Поиск

Шырав ĕçĕ:

Кирек сăмах пирĕн базăра пур.

Кирек (тĕпĕ: кирек) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Риварес Бризигеллӑра чухне, ӗҫсем ытла хӑрушах мар-ха, арестленӗ кирек хӑш ҫынна та кардинал хӳтӗлӗ.
Пока Риварес в Бризигелле, положение еще не очень опасно, кардинал всегда примет сторону обвиняемого.

II // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Кирек епле пулсан та, — терӗ Мартини, — ӗҫ пӗтнӗ, ҫавӑнпа та ун ҫинчен калаҫни — вӑхӑта сая яни ҫеҫ пулать.
— Как бы там ни было, — сказал Мартини, — а дело кончено, и обсуждать, как все это произошло, — значит терять даром время.

— Кирек мӗнле сӑнчӑр валли те лайӑх путпилкӑ тупӑнма пултарать, анчах Пӑван суранланман-ши?..
— О, это не важно, хороший напильник справится с какими угодно кандалами, если только он не ранен…

Ҫавӑнпа эпӗ кая юлтӑм та, кирек епле пулсан та ун куҫӗнчен ҫухалмаллаччӗ.
Потому-то я так и запоздал, нужно было как-нибудь ускользнуть от шпиона.

I // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Кирек епле пулсан та, тӳрӗ кӑмӑллӑ пулса, япаласене хӑйсен ячӗпе калӑр, — терӗ Джемма.
— Будем, во всяком случае, честны, — сказала она, — будем называть вещи их настоящими именами.

— Турӑ сыхлатӑр мана сире кирек мӗнле ӗҫшӗн те айӑпласран! — терӗ вӑл чаплӑн.
— Да сохранит меня Бог осудить вас, что бы вы ни сделали! — торжественно сказал он.

XI // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Чикӗ хӗрринчи хулара кирек хӑҫан та шпионсем нумай.
Пограничный город всегда полон шпионов.

Грассиние илес пулсан вара, вӑл Итали экономикине кирек епле чиновникрен те лайӑхрах пӗлет.
Что касается Грассини, то он знает итальянскую экономику лучше любого чиновника.

IX // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Анчах кирек епле тӳсӗмлӗхӗн те чикки пур вӗт!
— Но ведь всякому терпению есть предел!

VIII // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Кирек епле пулсан та, эпӗ тӑна кӗрсен, христианла ырӑ кӑмӑллӑ пӗр негр-карчӑк (тӗлӗнмелле илтӗнмест-и ку самах?) мана хӗрхенсе хӑй патне илчӗ.
Как бы то ни было, когда я пришел в сознание, какая-то старуха туземка взяла меня к себе из христианского милосердия, — не правда ли, странно звучит?

Пӑванпа пӗрле пулсан, ӑна кирек хӑҫан та йывӑр туйӑннӑ, паянхи кун вара Джемма хӑйне ытла та начар туйнӑ, мӗншӗн тесен вӑл пухура хӑйне мӗнле тыткалани ӑна ҫав тери ҫиллентернӗ.
Джемме всегда было тяжело в обществе Овода, и в этот день — больше чем когда-нибудь, ее очень сильно расстроило его поведение на собрании.

VI // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Ку Грассинисем, арӑмӗпе упӑшки иккӗшӗ те, кирек мӗнле апата та ҫиекен выльӑхсем пекех! — терӗ Мартини Джеммӑна, пӗр вырсарникун уяр та сулхӑнтарах ир Синьория ятлӑ площадьпе иртсе пынӑ чухне, — Кардинал кӳмине епле пуҫ тайса илчӗ вӑл — куртӑр-и?
— Вот всеядные животные, эти супруги Грассини! — сказал как-то раз Мартини Джемме, переходя с нею через площадь Синьории в одно холодное воскресное утро, — заметили вы, как они поклонились, когда подъехала коляска кардинала?

IV // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Кирек епле пулсан та, — терӗ Пӑван, — монсиньор Монтанелли хӑй киревсӗр этем пулмасан та, вӑл киревсӗр этемсен аллинчи хатӗр.
— Во всяком случае, — сказал Овод, — если монсеньор Монтанелли сам и не подлец, то он орудие в руках подлецов.

III // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Унӑн задачи — ҫӗнӗ папӑна суйланӑ пирки хавасланнине кирек епле пулсан та вӑраха тӑсса, ҫав вӑхӑтра аслӑ герцога иезуитсен агенчӗсем хатӑрлекен декрета алӑ пусма май туса парасси.
Его теперешняя задача — поддерживать как можно дольше народный энтузиазм по поводу избрания нового Папы и занять таким образом внимание общества, пока великий герцог не подпишет подготовляемого агентами иезуитов проекта.

Чӑннипе илсен вӑл, паллах ӗнтӗ, кирек хӑш санфедист пекех иезуитсен юррине юрлать.
В сущности, он, конечно, пляшет под дудку иезуитов, как и всякий санфедист.

Кирек мӗнле пулсан та — вӑл калаҫни кӑмӑллах пулмарӗ.
В любом случае — слушать его было неприятно.

Ҫавӑн пек «хӑнана ҫӳрессисем» уншӑн ывӑнтаракан та кӑмӑла кайман ӗҫ пулнӑ, анчах шпионсен аллине лекес мар тесе вӑрттӑн ӗҫлекен кирек хӑш ҫын та ҫавнах туса пымалла пулнӑ.
То, что называется «выезжать в свет», было для нее утомительной и неприятной работой, которую поневоле должен был выполнять всякий заговорщик, если он хочет обмануть шпионов.

— Кирек мӗн чухлӗ тӑрӑшсан та, эсир айвантарах хӗрарӑм пек курӑнма пултараймастӑр ҫав.
— Все равно, сколько ни старайтесь, вам не удастся стать похожей на пустую светскую даму.

Ӗҫленӗ чухне вара Джемма пачах улшӑннӑ: вӑл ӗҫ мӗнле пулассине витӗрех пӗлсе тӑнӑ, ытлашши хӗрсе кайман, ӗҫе пӗлсе, питех те тӗплӗн тунӑ, Джеммӑна парти ӗҫӗ енӗпе ҫеҫ пӗлекенсем, ӑна опытлӑ та дисциплинӑллӑ юлташ, ӑна кирек хӑҫан та шанма пулать, вӑл пур енӗпе те хаклӑ та пултаруллӑ парти членӗ тесе шутланӑ, анчах унӑн характерӗнче уҫҫӑнах палӑрса тӑракан уйрӑмлӑх ҫук, тенӗ.
Тогда Джемма становилась совсем другим человеком: прямолинейным, холодным, строго логичным, безукоризненно пунктуальным и совершенно беспристрастным, кто знал Джемму только по партийной работе, те считали ее просто хорошо тренированным и дисциплинированным работником, вполне достойным доверия, смелым и во всех отношениях ценным членом партии, но бесцветным и безличным существом.

— Пӗр енчен, Грассини кирек мӗн патне пырса перӗнсен те пур япала та хӑй пекех кичем пулса тӑрать.
— Отчасти потому, что все, к чему ни прикоснется Грассини, становится таким же тусклым и бесцветным, как и он сам.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика