлӑва пула Ленӑн кая юлса киле таврӑнмалла пулнишӗн ирӗксӗрех савӑнчӗ; карчӑкпа вӑл чунтанах калаҫма пултарать.
Откладывать откровенный разговор больше нельзя было, и Воропаев невольно обрадовался, что благодаря совещанию Лена придет поздно и они со старухой могут поговорить по душам.

Ҫавӑн пек канашлусене Воропаев юратман.
Воропаев не любил эти совещания.

Колхозсенчен тахҫанах таврӑннӑ хыҫҫӑн парти историйӗ ҫинчен лекцисем хатӗрлекен Воропаев ҫак канашлӑва каяс темерӗ, килте юлса, хӑйӗн «ҫурма хуҫайккипе» — Лена амӑшӗ Софья Ивановнӑпа калаҫса пӑхма шутларӗ.
Воропаев, давно уже вернувшийся из колхозов и теперь занятый подготовкой лекций по истории партии, решил на это совещание не ходить, а остаться дома и поговорить со своею «полухозяйкой» — Софьей Ивановной, матерью Лены.

— Тӑванӑмсем, хӑҫан та пулин аса илкелетӗр-ши эсир Воропаев Алексее, е, сводкӑсемпе реляцисенче ятӑм ҫухалнӑ хыҫҫӑн тата ҫар журналӗсен страницисенче те курӑнми пулнӑ хыҫҫӑн, вӑл сирӗн васкавлӑ асӑртан яланлӑхах ҫухалчӗ-ши?
— Родные мои, вспоминаете ли вы когда-нибудь Воропаева Алексея, или, исчезнув из сводок и реляций, перестав появляться на страницах военных журналов, он уже навсегда исчез из вашей торопливой памяти, как нечто, чему уже не дано встать на вашем пути?