Корпус чувашского языка

Черныша ҫак ҫурхи ҫумӑр хыҫҫӑн тӗнче тӳрех чашкӑрса ешерессӗн, чечеке ларассӑн туйӑнать.

Чернышу казалось, что после этого весеннего дождя все сразу буйно зазеленеет, зацветет.

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫумӑр алӑсемпе пит ҫине ҫӑран ӳкме пуҫларӗ.

Все гуще и гуще осыпало руки, лицо.

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Суккӑр мар — уяр ҫумӑр, ҫутӑ куҫлӑ ҫумӑр!..

Наоборот, ясноглазый!..

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Суккӑр ҫумӑр!

— Слепой дождь!

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Эсир хӗвел пӑхнӑ ҫӗртех ҫумӑр ҫунине курнӑ-и?

— Вы видели такое: солнце и дождь!

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Черныш месерле ҫаврӑнса выртрӗ, унӑн куштӑрканӑ пичӗ ҫине ҫумӑр тумламӗсем кӑмӑллӑн ӳкеҫҫӗ.

Черныш лег навзничь, подставил обветренное лицо под приятные удары капель.

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Анчах ҫумӑр вӑйланса пырать, таса тӳперен тӑкӑннӑ евӗр туйӑнать.

А между тем дождь усиливался, падая, казалось бы, с чистого неба:

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Питӗ ҫӳлте пулнӑ пирки, ҫумӑр пӗлӗчӗсем курӑнманпа пӗрех.

Высокие тучки были почти не заметны, таяли в бледной синеве.

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Ҫумӑр!

— Дождь!

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Ҫумӑр тумламӗ ӳкрӗ пулас!

— Кажется, капнуло!

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӗтӗ ҫумӑр питрен ҫаптарса ҫӑвать.

Даже мелкий дождь, усиливаясь, бил ему в лицо как-то неприязненно.

XVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӗттӗмленнӗҫемӗн тӗттӗмленсе пырать, ҫумӑр ӳккелеме пуҫларӗ.

Все больше темнело, стал накрапывать дождь.

XVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Фронт тӗлӗнчен хуп-хура лапсӑркка ҫумӑр пӗлӗчӗсем ҫиле хирӗҫ пит хӑвӑрт вӗҫсе пыраҫҫӗ.

Низко над фронтом нависли темные косматые тучи, стремительно летя против ветра.

XVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫил ҫӗкленчӗ, ҫумӑр ҫума пуҫласшӑн.

Ветер разгуливался, собирался дождь.

XVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫыхӑну татӑлчӗ те — ҫутҫанталӑка ҫумӑр пӗлӗчӗ хупласа хунӑн, салтака пушӑ хирти евӗр туйӑнса кайрӗ, пӗтӗм тавралӑх, хӑйӗн вӑйӗпе пӗлтерӗшне ҫухатса, ҫаврӑнма тытӑнчӗ.

А порвалась — и все вокруг как бы заслонилось тучей, дохнуло на солдата пустыней, зашаталось, теряя силу и смысл.

XII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫав ҫумӑр пӗлӗчӗсем хупласа илнӗ ту тӑррисем маншӑн ҫӗнтерсе илме ҫук япалан чапне ҫапса хуҫнин символӗ пек туйӑнаҫҫӗ, вӗсем пирӗн походӑн чаплӑран та чаплӑ эпосне пӗтӗҫтерсе тӑраҫҫӗ.

Для меня эти вершины, окутанные тучами, были как бы символами развенчанной недосягаемости, они воплощали в себе величественный эпос нашего похода.

VII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Палаткине вӑл пуҫӗ урлӑ витнӗ, ун ҫине ҫумӑр шапӑртатса тӑкӑнать.

Натянутая палатка торчала у него на голове, по ней лопотал дождь.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫумӑр ҫывӑхри вӑрмансене, теттӗм чӑнкӑ сӑртсемпе тӳпемсене анлӑ чаршавпа талккӑшпех витсе хучӗ.

А дождь сплошной пеленой наваливался на окружающие леса, на темные кручи и высоты.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Пӑсӑк ҫанталӑкра та ҫумӑр пӗлӗчӗсем витӗр ҫутӑ нумай тухать, сывлӑш та кӗркуннехи пек кӑвак мар, шурӑ, ҫутӑ.

Даже в непогоду сквозь тучи пробивалось столько света, что воздух казался не серым, как осенью, а почти белесым, лучистым.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫумӑр пӗр хӗрхенмесӗр лӳшкет.

Дожди лили беспощадно.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.