Поиск

Шырав ĕçĕ:

питӗ сăмах пирĕн базăра пур.

питӗ (тĕпĕ: питӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ун патне кӗрсе, Маша питӗ лайӑх турӗ! — вӑл ҫав пилӗк пӗчӗк сӑмаха салатса ячӗ.
Как хорошо сделала неотвязная Маша, что вошла! — она прогнала эти новые пять маленьких слов.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла, вӑл паян ӗҫлесе ывӑнчӗ те, хӑй вара, нумай-нумай япала ҫинчен (ытларах хальхи пурнӑҫ ҫинчен) шухӑшларӗ: вӑл питӗ лайӑх, тулли!
Да, ныне она наработалась и отдыхает, и думает о многом, о многом, все больше о настоящем: оно так хорошо и полно!

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ку вара пурне те ҫуррине ытла хатӗрлесе хунине пӗлтерет: мастерскойри йӗркепе ун тӗллевне компани членӗсем пурте лайӑх пӗлсе тӑчӗҫ, ҫӗнӗ хӗрсем ӗҫе кӗнӗ чухнех леш мастерской питӗ хуллен майлаштарса пыракан йӗркесене малтанах туса ярас кӑмӑлпа кӗчӗҫ.
А это значит, что все было уже приготовлено более чем наполовину: цель и порядок швейной были хорошо известны всем членам компании, новые девушки прямо и поступали с тем желанием, чтобы с первого же раза было введено то устройство, которого так медленно достигала первая мастерская.

Мерцалова Васильевскинчи ҫӗвӗ мастерскойӗшӗн питӗ кӑмӑллӑ пулнӑ, — тӗлӗнмелли те ҫук: вӑл та, мастерской та пӗрне-пӗри лайӑх пӗлнӗ.
Мерцалова очень хорошо пришлась по той швейной, которая была устроена на Васильевском, — да и натурально: ведь она и мастерская были уж очень хорошо знакомы между собою.

Паян вӑл, апат хыҫҫӑн памалли пылак япаласем хатӗрлесе, кухньӑра вӑрах аппаланмарӗ, унӑн хӑвӑртрах выртасси, канасси килчӗ, мӗншӗн тесен вӑл паян ирхине питӗ нумай ӗҫлерӗ, ӗнтӗ нумайранпа ҫапла пулса пычӗ унӑн, малашне те ирсеренех ун ӗҫ нумай пулӗ; вӑл хулан тепӗр вӗҫӗнче ҫӗвӗ ҫӗлекен урӑх мастерской уҫать.
Ныне она мало хлопотала в кухне над сладкими прибавками к обеду, ей хотелось поскорее прилечь, отдохнуть, потому что она досыта наработалась в это утро, и уж давно так, и еще довольно долго будет так, что она будет иметь досыта работы по утрам: ведь она устраивает другую швейную в другом конце города.

Йӗркеллӗ ҫын — питӗ пӑсӑк чунлӑ вӑл: эпӗ хам пӗлекен йӗркеллӗ ҫынсенчен яланах кулнӑ.
Препотешное существо — порядочный человек: я всегда смеялся над каждым порядочным человеком, с которым знаком.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӗсем е вӗсем пеккисем ҫине тӑрсах: ку маншӑн нимех те мар вӑл, питӗ ҫӑмӑл, тенине час-часах илтнӗ эпӗ, хам вара, вӗсем ҫапла каланӑ ҫӗртех ахӑлтатса янӑ: паллах, мана, ют ҫынна, хам умра тата иккӗн чухне ҫеҫ ҫапла шантарнӑ чух ахӑлтатнӑ.
Я часто слыхивал от них, то есть от этих и подобных им, такие вещи, что тут же хохотал среди их патетических уверений, что, дескать, это для меня было совершенно ничего, очень легко: разумеется, хохотал, когда уверения делались передо мною человеком посторонним и при разговоре только вдвоем.

