Поиск

Шырав ĕçĕ:

пӑхать (тĕпĕ: пӑх) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ытти виҫ чӳречерен рамкӑсен мӗлкисемпе пӗрле ҫап-ҫутӑ пӗр-пӗтӗмлӗ тӑваткӗтеслӗхсем ӳкнӗ; пӗрин тӗлӗнче, хӑна пӳлӗмӗн сӑрламан урайӗнче, тахҫанхи йӑлипе Чиперкке выртать, ҫутӑ тӑваткӗтеслӗх тӑрӑх ҫӳрекен шӑнасем ҫине хӑлхисене тӑратса пӑхать.
Сквозь другие три окна, с тенями рам, лежат цельные яркие четырехугольники; на некрашеном полу гостиной, на одном из них, по старой привычке, лежит Милка и, насторожив уши, вглядывается в ходящих мух по светлому четырехугольнику.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӳлӗме хутса ӑшӑтман, тирпейлемен, сире шӳрпе кӑна ҫиме юрать, ӑна пӗҫерме повара хушман, эмел илме яман; анчах юратакан арӑмӑр, ҫӗрӗпех ҫывӑрмасӑр ларнипе ывӑнса ҫитнӗскер, сирӗн ҫине ҫаплах хӗрхенӳллӗ сӑнпа пӑхать, чӗрне вӗҫҫӗн ҫӳрет тата, хӑнӑхманнипе уҫӑмсӑррӑн пӑшӑлтатса, тарҫӑсене тем тума хушать.
Комната не протоплена, не убрана; суп, который один вам можно есть, не заказан повару, за лекарством не послано; но, изнуренная от ночного бдения, любящая жена ваша все с таким же выражением соболезнования смотрит на вас, ходит на цыпочках и шепотом отдает слугам непривычные и неясные приказания.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗр сӑмахпа каласан, вӑл ман ҫине эпӗ хам Илинька ҫине пӑхнӑ евӗрлӗрех пӑхать, кӑмӑла килмесен те манӑн ҫакна йышӑнасах пулать.
Одним словом, его отношения со мной были, как мне ни неприятно признаться в этом, почти такие же, как мои с Иленькой.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл мӗн калани пӗтӗмпех суя е йӗрӗнмелле, ӗмӗрех йӗкӗлтешме пӑхать тата хӑй.
Все, что ни скажет, солжет, или пошлость какая-нибудь, и вечно тоже хочет насмехаться.

XVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл хӑйӗн чакӑр куҫӗсемпе ман ҫине ырӑ сунманӑн тинкерсе пӑхать.
Его серые глаза были пристально и недоброжелательно устремлены на меня.

Эпӗ палламан темӗнле господин (вӑл лайӑхах мар тумланни тӑрӑх шутласан, пысӑк ҫынах мар пулма кирлӗ) сӗтел ҫывӑхӗнче ларать, епле вылянине питӗ тимлӗ пӑхать.
Какой-то незнакомый мне господин (должно быть, неважный, судя по его скромному положению) сидел подле стола и очень внимательно смотрел на игру.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫамрӑк профессор билетсене вылямалли картсене пӑтраштарнӑ пек пӑтраштарать, тепӗр профессор, фракӗ ҫумне ҫӑлтӑр ҫакни, кашни сӑмах ҫумне «юлашкинчен» сӑмаха хуша-хуша хурса, — Карл Великий ҫинчен тем питӗ хӑвӑрттӑн калакан гимназист ҫине пӑхать, виҫҫӗмӗшӗ, куҫлӑхлӑ старик, пуҫне усса, пирӗн ҫине куҫлӑхӗ витӗр пӑхса илчӗ те билетсем ҫине кӑтартрӗ.
Молодой профессор тасовал билеты, как колоду карт, другой профессор, с звездой на фраке, смотрел на гимназиста, говорившего что-то очень скоро про Карла Великого, к каждому слову прибавляя «наконец», и третий, старичок в очках, опустив голову, посмотрел на нас через очки и указал на билеты.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Сен-Жером, пирӗн килте эпӗ экзамен парса пӗтериччен ҫеҫ пурӑннине пӗлсе, хӑй валли темле граф патӗнче вырӑн тупнӑ, ҫавӑнтанпа пирӗн килтисем ҫине темле йӗренсе пӑхать.
St.-Jérôme, который, зная, что остается у нас в доме только до окончания моих экзаменов, приискал себе место у какого-то графа, с тех пор как-то презрительно смотрел на наших домашних.

