Корпус чувашского языка

— Унӑн ҫак танлаштару тата хреснашшӗн сӑмахӗ унра темӗн чул шухӑш ҫуратнӑ, анчах вӑл вӗсенчен пӗрне кӑна лайӑххӑн тытса, формӑласа ҫитерме пултарнӑ.

Это сопоставление и речь крестного возбудили в нем целый вихрь мыслей, но он успел схватить и оформить лишь одну из них.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӑйӗн тетӗшне вӑл нихҫан та курман, анчах ун ҫинчен темӗн те пӗр калама пултарнӑ.

Брата своего она никогда не видала, но рассказывала о нем что-то такое.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Фома патне Софья Павловна пырса тӑнӑ, алӑ тытнӑ, унтан шӑппӑн, хуйхӑллӑ сасӑпа: — Аҫӑра пытарнӑ кун сирӗн ҫине пӑхса темӗн чул шухӑшларӑм… Эй, турӑ, мӗнле кӑна ҫунмасть-ши вӑл! — тесе, темӗн чул пӑшӑрхантӑм.

К Фоме подошла Софья Павловна, поздоровалась и тихо, грустным голосом говорила ему: — Я смотрела на ваше лицо в день похорон, и у меня сердце сжималось… «Боже мой, — думала я, — как он должен страдать!»

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫавӑнтах тата ҫак хӗрарӑмпа ҫуммӑн, темӗн сӑлтавпа, Любовь Маякина — яштака ӳт-пӳлӗ, ҫуткам хӗрлӗ сӑнлӑ, кулса тӑракан куҫлӑ, ылтӑн ҫивӗтлӗ тулли сарӑ хӗр тухса тӑнӑ.

А рядом с женщиной почему-то встала дородная, высокая и румяная Любовь Маякина со смеющимися глазами и толстой золотисто-русой косой.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Ек-клезиаст» ун ҫинчен пуринчен лайӑх шухӑшланӑ, — шухӑшланӑ та ҫапла каланӑ: чӗрӗ йытта вилнӗ арӑсланран темӗн чул аванрах, тенӗ…

«Екклезиаст» лучше всех о ней подумал, подумал и сказал, что даже псу живому лучше, чем мертвому льву…

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Игнат Гордеевӑн тупӑкӗ хыҫҫӑн, пӗлӗт пек тусан кӑларса, темӗн чул халӑх хуп-хура курӑнса шӑвӑннӑ, пуп таврашӗсен ризисем ылтӑннӑн-кӗмӗллӗн йӑлтӑртатса пынӑ, васкавсӑр хускавӑн пусӑрӑнчӑк шавӗ архиерей хорӗн уявлӑ музыкӗпе хутшӑнса кайнӑ.

В туче густой пыли за гробом Игната Гордеева черной массой текла огромная толпа народа; сверкало золото риз духовенства, глухой шум ее медленного движения сливался с торжественной музыкой хора архиерейских певчих.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Перӗмре Фома ун валли темӗн чул парне тата тӗрлӗрен пули-пулми япаласем илсе тултарнӑ.

В Перми Фома накупил ей разных обновок и безделушек.

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӗрарӑма юратни арҫыншӑн кирек хӑҫан та усӑллӑ, пархатарлӑ, — ан тив вӑл темӗн тӗрлӗ пултӑр, ан тив хӑш чух асап кӑна кӳтӗр, — ҫак асапра та хакли темӗн чухлех.

Любовь к женщине всегда плодотворна для мужчины, какова бы она ни была, даже если она дает только страдания, — и в них всегда есть много ценного.

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Темиҫе кун иртсен, парӑшсене пушатса, пӑрахут Перӗме тухса кайма хатӗрленсен, Ефим, темӗн чул курас килмесен те, ҫакна курнӑ: ҫыран хӗррине пӗр лав пырса тӑнӑ, ун ҫине хура куҫлӑ Пӑлаки хӑйӗн арчипе тата темӗнле ҫыхӑсемпе ларнӑ.

Через несколько дней, когда баржи разгрузились и пароход готов был идти в Пермь, Ефим, к великому своему огорчению, увидел, что к берегу подъехала телега и на ней черноглазая Палагея с сундуком и какими-то узлами.

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Акӑ гимназистсем вара — мӗн кӑна пӗлмеҫҫӗ, темӗн ҫинчен те калаҫма пултараҫҫӗ…

— А вот гимназисты — всё знают и обо всем умеют говорить…

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах вӑл, темӗн чул тӑрӑшсан та, ҫывӑрса каяймӑн, — пӳлӗм тӗксӗм сӑнсемпе тулнӑҫем тулнӑ.