Ҫырусене ҫыракансем иккӗш те, паллах, хӑйсем тӳссе ирттернӗ хуйхӑ-суйхӑн вӑйне пӗр-пӗрин умӗнче чакарма тӑрӑшнӑ — о, ҫынсем питӗ чее вӗсем!
Оба корреспондента, конечно, старались уменьшить друг перед другом силу тяжелых потрясений, которые были ими испытаны, — о, эти люди очень хитры!

Ҫакна эсир пурне те пӗлетӗр, мӗншӗн тесен, мана вагона кӗртсен, Рахметов сире ӑсатма кайрӗ; ҫав усӑллӑ япалана туса пӗтерес тесен, унӑн Петербургран тухса каймаллах, тесе ӗнентерсе, Дмитрий Сергеичпа вӑл тӗрӗс тунӑ, — ҫав ӗҫе тӑвас тесе тухса кайса вара вӑл мана кунӗпех питӗ асапланмалла туса хӑварчӗ — ҫакӑн пек хӗрхенӳсӗр пулнӑшӑн пысӑк тав ӑна!
Вы знаете все это, потому что Рахметов отправился провожать вас, посадивши меня в вагон; Дмитрий Сергеич и он были правы, говоря, что все-таки надобно было уехать из Петербурга для довершения того эффекта, ради которого Дмитрий Сергеич не пожалел оставлять меня на страшные мученья целый день, — как я благодарна ему за эту безжалостность!

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла, тусӑм, халӗ эпӗ унӑн вӑйне пӗлетӗп, эсир те пӗлетӗр, мӗншӗн тесен, паллах, эпӗ ун чухне Александрпа уйрӑлма шутланине эсир те пӗлетӗр; яра кунах эпӗ хамӑн пурнӑҫ яланлӑхах пӗтнӗ, арканнӑ тесе шутласа ҫӳрерӗм, ман шухӑшсене пӗтӗмпех улӑштарса янӑ хамӑн ырӑ, ырӑ тусӑн ҫырӑвне курсан эпӗ пӗчӗк ача пекех савӑнса кайнине те пӗлетӗр эсир (куратӑр-и, сӑмахсене эпӗ питӗ асӑрханса калатӑп, эсир манпа кӑмӑлсӑрланмалла мар, тусӑм).
Да, мой друг, я теперь знаю силу ее, знаете и вы, потому что вы, конечно, знаете, что я решилась тогда расстаться с Александром; весь день я чувствовала, что моя жизнь разбита, отравлена навсегда, вы знаете и мой детский восторг при виде записки моего доброго, доброго друга, записки, совершенно изменившей мои мысли (видите, как осторожны мои выражения, вы должны быть довольны мною, мой друг).

Вӑл вагона кӗнӗ чухне вара эпӗ питӗ кулянтӑм, питӗ кулянтӑм.
И когда он садился в вагон, мне было так грустно, так грустно.

Ку вара вӑл таврӑнсан питӗ паллӑ пулчӗ, ӑна вӑл аван курчӗ.
Это сильно обнаружилось во мне только, когда он возвратился.

Эсир мана кӑмӑлланӑ, юп курнӑ, хӑвӑрӑн вӑрӑм ҫырӑвӑра (маншӑн питӗ хаклӑ ҫырӑвӑра) ҫырма темиҫе сехет вӑхӑтӑра шеллемен; ҫакӑнтан эпӗ хам Дмитрий Сергеич пек е сирӗн пек дипломатла сӑмах ҫаврӑнӑшӗсемпе ҫырнине куратӑп, — Дмитрий Сергеич Мускава кайнӑ чух (унтан таврӑнсан вӑл вилме шутланӑ) сывпуллашнӑ хыҫҫӑн манпа мӗн пулнине сирӗн пӗлессӗр килнине ҫакӑнтан, шӑпах ҫакӑнтан куратӑп эпӗ.
Вы имели столько симпатии ко мне, что не пожалели потратить несколько часов времени на ваше длинное (и о, какое драгоценное для меня) письмо; из этого я вижу, как я дипломатически пишу точно такие обороты, как у Дмитрия Сергеича или у вас, — да, из этого, только из этого я вижу, что вам интересно будет узнать, что было со мною после того, как Дмитрий Сергеич простился со мною, уезжая в Москву, чтобы вернуться и погибнуть.