IV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ку плансем кашни кун тенӗ пекех ылмашӑнса пыраҫҫӗ тата пӗрне-пӗри хирӗҫлеҫҫӗ пулин те, илӗртӳллӗ туйӑннӑран эпир вӗсене тимлесех итлетпӗр, Люба, пӗр сӑмахне те сиктерес мар тесе, куҫне мӑчлаттармасӑр, атте ҫӑварӗ ҫине тӗллесе пӑхать.
Несмотря на то, что планы эти почти каждый день изменялись и противоречили один другому, они были так увлекательны, что мы их заслушивались, и Любочка, не смигивая, смотрела прямо на рот папа, чтобы не проронить ни одного слова.

Рояль патне ҫывхармассерен, вӑл чарӑнать те Люба ҫине вӑрах тинкерсе пӑхать.
Подходя к роялю, он всякий раз останавливался и долго пристально смотрел на Любочку.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Люба яланах тӳррӗмӗн пӑхать, хӑшпӗр чухне хӑйӗн пысӑк хура куҫӗсене кам ҫине те пулин тӗллет те чылайччен тинкерсе пӑхса тӑрать, ҫакӑншӑн ӑна: ку ҫынна хисеплеменни пулать, тесе ятлаҫҫӗ; Катя, пачах урӑхла, куҫ хӑрпӑкӗсене усса хурать, куҫне хӗсет, ҫывӑхрине кӑна куратӑп тесе ӗнентерет, анчах вӑл лайӑхах курнине эпӗ питӗ аван пӗлетӗп.
Любочка смотрит всегда прямо и иногда, остановив на ком-нибудь свои огромные черные глаза, не спускает их так долго, что её бранят за это, говоря, что это неучтиво; Катенька, напротив, опускает ресницы, щурится и уверяет, что она близорука, тогда как я очень хорошо знаю, что она прекрасно видит.

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗр вӑхӑт хушши нимӗн шухӑшламан пиркиех — тӑн сапаланса кайнӑ пек пулнӑ вӑхӑтра — хресченӗн вунҫичӗ ҫулхи ывӑлӗ, ватӑ ашшӗ ҫывӑрса выртакан сак ҫывӑхӗнче тин ҫеҫ хӑйранӑ пуртӑн ҫивӗчӗшне тӗрӗслекенскер, сасартӑк пуртине сулса ярать те касса татнӑ мӑйран сак ҫине юн йӑрӑлтатса юхнине тӑмсайла пӑхать; пуҫра шухӑш ҫукран тата инстинктла интересленӳ пиркиех этем чӑнкӑ ҫыран хӗрринех пырса тӑрса, аялалла сиксен мӗн пулӗ-ши? тесе шухӑшланинче киленӳ тупать, е авӑрланӑ пистолета ҫамки тӗлне тытса, гашетка ҫине пуссан мӗн пулӗ-ши? тесе шухӑшлать, е мӗнпур ҫынсем йӑпӑлтатса хисеплекен мӑнаҫлӑ ҫын ҫине пӑхса, ҫапла шутлать: эхер ун патне пырса, сӑмсинчен тытнӑ хыҫҫӑн: «Ну-кӑ, савнӑ ҫыннӑм, каяр» тесе каласан мӗн пулӗ-ши?
Под влиянием этого же временного отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский парень лет семнадцати, осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?

Урапа ҫинче лайӑх тумланнӑ ҫын ларать, хӑй чӗлӗм туртать, ман ҫине пӑхать.
В фуре сидел хорошо одетый человек, курил трубочку и смотрел на меня.

