Поиск

Брезовир

— Ахаль ҫын… ҫынран та пӗчӗкрехскер… ҫынсем курайман мӗскӗн гладиатор пулнӑ пулӗччӗ! — ҫиленсе каланӑ Брезовир.
— Простым человеком… даже меньше чем человеком… он был бы презренным, жалким гладиатором! — сердито говорил Брезовир.

Темиҫе кун хушшинче Спартак алла пин ҫынран (восстание хутшӑннисем ҫав шута ҫитрӗҫ) пилӗкшер пинлӗ вунӑ легион турӗ: германецсенчен тӑракан пирвайхи икӗ легион пӗрремӗш корпус пулса тӑчӗ, легионсен пуҫӗнче Вильмирпа Меровед, корпус пуҫӗнче Эномай пулчӗ; виҫҫӗмӗш, тӑваттӑмӗш, пиллӗкмӗш тата улттӑмӗш легионсенче йӑлтах галсемччӗ, вӗсен командирӗсем Арторикс, Борторикс, Арвиний тата Брезовир; кусем — Крикс ертсе пыракан иккӗмӗш корпус пулса тӑчӗҫ; грексене пуҫтарса тунӑ ҫиччӗмӗш легионӑн пуҫӗнче пит хастарлӑ эпирот Фесалонийччӗ; саккӑрмӗш легиона Самниумран килнӗ гладиаторсемпе кӗтӳҫсемччӗ, унӑн командирӗ пулма Рутилий ятлӑ ҫынна лартрӗҫ; тӑххӑрмӗшпе вуннӑмӗшӗнче фракиецсем пӗрлешрӗҫ, пӗрин командирӗ — Спартака чӗререн парӑннӑ, хӑйӗн ӗҫне пит тӗплӗ туса пыракан Мессембрий ятлӑ ҫын, теприн — пит ҫамрӑк, анчах нихҫан та нимӗнрен те хӑраман паттӑр Артак пулчӗ.
Поэтому в несколько дней Спартак из своих пятидесяти тысяч человек — до этой цифры дошло уже число восставших — мог сформировать десять легионов по пять тысяч в каждом и разделить все войско таким образом; два первых легиона, состоявшие из германцев, под командой Вильмира и Мероведа, образовали первый корпус под начальством Эномая; третий и четвертый, пятый и шестой легионы, набранные все из галлов, под командой Арторикса, Борторикса, Арвиния и Брезовира, образовали второй корпус с Криксом во главе; седьмой легион, составленный из греков, имел командиром очень храброго эпирота Фессалония; восьмой, в который были зачислены гладиаторы и пастухи из Самниума, был поставлен под команду Рутилия; в девятом и десятом были объединены фракийцы, и Спартак отдал эти два последних легиона под начальство двух уроженцев этой страны, один из них, командир девятого легиона, назывался Мессембрий; это был человек беззаветно преданный Спартаку, точный и ревностный исполнитель своего дела; другой, очень молодой, по имени Артак, который презирал опасность.

— Тамӑка кай, хӑравҫӑ! — терӗ те Брезовир, хӑйӗн кӗске хӗҫне ирӗке янӑ чуран кӑкӑрне чиксе лартрӗ.
— Так иди же в ад, трус! — вскричал Брезовир, вонзив свой короткий меч в грудь отпущенника.

— Пирӗнтен кампа та пулин пӗр тан хӗҫ-пӑшалпа ҫапӑҫас кӑмӑлу пури санӑн, путсӗр хӑравҫӑ? — ыйтрӗ унтан Брезовир.
— Хочешь, ты, подлый трус, сразиться равным оружием с одним из нас? — спросил Брезовир упавшего духом отпущенника.

— Пирӗн аттесемпе аннесем пури вара? — терӗ тӗксӗмленнӗ сӑнлӑ Брезовир.
— Разве есть у нас теперь отцы и матери? — мрачно ответил Брезовир, лицо которого потемнело и приобрело страшное выражение.

— Вӑл хирӗҫ тӑма пултарнӑ пулсан, е хирӗҫ тӑрас тет пулсан, эпӗ ҫак ӗҫе хам ҫине илме пултарӑттӑм, — тесе хушрӗ Брезовир.
— Если бы он мог или хотел защищаться, я бы взял на себя это поручение, — прибавил Брезовир.

Vita nostra (унӑн вилӗмӗ — пирӗн пурнӑҫ), — тесе татрӗ Брезовир приговора, ҫав тӑватӑ латинла сӑмаха варварсем пек каласа.
Vita nostra, — заключил в виде сентенции Брезовир, произнося с варварским акцентом эти четыре латинских слова.

— Мӗн ыйтмалли пур? — ответлерӗ Брезовир.
— Что за вопрос? — ответил Брезовир.

— Эсӗ ытлашши васкатӑн, Брезовир, — терӗ Крикс, — ытла васкатӑн та, ытла хӗрӳленетӗн.
— Ты слишком спешишь, Брезовир, — возразил Крикс, — ты слишком спешишь и горячишься.