Двуязычный корпус чувашского языка

Вӑл хупах хуҫи арӑмӗн сассине уйӑрса илчӗ.

Он узнал голос Аврамицы.

XXXII. Аврам // .

Хупах хуҫи арӑмӗн чӗри лӑштах пусӑрӑнчӗ.

У Аврамицы отлегло от сердца.

XXXI. Тата тепӗр ӗмӗт // .

Хупах хуҫи арӑмӗн сӑн-пичӗ кӑмӑлсӑрланса кайрӗ.

Лицо корчмарки стало суровым.

XXXI. Тата тепӗр ӗмӗт // .

«Пентефри ҫамрӑк арӑмӗн» тухтӑрпа ҫыхӑнмалли вӑхӑчӗ килсе тухнӑ та, тухтӑрӗ те илӗртӗнес туртӑмран ҫав Ытарайми Иосиф пек тытӑнса тӑрайман курӑнать ҫав…

Случай свел ату молодую «жену Пентефрия»1 с доктором, и у того не хватило твердости Иосифа Прекрасного, чтобы устоять перед искушением…

I. Бяла Черква // .

Багдадри султан арӑмӗн кӗпине алмаз сапнӑ пек, вӑл хӗвел ҫинче пин те пин хӗлхемпе йӑлкӑшса йӑлтӑртата пуҫларӗ.

Оно сверкало на солнце миллиардами трепещущих искр, как осыпанная алмазами сорочка багдадской султанши.

XXXIV. Ҫил-тӑман // .

Ҫавӑнтан кайран ҫичӗ ҫул иртет, телейсӗр граф килне таврӑнать, Геновева хӑварнӑ ҫырӑва вуласа тухнӑ хыҫҫӑн, арӑмӗн нимӗн чухлӗ те айӑпӗ ҫук иккенне тавҫӑрса илет те унӑн вӑхӑтсӑр вилӗмӗшӗн татӑлса хуйхӑрать.

Спустя семь лет злосчастный граф вернулся с войны и, узнав из письма, оставленного Геновевой, что она невинна, стал оплакивать ее раннюю смерть.

XVII. Спектакль // .

Арҫынни, чӑн та, начаркка йӑваш ҫын ӗнтӗ, арӑмӗн пушмак тӗпӗ айӗнче тӑрать темелле.

Слабохарактерный и мягкий человек, он был под башмаком у жены,

VIII. Юрдан чорбаджи патӗнче // .

Амӑшӗн те, арӑмӗн те сехрисем хӑпнӑччӗ, кил хуҫи чипер те сывах иккенне курсан, вӗсене чун кӗрсе ҫитрӗ, ахлатса ун аллисенчен тытӑнчӗҫ, каллех пӳртрен тухса каясран хӑранӑ пек пулчӗҫ.

Жену и мать он застал полумертвыми от страха; увидев его живым и невредимым, они вскрикнули в один голос и схватили его за руки, словно боясь, как бы он опять не убежал.

I. Хӑна // .

Марко алӑкран тухса кайсан ҫеҫ арӑмӗн сехри хӑпнӑ сасси пӳртре илтӗнсе юлчӗ, тата ҫырманалла таракан йытӑ вӗрни чарӑна пӗлмесӗр янӑраса тӑчӗ.

И лишь когда он выскочил на порог, из дома донесся ее перепуганный голос, которому вторил отчаянный лай собаки, в страхе удравшей к ручью.

I. Хӑна // .

Упӑшкипе арӑмӗн нихҫан та уйрӑлас пулмасть, текен шухӑша ҫирӗп тытаканскер, мӗнле терт курса пурӑнсан та, вӑл путсӗр ҫын пулсан та пӑрахса кайман пулӗччӗ.

При своих понятиях о неразрывности жены с мужем она стала бы держаться за дрянного человека, когда бы уж и увидела, что жизнь с ним — мучение.

VI // .

— Ҫапла, тусӑм, ҫапла, — терӗ хӗрӳленсе кайса Кирсанов, хавхаланнипе арӑмӗн куҫӗсем ҫиҫсе кӑна тӑраҫҫӗ, вӑл ӑна чуптуса илет.

— Так, мой друг, так, — горячо говорил Кирсанов, целуя жену, у которой горели глаза от одушевления.

VII // .

Ҫемьесӗр пурнӑҫ маншӑн ҫемьеллӗ пурнӑҫран ҫӑмӑлтарах е ирӗкрех пек туйӑннӑ тенине пӗлтермеҫҫӗ манӑн ҫак сӑмахсем: ҫук, упӑшкипе арӑмӗн пӗрне-пӗри юрас тесе, пачах та тӑвӑрланмалла мар пулсан, вӗсем пӗрне-пӗри пӗр вӑй хумасӑрах килӗштереҫҫӗ пулсан, пӗрне-пӗри юрас тесе тӑрӑшмасӑрах килӗшсе пурӑнаҫҫӗ пулсан, хутлӑхӗ мӗнле тӑкӑс пулсан та, вӗсене иккӗшне те ҫӑмӑл та ирӗк.