— Дмитрий Сергеич «Тедеско г-жа упӑшки» пулнӑ пулсан, ун чухне, паллах, унӑн вилмелле те пулмастчӗ, вӑл пӑхӑнатчӗ, килӗшсе, лӑпланса ларатчӗ, хӑй йӗркеллӗ, ӑслӑ ҫын пулнӑ пулсан, ҫапла килӗшсе, лӑпланса ларнишӗн кӳренместчӗ те, пурте питӗ лайӑх пулатчӗ.
Если бы Дмитрий Сергеич был «муж г-жи Тедеско«, о, тогда, конечно, не было бы никакой надобности в его погибели, он покорялся бы, смирялся бы, и если бы был человек благородный, он не видел бы в своем смирении ничего обидного для себя, и все было бы прекрасно.

Чӑнах та ӗнтӗ, хамӑр хушӑри пурнӑҫ улшӑнни ҫине капла тарӑннӑн пӑхман пулсан, Рязане кайса ҫӳрени те кирлӗ пулмастчӗ; анчах вӑл: унта кайса килни уншӑн йывӑр пулман, тет, ҫапла, кунта эпӗ тӗнче ҫине питӗ савӑнса, хавхаланса пӑхнинчен пысӑк инкекех пулман.
Правда, если бы я не придавала чрезмерной важности перемене отношений, можно было бы обойтись без поездки в Рязань; но он говорит, что она не была тяжела для него; итак, тут еще не было большой беды от моего экзальтированного взгляда.

Анчах, тусӑм, итлӗр-ха, ҫав шухӑш-кӑмӑл тӗрӗсех мар вӑл, пачах тӗрӗс мар: Дмитрий Сергеич хӑй питӗ йывӑр тесе шутланӑ япалана тӳссе ирттересси ман йӑнӑшран та, эпӗ хӑраса пурӑннинчен те килмен вӑл.
Но послушайте, мой друг, оно не совсем справедливо, оно вовсе несправедливо: не от моей ошибки, не от излишней моей тревоги произошла для Дмитрия Сергеича необходимость испытать то, что он сам называет очень тяжелым.

Дмитрий Сергеич пек пӑхас-тӑк, нумайрах та калама пулать: ун чухне унӑн ӗҫе ҫакӑн пек эффектлӑ та хӑй ҫине питӗ йывӑр япала илсе татса памалла та пулман, ҫакӑн патне ӑна эпӗ питӗ хӑраса пурӑнни ҫеҫ илсе пынӑ.
По взгляду Дмитрия Сергеича, должно сказать больше: тогда ему вовсе не было бы надобности прибегать к эффектной и очень тяжелой для него развязке, он был доведен до нее только излишнею пылкостью моей тревоги.

Анчах ӗҫӗн юлашки ҫуррине Дмитрий Сергеич питӗ лайӑх тунине хаяр Рахметов хӑй те пытармарӗ.
Но и сам свирепый Рахметов должен был признать, что в последней половине дела Дмитрий Сергеич поступал отлично.

Ҫапла, ун чухне манӑн ҫакна итлемеллех пулнӑ, ҫака мана питӗ лӑплантарчӗ, вӑл калаҫӑва кам пуҫласа ярсан та, эпӗ сире уншӑн, тусӑм, тав тӑватӑп.
Да, для меня тогда нужно было слышать это, это меня много успокоило, и кто бы ни устроил этот разговор, я очень благодарна за него вам, мой друг.

Дмитрий Сергеич мана Рахметов мӗн каласа кӑтартассине питӗ лайӑх чухланӑ, тата вӑл ӑна ҫакна тутарасшӑн та пулнӑ пек туйӑнать.
Я подозреваю, что Дмитрию Сергеичу было очень понятно, какие вещи будет говорить мне Рахметов, и что это входило в его расчет.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика