Поиск

Кораблев

— Саня! — каллех кӑшкӑрса пӑрахрӗ Кораблев.
— Саня! — снова заорал Кораблев.

— Саня! — тӑна кӗнӗ пек пулса кӑшкӑрчӗ Кораблев.
— Саня! — как будто очнувшись, закричал Кораблев.

Анчах та эпӗ ӑна-кӑна асра тытса тӑмарӑм, вӑл ҫеҫ мар, ҫак каҫ Кораблев та ухмаха тухнӑ пек туйӑнчӗ маншӑн.
Но я не придал этому значения, потому что мне казалось, что и Кораблев был в этот вечер какой-то сумасшедший.

— Монготимо-и? — тӗлӗнсе ыйтрӗ Кораблев.
— Монготимо? — с изумлением переспросил Кораблев.

— Ну, Саня, — темле урӑх сасӑпа, савӑнӑҫлӑн сӑмах хушрӗ Кораблев.
— Ну, Саня, — бодрым фальшивым голосом произнес Кораблев.

— Эпӗ Энска питӗ юрататӑп, — Кораблев еннелле пӑхса каларӗ Марья Васильевна.
— Я очень люблю Энск, — заметила Марья Васильевна, обращаясь к Кораблеву.

Эпӗ пӗччен ҫеҫ калаҫрӑм, Кораблев ҫӑвар уҫса та чӗнмерӗ-ха.
Я один говорил, Кораблев еще не проронил ни слова.

Эпӗ Кораблев патне пырса кӗнӗ вӑхӑтра Марья Васильевна ун патӗнче ларатчӗ.
Когда я пришел к Кораблеву, у него была Марья Васильевна.

Эпӗ пальтона уртса ятӑм та Кораблев патне тухса чупрӑм.
Я накинул пальто и побежал к Кораблеву.

— Вӑл Кораблев патне каятчӗ.
— Она шла к Кораблеву.

Анчах та Кораблев мана: «Сана урӑх шкула куҫарма пултараҫҫӗ», терӗ.
но Кораблев сказал, что меня могут перевести в другую школу.

— Николай Антоныч, — кӑмӑллӑн каларӗ Кораблев, — эпӗ Григорьева яма та юрать пулӗ тесе шутлатап.
— Николай Антоныч, — любезно сказал Кораблев, я полагаю, что мы можем отпустить Григорьева.

Кораблев аллине сӗтел ҫинчен илчӗ, Николай Антоныч еннелле ҫаврӑнса пӑхрӗ.
Кораблев снял руку со стола и с интересом обернулся к Николаю Антонычу.

Кораблев аллаппипе сӗтеле чылайранпа лӑпкать ӗнтӗ.
Кораблев давно уже похлопывал ладонью по столу.

Пурте шавласа кайрӗҫ, Кораблев кӑштах палӑрмалла пуҫне ухса илчӗ.
Все зашумели с возмущением, но Кораблев чуть заметно кивнул головой.

Анчах та Кораблев алли сӗтел ҫинче палӑрмаллах ҫӗкленчӗ, эпӗ пӑлханма чарӑнтӑм.
Но рука Кораблева выразительно поднялась над столом, и я перестал волноваться.

Эпӗ темскер кирлӗ-кирлӗ мар сӑмах каланӑ пекех пурте шавлама пуҫларӗҫ, Кораблев ман ҫине кӳренчӗклӗн пӑхса илчӗ.
Все зашумели, как будто я сказал невесть что, и Кораблев взглянул на меня с откровенной досадой.

Шӑла ҫыртса, пӗр чӗнмесӗр эпӗ Кораблев алли ҫине пӑхрӑм.
Стиснув зубы, я молчал и смотрел на руку Кораблева.