Мои слова не имеют того смысла, будто для меня бессемейная жизнь кажется свободнее или легче семейной: нет, если мужу и жене нисколько не нужно стеснять себя для угождения друг другу, если они довольны друг другом без всяких усилий над собою, если они угождают друг другу, вовсе не думая угождать, то для них чем теснее отношения между ними, тем легче и просторнее им обоим.

I // .

Эпир халӗ Лопухова ҫителӗклех пӗлетпӗр ӗнтӗ, вӑл ытлашши ҫемҫе кӑмӑллӑ ҫын мар, анчах арӑмӗн ҫак сӑмахӗсене илтсен, унӑн питҫӑмартийӗ хӗп-хӗрлӗ пулса кайрӗ.

Мы теперь довольно знаем Лопухова, чтобы видеть, что он был человек не сентиментальный, но он был так тронут этими словами жены, что лицо его вспыхнуло.

XX // .

Арӑмӗн хайӗн чӗринчи вӑрттӑнлӑхне упӑшкинчен пытарса пурӑнас пулать: вӗсем хушшинчи ҫыхӑнусем ҫавӑн пек ӗнтӗ.

Жена должна скрывать от мужа тайные движения своего сердца: таковы уже те отношения, в которых они стоят друг к другу.

XX // .

Хӑй арӑмӗн куҫӗ-пуҫӗ вичкӗн пулнине И стрелок лайӑх пӗлет: ула кураксене асӑрхарӗ пулмалла!

Он знал, что глаза у нее зоркие, — она, конечно, сразу увидела ворон.

I // .

Лопухов арӑмӗн планӗнче тӳрлетмелли нимӗн те тупаймарӗ.

Лопухов не нашел ничего поправить в плане жены.

II // .

Хозяйка хӑйӗн юлашки сӑмахне пуҫларӗ, Марья Алексевна шухӑшӗсемпе ӗҫӗсем ирсӗр пулни ҫинчен ӑнлантарса пачӗ, вара малтан Павел Константиныча хӑйӗн арӑмне хӑваласа кӑларса яма хушрӗ: анчах Павел Константиныч тархасласа ыйтрӗ, тата хуҫа арӑмӗ хӑй те кӑна ахальтен, ячӗшӗн ҫеҫ каларӗ; юлашкинчен, резолюци ҫакӑн пек тухрӗ: Павел Константиныч управляющи вырӑнӗнчех юлать, чӳречи урамалла тухакан хваттер урӑх вӗсенче юлмасть, Павел Константиныч хыҫалти картишне пурӑнма куҫать, унӑн арӑмӗн пӗрремӗш картишӗнче хозяйка курма пултаракан пӗр вырӑна та ура ярса пусма юрамасть, урама вӑл хозяйка чӳречинчен чи инҫетри хапхаран ҫеҫ тухса ҫӳреме пултарать.

Хозяйка начала свою отпустительную речь очень длинным пояснением гнусности мыслей и поступков Марьи Алексевны и сначала требовала, чтобы Павел Константиныч прогнал жену от себя, но он умолял, да и она сама сказала это больше для блезиру, чем для дела; наконец резолюция вышла такая, что Павел Константиныч остается управляющим, квартира на улицу отнимается, и переводится он на задний двор, с тем, чтобы жена его не смела и показываться в тех местах первого двора, на которые может упасть взгляд хозяйки, и обязана выходить на улицу не иначе как воротами, дальними от хозяйкиных окон.

XXII // .

Кун ҫинчен кӗнекере те ҫырнӑ тенине илтсен, Ци-цзинь арӑмӗн нимле шанӑҫ та юлмарӗ.

Услыхав, что об этом даже в книгах написано, жена Ци-цзиня потеряла всякую надежду.

Хускану // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 54–66 стр.

Ци-цзине хӑрушлӑх ҫитсе ҫапасса туйса арӑмӗн чӗри чиксе ыратрӗ.

жена сразу почувствовала надвигающуюся угрозу, и сердце ее заколотилось еще сильнее.

Хускану // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 54–66 стр.

— Сывлӑх сунатӑп, асанне! — ватӑ хуҫа арӑмӗн ҫулне хисеплесе сӑпайлӑн сывлӑх сунчӗ те ӑна Разметнов, сӑрӑ ҫӗлӗкне пӳрнипе тӗксе илчӗ.

— Здорово, бабка! — из уважения к возрасту старой хозяйки любезно приветствовал ее Размётнов и слегка коснулся пальцами серой папахи.

XXI сыпӑк // .