Корпус чувашского языка

Ун ҫинчен аннен хӑйӗн те шутласа пӑхма кирлӗччӗ, — тет Джонни, ӳпкелешсе.

— Пусть мать пристроит тебя на работу.

Джонни хирӗҫни // М. Волков. Лондон, Джек. Пурнӑҫа юратни: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 72 с. — 48–72 с.

Ман аннен вара мансӑр пуҫне урӑх никам та ҫук, ҫавӑнпа калаҫатӑп та эпӗ кунта.

Моя же мать никого не имеет, кроме меня; вот почему я за нее и вступаюсь.

Киш ҫинчен ҫӳрекен юмах // М. Волков. Лондон, Джек. Пурнӑҫа юратни: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 72 с. — 35–47 с.

Баржа ҫинелле пӑхатӑп та пӗчӗк ача чухнехине аса илетӗп, Аҫтӑрхантан Чулхулана кайнине, аннен тимӗр пек хытӑ сӑнне тата кукамая — хама ҫак йывӑр та интереслӗ пурӑнӑҫа, ҫынсем хушшине ертсе кӗртнӗ этеме — аса илетӗп.

Смотрю на баржу и вспоминаю раннее детство, путь из Астрахани в Нижний, железное лицо матери и бабушку — человека, который ввёл меня в эту интересную, хотя и трудную жизнь — в люди.

V. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑрманта лӑпӑртатма юртакан ҫын тавраш эрех ӗҫсе хӗнешсе хӑтланассисем ҫук, унта кукаҫейӗн йӗрӗнмелле ҫӑткӑнлӑхӗ ҫинчен, аннен хӑйӑр ӑшӗнчи вилӗ шӑтӑкӗ ҫинчен манса каятӑн чӗрене йывӑр кичемлӗхпе пусса тӑракан мӗнпур япала ҫинчен те манатӑн.

В лесу нет болтливых людей, драк, пьянства, там забудешь о противной жадности деда, о песчаной могиле матери, обо всём, что, обижая, давит сердце тяжёлой скукой.

III. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

— Шӑтӑкра хураскер курӑнаканӗ — вӑл аннен тупӑкӗ-и? — терӗм.

— Чёрное-то в могиле — это материн гроб?

III. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Коляна тепӗр кун ирхине пытарчӗҫ: эпӗ чиркӗве каймарӑм, кӑнтӑрлахи кӗлӗ вӑхӑтне эпӗ аннен тепӗр хут алтнӑ шӑтӑкӗ патӗнче йытӑпа тата Язь ашшӗпе пӗрле ларса ирттертӗм.

Хоронили Колю утром другого дня; я не пошёл в церковь и всю обедню сидел у разрытой могилы матери, вместе с собакой и Язёвым отцом.

III. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пӳлӗмре пурте хӑй вырӑнӗнчех, пӗр аннен кӗтесси ҫеҫ хурланмалла пушшӑн курӑнса тӑрать, стена ҫинче, кукаҫейӗн вырӑнӗ тӗлӗнче, пӗр листа хут ҫакӑнса тӑрать.

Всё в комнате было на своём месте, только угол матери печально пустовал, да на стене, над постелью деда, висел лист бумаги.

II. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пӗр лампӑпа кӑна ҫуталнӑ залра Мимипе Катя каллӗ-маллӗ ҫӳреҫҫӗ, Люба, рояль умӗнче ларса, Фальдӑн иккӗмӗш концертне — аннен юратнӑ пьесине темиҫемӗш хут калать.

В зале, освещенной только одной лампой, Мими с Катенькой ходила взад и вперед, а Любочка сидела за роялем и твердила второй концерт Фильда, любимую пьесу maman.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ туй хыҫҫӑн ултӑ эрнеренех ҫуралнӑ. Манӑн аннен упӑшки (эпӗ ӑна атте тесе чӗнеттӗм) Зоммерблат графран ҫӗр тара илсе пурӑнакан ҫынччӗ. Вӑл манан анне айӑпне манма пултарайман, ҫавӑнпа мана юратмастчӗ. Манӑн пӗчӗк шӑллӑм Johann тата икӗ йӑмӑк пурччӗ; анчах эпӗ хамӑн тӑван ҫемьере ютчӗ!

Я родился шесть недель после сватьбы. Муж моей матери (я звал его папенька) был арендатор у графа Зомерблат. Он не мог позабыть стыда моей матери и не любил меня. У меня был маленький брат Johann и две сестры; но я был чужой в своем собственном семействе!

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кунсӑр пуҫне, хӑҫан та пулин уйрӑлмаллах пулать вӗт пирӗн: эсир пуян — сирӗн Петровски пур, эпир вара чухӑнсем – аннен нимӗн те ҫук.

Кроме того, все-таки когда-нибудь да мы разойдемся: вы богаты — у вас есть Петровское, а мы бедные — у маменьки ничего нет.

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ӑна, хӑй кӑмӑл тунӑ пек, аннен вилтӑпри ҫинчи чассавнинчен инҫе мар пытарнӑ.

Ее похоронили, по ее желанию, недалеко от часовни, которая стоит на могиле матушки.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Латӑн шӑршипе пӗрле пӳлӗме тултарса тӑракан йывӑр шӑршӑ ӑҫтан тухнине эпӗ ҫав минутра кӑна ӑнланса илтӗм; аннен пичӗ темиҫе кун каялла ҫеҫ илемлӗччӗ, ҫепӗҫчӗ, эпӗ ӑна нимрен те ытларах юрататтӑмччӗ, халь ҫак сӑн-пит хӑратса сехӗрлентерни мана хуйхӑллӑ чӑнлӑха пирвайхи хут ӑнкарса илтерчӗ, чӗрери ӗмӗте татрӗ.