IX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Вӗсенчен мар, вӗсен мучӗшӗнчен ыйтмалла, — терӗ кукамай, мучӗшӗнчен сӑмаха уйрӑмах йӗрӗнӳллӗн каласа, — мӗн пӑхать вӑл?
— Нечего их спрашивать, а надо спросить их дядьку, — сказала бабушка, особенно презрительно выговаривая слово «дядька», — что он смотрит?

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Акӑ ӗнтӗ тӗтӗм, тикӗт, кӗлентӗр шӑрши сисӗнме пуҫларӗ, калаҫни, ура сассисем тата кустӑрма шӑлтӑртатни илтӗнчӗ; хӑнкӑрмасем таса уйри пек янӑрамаҫҫӗ ӗнтӗ, улӑм ҫивиттиллӗ, чус хӑмана касса эрешленӗ пӗчӗк крыльцаллӑ, хӗрлӗ те симӗс хупписене уҫса хунӑ пӗчӗкҫӗ чӳречеллӗ ҫуртсем ик енче те лара-лара юлаҫҫӗ, хӑшпӗр чӳречесенчен пӗр-пӗр хӗрарӑм пуҫне кӑларса пӑхать.
Вот уж запахло деревней — дымом, дегтем, баранками, послышались звуки говора, шагов и колес; бубенчики уже звенят не так, как в чистом поле, и с обеих сторон мелькают избы, с соломенными кровлями, резными тесовыми крылечками и маленькими окнами с красными и зелеными ставнями, в которые кое-где просовывается лицо любопытной бабы.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Мӗн турттарса каятӑр?» — ыйтать Василий пӗрремӗш лавҫӑран, лешӗ акӑш-макӑш пысӑк урисене ӳречерен усса тата чӑпӑрккине сулкаласа, пирӗн ҫине тӑрлавсӑррӑн тинкерсе вӑрах пӑхать, ыйтӑва хирӗҫ илтмелле мар аякка кайсан тин тем тавӑрса калать.
«Что везете?» — спрашивает Василий у первого извозчика, который, спустив огромные ноги с грядок и помахивая кнутиком, долго пристально-бессмысленным взором следит за нами и отвечает что-то только тогда, когда его невозможно слышать.

Эпӗ пуҫа ҫӗклерӗм — тупӑк ҫывӑхӗнчи пукан ҫинче ҫав хӗрарӑмах тӑрать, вӑл сехӗрленсе ӳкнӗ ачине аран-аран тытса чарать, сӑнӗ улшӑннӑ, хӑй хыҫалалла пӑхать, чарса пӑрахнӑ куҫӗсемпе вилӗ пичӗ ҫине тинкерсе, хӑрушӑ сасӑпа каҫса кайсах кӑшкӑрать.
Я поднял голову — на табурете подле гроба стояла та же крестьянка и с трудом удерживала в руках девочку, которая, отмахиваясь ручонками, откинув назад испуганное личико и уставив выпученные глаза на лицо покойной, кричала страшным, неистовым голосом.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пурте ман ҫине пӑхаҫҫӗ: хӑшӗ тӗлӗнсе, хӑшӗ кӑсӑкланса, хӑшӗ тӑрӑхласа, хӑшӗ хӗрхенсе; пӗр кукамай кӑна лӑпкӑн пӑхать.
Все смотрели на меня: кто с удивлением, кто с любопытством, кто с насмешкой, кто с состраданием; одна бабушка смотрела совершенно равнодушно.

Унӑн япӑх йӑла пур: шухӑша путсан, пӗр пӑнча тӗллесе пӑхать те куҫӗсене вӗҫӗмсӗр мӑчлаттарать, ҫав вӑхӑтрах сӑмсине тата куҫхаршисене туртӑнтаркалать.
У него была дурная привычка, когда он задумывался, останавливать глаза на одной точке и беспрестанно мигать, подергивая при этом носом и бровями.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл нихҫан та сассӑр кулмасть, е питӗ шухӑшлӑн пӑхать, е янӑравлӑ, уҫӑмлӑ, илӗртӳллӗ сасӑпа каҫса кайса кулать.
Он никогда не улыбался, но или смотрел совершенно серьезно, или от души смеялся своим звонким отчетливым и чрезвычайно увлекательным смехом.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика