Корпус чувашского языка

Вӑл хӑйӗн тӗшмӗртӗвӗпе ҫителӗклех киленсе ӗлкӗреймерӗ, акӑ ун ҫумӗнчех, мӗлкепе ҫутӑн чӑпар тӗттӗмлӗхӗнче, асӑрхануллӑ чӑштӑртату илтӗнсе кайрӗ.

Он не успел достаточно насладиться своей догадливостью, как возле него, в пестрой тьме тени и света, послышался осторожный шорох.

IV сыпӑк // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пиллӗкмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 432 с. — 415–430 с.

Ева тӗшмӗртӗвӗпе ку вӗрӗлӳ ҫеҫ пулма пултарать.

Ева подозревала не больше как малярию.

X сыпӑк // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пиллӗкмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 432 с. — 229–414 с.

Каҫхи апат валли хатӗрленӗ сӗтелӗн, Шуан тӗшмӗртӗвӗпе, ватӑсем хӑйсем мӗн тунине ӑнланманнине кӗретӗн кӑтартмалла: ванчӑк турилккесен (паллах, апатсӑр) хушшинче вӑл ӗҫме-ҫимепе ҫыхӑнман, ют япаласене вырнаҫтарма палӑртрӗ; ҫаксен ҫапла — пурин те пӗрле — курӑмсен-ӑнлавсен хутӑшӑвне сӑнласа кӑтартмалла.

Стол, как бы накрытый к ужину, должен был, по плану Шуана, ясно показывать невменяемость стариков: среди разбитых тарелок (пустых, конечно) предлагал он разместить предметы посторонние, чуждые еде; все вместе олицетворяло, таким образом, смешение представлений.

III // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 305–313 с.

Тарт медицина вӗрентнӗ пек мар, хӑйӗн тӗшмӗртӗвӗпе хавхалансах сиплет; анчах — апла-и те капла-и — чирлӗскер кӗҫех хӑрӑлтатма чарӑнать.

Тарт действовал более по вдохновению, чем по указанию медицины, но, так или иначе, больной перестал хрипеть.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 211–227 с.