Поиск

Суламифь

Вӑл чулсен шалти тытӑмӗсем, вӗсен асамлӑ енӗсемпе вӑрттӑнла пӗлтерӗшӗсем ҫинчен каласа пама тытӑнсан, каҫса кайсах итленӗ ӑна Суламифь.
Суламифь заслушивалась его, когда он рассказывал ей о внутренней природе камней, о их волшебных свойствах и таинственных значениях.

Суламифь патша керменне килсе кӗнӗ иртенпе ҫичӗ кун иртнӗ.
Семь дней прошло с того утра, когда вступила Суламифь в царский дворец.

О Суламифь, эс манӑн арӑм та майра-патша пулса тӑнӑ кун чи-чи телейли пулӗ ман чӗремшӗн.
О Суламифь, тот день, когда ты сделаешься моей женой и царицей, будет самым счастливым для моего сердца.

— Ялавӗсене сарса янӑ полксенчен те хаяртарах сан илемӳ, о Суламифь!
О Суламифь, красота твоя грознее, чем полки с распущенными знаменами!

Тӗлӗнсе те ӑмсанса пӑхнӑ Суламифь ӳчӗ ҫине хӗрарӑм-чурасем, хывӑнтарса пӗтернӗ хыҫҫӑн ӑна тӗкӗр умне илсе пынӑ.
С восхищением глядели рабыни, раздевавшие Суламифь, на ее тело и, когда раздели, подвели ее к зеркалу.

— Тата кала мана, Суламифь…
— Скажи мне еще, Суламифь…

— Куншӑн ӳкӗнместӗн-и эсӗ, Суламифь?
— Ты не жалеешь об этом, Суламифь?

Хӑр хӑлхи патнех тайӑлнӑ та, тем пӑшӑлтатса калать Соломон, патша ачашшӑн каҫару ыйтать-мӗн, ун сӑмахӗсене илтсе, Суламифь хӗрелсе каять те куҫӗсене хупать.
Склонившись к самому ее уху, царь шепчет ей что-то, царь нежно извиняется, и Суламифь краснеет от его слов и закрывает глаза.

Кӑшт вӑхӑт иртнӗ ҫӗре пуҫӗпе Соломон кӑкӑрӗ ҫинче выртатчӗ ӗнтӗ Суламифь.
Спустя небольшое время Суламифь лежит головою на груди Соломона.

Суламифь карта урлӑ вӗҫен кайӑкран ҫӑмӑлраххӑн вӗҫсе каҫать те, телей савнӑҫӗпе нӑйкӑшса, ҫатӑр яваланса ларать патша тавра ним сӑмахсӑр.
Легче птицы переносится Суламифь через ограду и без слов, со стоном счастья обвивается вокруг царя.

— Каям та пӑхам ман юратӑвӑм тӑнӑ стена ҫуменчи вырӑна, — тет Суламифь.
— Пойду погляжу на то место у стены, где стоял мой возлюбленный, — говорит Суламифь.

Суламифь вӑратать ӑна, анчах лешӗ, ирхи ҫамрӑк ыйхӑпа сӑнчӑрланнӑскер, нимле вӑранаймасть.
Суламифь будит его, но он не может проснуться, окованный молодым утренним сном.

Анчах Суламифь пиҫӗ те вӑйлӑ, ӳт-тирӗ те унӑн, ҫу сӗрнӗскер, якӑрти.
Но Суламифь гибка и сильна, и тело ее, умащенное маслом, скользко.

«Чупса каям-ха эпӗ ҫулпала, хӑвса ҫитем, хӑвса ҫитем хам савние, — тет хӑй ӑшӗнче Суламифь.
«Побегу же я по дороге, догоню, догоню моего милого, — говорит про себя Суламифь.

Ман пурнӑҫӑн патши! — кӑшкӑрать Суламифь нӳрӗ тӗттӗмелле.
Царь жизни моей! — кричит Суламифь во влажную темноту.

Кун хыҫҫӑн Суламифь тӑрать, ывҫисене кӑкӑрӗсем ҫумне хыттӑн хӗссе хурать те: — Йӑмӑкӑм ҫывӑрать манӑн, эпӗ ӑна вӑратасран хӑратӑп, — пӑшӑлтатать шиклӗн.
Тогда Суламифь встает, крепко прижимает ладони к грудям и шепчет в страхе: — Сестра моя спит, я боюсь разбудить ее.

— Эпӗ урасене ҫунӑ, — пӑшӑлтатать Суламифь, — мӗнле пусмалла-ха манӑн вӗсемпе урайне?
— Я вымыла ноги мои,— шепчет Суламифь, — как же мне ступить ими на пол?