Только в эту минуту я понял, отчего происходил тот сильный тяжелый запах, который, смешиваясь с запахом ладана, наполнял комнату; и мысль, что то лицо, которое за несколько дней было исполнено красоты и нежности, лицо той, которую я любил больше всего на свете, могло возбуждать ужас, как будто в первый раз открыла мне горькую истину и наполнила душу отчаянием.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тен, аннен ырӑ чунӗ чаплӑрах тӗнчене вӗҫсе кайнӑ чухне эпир тӑрса юлакан тӗнче ҫине хурлӑхлӑн пӑхса илнӗ, эпӗ хуйхӑрнине курса мана шелленӗ те, асамлӑ куллипе хӗрхенӳллӗн йӑл кулса, йӑпатма тата пехиллеме юрату ҫуначӗсемпе ҫӗр ҫине вӗҫсе аннӑ.

Может быть, отлетая к миру лучшему, ее прекрасная душа с грустью оглянулась на тот, в котором она оставляла нас; она увидела мою печаль, сжалилась над нею и на крыльях любви, с небесною улыбкою сожаления, спустилась на землю, чтобы утешить и благословить меня.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Аннен куҫӗсем уҫӑлса тӑраҫҫӗ…

Глаза maman были открыты, но она ничего не видела…

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман аннен хурӑнташӗсем урлӑ тата хӑйӗн ҫамрӑк чухнехи тантӑшӗсем пулӑшнипе сыпӑнса кайнӑ ҫыхӑнусем ӑна ҫунатлантаракан хӑват парса тӑратчӗҫ, хӑй яланлӑхах гвардин отставкӑна тухнӑ поручикӗ пулса юлнӑран, тантӑшӗсем чин тӗлӗшпе унран нумай мала иртсе кайнӑран, вӑл ӑшӗнче вӗсем ҫине ҫиленетчӗ.

Конек его был блестящие связи, которые он имел частию по родству моей матери, частию по своим товарищам молодости, на которых он в душе сердился за то, что они далеко ушли в чинах, а он навсегда остался отставным поручиком гвардии.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анне иртенпех тарӑхса ҫӳрет; Гриша кунта ларни, унӑн ниме пӗлтермен сӑмахӗсем тата хӑтланӑвӗсем аннен кӑмӑлне пушшех пӑсаҫҫӗ.

Maman с утра была расстроена; присутствие, слова и поступки Гриши заметно усиливали в ней это расположение.

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тепӗр чухне, Карл Иваныч диктовка листине тӳрлетнӗ хушӑра, пуҫа чиксе ҫав еннелле пӑхатӑн та аннен хура ҫӳҫне, хӑшӗн те пулин ҫурӑмне асӑрхатӑн, унта калаҫнине, кулнине илткелетӗн; унта пулма юраманнипе тарӑхса каятӑн та: «Хӑҫан эпӗ ҫитӗнсе ҫитӗп-ши, вӗренсе пӗтерӗп-ши тата, диалогсемпе муталанма пӑрахса, яланах хам юратнисемпе кӑна ларакан пулӑп-ши?» — тесе шухӑшлатӑн, тарӑхса хурланма пуҫлатӑн, вара, тур пӗлет мӗншӗнне-мӗнне, тарӑн шухӑша путатӑн та Карл Иваныч йӑнӑшсемшӗн ҫиленсе мӗн каланине те илтми пулатӑн.

Бывало, покуда поправляет Карл Иваныч лист с диктовкой, выглянешь в ту сторону, видишь черную головку матушки, чью-нибудь спину и смутно слышишь оттуда говор и смех; так сделается досадно, что нельзя там быть, и думаешь: «Когда же я буду большой, перестану учиться и всегда буду сидеть не за диалогами, а с теми, кого я люблю?» Досада перейдет в грусть, и, бог знает отчего и о чем, так задумаешься, что и не слышишь, как Карл Иваныч сердится за ошибки.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вара вӑл та мана аннен хӑйне тивӗҫ ывӑлӗ тесе шутланӑ пулӗччӗ-и, тен.

И тогда, может быть, она признала бы наконец, что я достойный сын своей мамы.

Пӗрре ҫӗрле… // Аркадий Петров. Алексин А.Г. Сашӑпа Шура: повесть; А.Петров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 92 с.

Паллах, эпӗ аннен кача пӳрнине те тӑманнине, унӑн ырӑ енӗсем, шел пулин те, манра нимӗн чухлӗ те ҫуккине лайӑх ӑнланатӑп-ха ӗнтӗ…

Я, конечно, понимал, что не стою маминого мизинца, что все прекрасные мамины качества, к сожалению, не перешли ко мне по наследству…

«Харсыр» // Аркадий Петров. Алексин А.Г. Сашӑпа Шура: повесть; А.Петров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 92 с.

Кукаҫи пӳлӗмӗнче, пурне те курӑнмалла тӗлте, кантӑклӑ рама ӑшӗнче аннен вуннӑмӗш класра илнӗ мухтав грамоти ҫакӑнса тӑрать.

У дедушки в комнате на самом видном месте, в рамке под стеклом, висела похвальная грамота, которую моя мама получила в десятом классе.

«Эпӗ килнӗ! Килнӗ!» // Аркадий Петров. Алексин А.Г. Сашӑпа Шура: повесть; А.Петров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 92 с.