Но он безуспешно пытался уснуть, а комната всё теснее наполнялась темными образами.

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӑчӑ июль каҫӗнче, тӳпе ҫӑра та хура пӗлӗтсемпе карӑнса тӑнӑ чух, юханшыв ҫинче мӗн пурри пурте темӗн усала сиссе шӑпланса тӑнӑ чух, вӗсем Хусана ҫитсе, Услон патне пысӑк караван хыҫне чарӑннӑ.

Душной июльской ночью, когда небо было покрыто густыми черными тучами и всё на реке было зловеще спокойно, — приплыли в Казань и встали около Услона в хвосте огромного каравана судов.

II // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫакна лайӑх пӗл: кам та кам нумай ӳпкелешет, ахлатать, йынӑшать — вӑл ҫур пуса та тӑмасть, ӑна пулӑшма та, шеллеме те кирлӗ мар, темӗн чул пулӑшсан та, пурпӗрех ӑна усӑ тӑваймастӑн…

Так и знай — который человек много жалуется на всё, да охает, да стонет — грош ему цена, не стоит он жалости, и никакой пользы ты ему не принесешь, ежели и поможешь…

II // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пире, иксӗмӗре, кирлӗ ҫеҫ пултӑр — пурне те пӗр ҫын юлми ҫыран хӗррине сирпӗтетпӗр; йӳнӗ вӗсем, кирек ӑҫта та темӗн чул вӗсем: йытӑ кутне тапсан та вӗсене тивет.

Захочем мы с тобой, и всех их до одного на берег швырнем, — они дешево стоят, и их везде как собак нерезаных.

II // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ача, карчӑк куҫӗнчен тинкерӳллӗн пӑхса, темӗн кӗтнӗ пек тимсӗлсе тӑнӑ.

Мальчик смотрел в глаза старухе с любопытством и ожиданием на лице.

II // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Темӗн чул кӗлӗ пӗлекенскер, Фомана вӑл пӗр юмах та ярса кӑтартман.

Зная множество молитв, она не рассказывала Фоме ни одной сказки.

II // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хутран-ситрен, ура ҫине тӑрса, вӑл турӑшсем еннелле авӑна-авӑна сӑхсӑхса, унтан каллех сӗтел хушшине ларса эрех ӗҫнӗ, анчах, ӗҫки, темӗн чул ӗҫсен те, пуҫа пыман.

Порой он вставал и молча крестился, низко кланяясь иконам, потом опять садился за стол, пил водку, не опьянявшую его в эти часы.

I // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Арӑмӗн килӗшӳллӗ тӑрӑхла пичӗ ҫине кулӑ сӑнарӗ хутран-ситрен ҫеҫ килкеленӗ, — яланах вӑл темӗн ҫинчен шухӑшласа ҫӳренӗ, сулхӑн та лӑпкӑ кӑвак куҫӗсенче хӑш чух, темӗнле, тӗксӗмленни, ютшӑнни йӑлтӑра-йӑлтӑра кайнӑ.

Улыбка редко являлась на овальном, строго правильном лице его жены, всегда она думала о чем-то, и в голубых ее глазах, холодно спокойных, порой сверкало что-то темное, нелюдимое.

I // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӑхсассӑн, вӑл хӑйӗн ҫинчи сӑнчӑра, хӑйне хӑй тӑлласа, хӑй ҫинче йӑтса ҫӳрекен касмӑка, урса кайсах татма хӑтланнӑн, анчах, темӗн чул тӑрӑшсан та, ниепле те татма пултарайманӑн туйӑннӑ.

Казалось, он бешено рвет те цепи, которые сам на себя сковал и носит, рвет их и бессилен разорвать.

I // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл шухӑша ӳкнӗ, ҫӑра та усӑнчӑк куҫхаршисем айӗнчен тинкерсе пӑхса, кунӗ-кунӗпе усал та салху, — темӗн ҫинчен ыйтса тӗпчесшӗн пек, анчах сассине кӑларма хӑранӑ пек ҫӳренӗ.

Он задумывался и, пытливо поглядывая вокруг себя из-под густых, нахмуренных бровей, целыми днями ходил угрюмый и злой, точно спрашивая молча о чем-то и боясь спросить вслух.

I // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.