Поиск

Ку

ку

Кунта манӑн ҫынна ырӑ тӑвас текен шухӑш пулнӑ, ку шухӑшра вара, ырӑ шухӑшра, ҫын ҫутҫанталӑкӗнчи пурнӑҫӗнчи пӗрлехи закон хӑй ӗҫне ҫынсен уйрӑмлӑхӗсене шута илсе тумасть; кунта эпӗ ху чипер ӗҫ тунине туйса тӑрасси чуна килентерекен япала пулнине туйса илтӗм, е, урӑхла каласан, ята-мӗне уяса тӑрса мар, Иванӑн е Петӗрӗн кӑна мар, кашни ҫыннӑнах тума тивӗҫлӗ чипер ӗҫ чуна яланах килентернине туйса илтӗм: ху ҫын, Иван мар, Петӗр мар, ахаль ҫын пулнине туйма питӗ кӑмӑллӑ вӑл.
Тут я поступал уже под влиянием того, что могу назвать благородством, вернее сказать, благородным расчетом, расчетом, в котором общий закон человеческой природы действует чисто один, не заимствуя себе подкрепления из индивидуальных особенностей; и тут я узнал, какое высокое наслаждение — чувствовать себя поступающим, как благородный человек, то есть так, как следует поступать вообще всякому человеку, не Ивану, не Петру, а всякому без различия имен: какое высокое наслаждение чувствовать себя просто человеком, — не Иваном, не Петром, а человеком, чисто только человеком.

Анчах та, ку иккӗмӗш кӑмӑл ҫеҫ пулнӑ, пӗрремӗшӗнчен, чи кирличчен — кичемлӗхрен хӑтӑлас текен кӑмӑлтан — вӑл чылай вӑйсӑр пулнӑ; малалла туртса пыраканни вара пӗрремӗшӗччӗ.
Но это был уже только второй мотив, — положим, очень сильный, но все-таки далеко уступавший силою первому, главному, — желанию избавиться от скуки: настоящим двигателем было оно.

Ҫитменнине тата калаҫӑвӑн тӗллевӗ те кирлӗччӗ, усӑллӑччӗ, ку вӑл — манӑн ҫамрӑк тусӑмсен ӑс-тӑнне, пархатарлӑхне тата вӑйне-халне ӳстерессиччӗ.
И притом разговор имел практическую, полезную цель — содействие развитию умственной жизни, благородства и энергии в моих молодых друзьях.

Кунта нимӗнле асаплану та пулман ӗнтӗ, ҫавӑнпа ку сӑмах кунта пит килӗшсех каймасть, юрӑхсӑр; лайӑх туйӑмсем енчен илсе пӑхсан, ӑна юраса пурӑннипе эпӗ савӑнӑҫ ҫеҫ курнӑ; анчах мана ҫапах та кичемччӗ.
Тут не было никакого страдания, это выражение нисколько не шло бы к делу, было бы тут нелепо; со стороны положительных ощущений я не испытывал ничего, кроме радости, угождая ей; но мне было скучно.