Поиск

Митька

Ҫара каяссинчен пуҫӗпех хӑтӑлса, ӗлӗкхи майлах кӳсе питлӗ Аникушка, батареецсем Томилин Иванпа Такан Яккӑвӗ таврӑнчӗҫ, вӗсем хыҫҫӑн Шамиль Мартынӗ, Захар Королев, Иван Алексеевич, килпетсӗр тӑсланка Борщев ҫитрӗҫ; декабрь уйӑхӗнче кӗтмен-туман ҫӗртен Митька Коршунов килсе тухрӗ; тепӗр эрнерен 12-мӗш полкри казаксем — Мишка Кошевой, Прохор Зыков, Кашулин старик ывӑлӗ Андрей Кашулин, Епифан Максаев Синилин Егор — пысӑк ушкӑнпа таврӑнчӗҫ.
Вернулись уволенные по чистой, попрежнему голощекий Аникушка, батарейцы Томилин Иван и Яков Подкова, за ними — Мартин Шамиль, Иван Алексеевич, Захар Королев, нескладно длинный Борщев; в декабре неожиданно заявился Митька Коршунов, спустя неделю — целая партия казаков, бывших в 12-м полку: Мишка Кошевой, Прохор Зыков, сын старика Кашулина — Андрей Кашулин, Епифан Максаев, Синилин Егор.

Шухӑшӗсем те ун хӑйне евӗр айван та ансат: хырӑм выҫӑ — хӑть юлташӗн пултӑр, — вӑрлама юрать, вӑрламалла та (выҫӑ чух чӑн та вӑл кирек камӑнне те намӑс-симӗсе пӗлмесӗр ҫаратса илчӗ); атти татӑлса тухнӑ — тытать те хывса илет тыткӑна лекнӗ нимӗҫ салтакӑнне; мӗн те пулин айӑп турӑн, каҫарттармалла — Митька каҫарттарать вара — разведкӑна ҫӳрет, хытӑ пӑвнипе сывлайми пулнӑ — ни вилӗ, ни чӗрӗ нимӗҫ часовойӗсене постран сӗтӗре-сӗтӗре пырать, хӑй кӑмӑл тунипеле чи хӑрушӑ операцисене тухса каять.
Так же примитивно просты и несложны были его мысли: голоден — можно и должно украсть, хотя бы и у товарища, и крал, когда был голоден; износились сапоги — проще простого разуть пленного немца; проштрафился, надо искупить вину — и Митька искупал: ходил в разведку, приносил снятых им полузадушенных немецких часовых, охотником шел на рискованнейшие предприятия.

Кула-кулах ҫӗре таптаса пурӑнчӗ Митька кашкӑрӑнни пек ҫӑмӑл урисемпе.
Улыбаясь, топтал Митька землю легкими волчьими ногами.

Анчах Митька, полкра чи япӑх казак шутланать пулин те, инкек-синкекрен ҫӑлӑнмалли майсене тупма пӗлетех ҫав; казаксем ӑна хӑйне ялан хаваслӑ тытса шӑл йӗрме юратнӑшӑн, киревсӗр юррисемшӗн (ку енӗпе Митька никамран та ирттерет темелле), юлташлӑх туйӑмӗпе уҫӑ кӑмӑлӗшӗн юратаҫҫӗ; офицерсем тата вӑрӑ-хурахла чӑрсӑрлӑхӗшӗн килӗштереҫҫӗ.
Но как-то умел Митька выкручиваться из бед, и, хотя и был в полку на последнем счету, — любили его казаки за веселый улыбчивый нрав, за похабные песни (на них был Митька мастер не из последних), за товарищество и простоту, а офицеры — за разбойную лихость.

Пурӑнасса Митька, кайӑк хӑраххи, ытлашши шухӑшпа пуҫа ватмасӑр пурӑнчӗ: паян сывӑ — аван, ыранхине — пурнӑҫ хӑй кӑтартӗ.
Жил Митька птичьей, бездумной жизнью: жив нынче — хорошо, а назавтра — само дело укажет.

Питӗрӗп… — чӗнмесӗр тӑнӑ хыҫҫӑн вӗчӗрхенсе каларӗ те Митька, хыттӑн ӳсӗрсе, урам урлӑ тӳрех Аникушкӑсен енне каҫса кайрӗ.
Запру… — помолчав, досадливо сказал Митька и, кашлянув, прямо через улицу потянул к Аникушкиному базу.

Митька, ӳсӗркелесе, калинкке умӗнче аттине кӑчӑртаттарса тӑнӑ май ҫӑварӗнчи чикарккине ывҫипе хупласа ӗмет.
Митька, покашливая, скрипел сапогами у калитки, курил в горсть.

Служивӑй ҫине куҫ илмесӗр пӑхса ларнӑ Дарья, Митька алӑка хӑй хыҫҫӑн шалтлаттарса хупса хӑварсанах, ҫурта ҫулӑмӗ варкӑшнӑ пек хускалса илчӗ.
Дарья, глаз не сводившая со служивого, качнулась, как пламя свечки, когда Митька, уходя, хлопнул дверью.

Пӗррехинче Митька, каҫ пулас умӗн, Мелеховсем патне кӗрсе тухрӗ.
Как-то перед вечером заглянул Митька и к Мелеховым.

Митька килте пилӗк кун пурӑнчӗ.
Митька пробыл дома пять дней.

— Халӗ хӗрессӗр казак кам пур вӑл? — пит-куҫне шӑмарчӗ Митька.
— Кто теперь из казаков крестов не имеет? — нахмурился Митька.

Митька ун ҫине савӑнӑҫлӑн кулкаласа пӑхрӗ.
Митька следил за ним улыбаясь.

— Мӗн пит пӑхатӑр, хӑта? — хӑркӑлтатса тухакан хулӑн сасӑпа кулкаласа ыйтрӗ Митька.
— Чего смотрите, сват? — улыбаясь, хриповато пробасил Митька.

— Митька та хӗрес ҫакса килнӗ!
— Митька-то тоже с крестом!

— Иртенпе ҫапӑҫатпӑр, нимӗн те тӑваймастпӑр, — терӗ Митька, ҫӗрелле пӑхса.
— С утра бьемся и ничего не можем сделать, — сказал Митька, глядя в землю.

Прохор патне Митька Кушнарев пычӗ, ун ҫиллес пичӗ ҫине тар юхнӑ хура йӗрсем лапкипех хытса ларнӑ.
Митька Кушнарев с измученным и злым лицом, с потеками пота на щеках подошел к Прохору.