Поиск

Шырав ĕçĕ:

туйӑнать (тĕпĕ: туйӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Анчах хӑй ҫилленсен вара ӑнланса илме ҫук: те хура унӑн куҫӗсем, те урӑх тӗслӗ, хӗссе лартать те вӗсене, куҫ шӑрҫисемпех ҫынна витӗр шӑтарать, пӑхнӑ чух хӑй: «Суятӑн, хыпашласа пӗлетӗп!» тенӗн туйӑнать.
А уж если сердится, не разберешь: то ли карие, то ли еще какие, прищурит их и одними зрачками простреливает насквозь, как бы говоря взглядом: «Врешь, прощупаю!»

Пакӑлти Микиш // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 3–17 с.

Ас таврашӗ сан пур пек туйӑнать; шалккӑ — аслисене хисеплеместӗн, пуринпе те, хире-хирӗҫ тӑратӑн, ҫавӑ сана ӑҫта ҫитерет тетӗн пулӗ эсӗ?
Умишко у тебя будто есть; жаль старших не уважаешь, со всеми зуб за зуб, ты думаешь — это озорство куда тебя приведет?

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл сывлӑшра пасар тӗлӗнче татти-сыпписӗр, иртен пуҫласа каҫченех янтӑраса тӑнӑ пек туйӑнать, вӑл пӗтӗм кӑмӑл-шухӑша витӗрех витсе илет, ху мӗн курни-илтнисем ҫине ҫиелтен пӗтӗмпех пусса тӑракан пӑхӑр тӑрӑлса ларнӑ пек пулать.
Кажется, что он плавает в воздухе над базаром непрерывно, с утра до ночи, он прослаивает все мысли, чувства, ложится пригнетающим медным осадком поверх всех впечатлений.

Ҫӳресси-тӑвасси пур пулин те, ҫавӑ пурте, ҫынсемпе, лашасемпе пӗрле ниҫта тапранман пек, куҫа курӑнман сӑнчӑрсемпе кӑкарса хунипе пӗр вырӑнта ҫавӑрӑнса тӑнӑ пек туйӑнать.
Всё это, вместе с людями, лошадьми, несмотря на движение, кажется неподвижным, лениво кружится на одном месте, прикрепленное к нему невидимыми цепями.

Е пыр туллиех ашпа чыхӑнса ларса, пуҫӗпе пӑхакансен ури вӗҫнелле тӑрӑнса кайса вилсе выртассӑн туйӑнать.
Или — заглотается мясом по горло, ткнется головою в ноги зрителям и умрет.

Мана старик тӗмеске ҫинче тӑнӑ пек, ун йӗри-тавра лачака чӳхенсе выртнӑ пек туйӑнать.
Мне кажется, что он стоит на кочке, а вокруг него — трясина.

Ӑна тӗпсӗр пушӑ вырӑн хупӑрласа тӑнӑ пек туйӑнать мана; унӑн ҫывӑхнерех пырсассӑн, — таҫталла путса анса каймалла пек.
Он кажется мне окруженным бездонною пустотой; если подойти к нему ближе — куда-то провалишься.

Тӗрлӗ условиллӗ сӑмахсем приказчикӑн иконӑшӑн, кӗнекешӗн мӗн чул пама юранине пӗлтереҫҫӗ: «хурлӑхпа йывӑр хуйхӑ» тенӗ сӑмахсем вунӑ тенке пӗлттереҫҫӗ, «Никон-тигра» тени — ҫирӗм пилӗк тенке; сутакана епле суйнине курса тӑрасси маншӑн намӑс туйӑнать, анчах кӗнекеҫӗ ҫивӗччӗн выляни мана илӗртет.
Ряд условных выражений указывает приказчику, сколько можно дать за икону, за книгу; я знаю, что слова «уныние и скорбь» значат — десять рублей, «Никон-тигр» — двадцать пять; мне стыдно видеть, как обманывают продавца, но ловкая игра начетчика увлекает меня.

Ӑна хӑйне те намӑсӑн туйӑнать пулӗ тен, анчах мӗн тӑвас-ха?
Ей поди самой стыдно, а — что делать?

XI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫын хуйхи уншӑн вылямалла пек ҫеҫ туйӑнать мана.
И мне кажется, что чужая тоска забавляет его.

Ӑна вӑрҫнӑ чух, е вӑл пӗр-пӗр ҫыннӑн интереслӗ калавне итленӗ чух, унӑн тути вылякаласа тарать, вӑл хӑй мӗн илтнине хӑй ӑссӗн каласа пынӑ пек, е хуллен хӑйӗнне малалла каланӑ пек туйӑнать.
Когда его ругают или он слушает чей-либо интересный рассказ, губы его шевелятся, точно он повторяет про себя то, что слышит, или тихонько продолжает говорить свое.

Ҫав халапсене, ирсӗрскерсене те суйса кӑларнӑскерсене, илтсессӗн, мана пит кӳренмелле туйӑнать; куҫ хыҫӗнче эпӗ хӗрарӑмне хӗрхенетӗп, уншӑн хӑратӑп.
Мне очень обидно слышать эти россказни, грязные и, наверное, лживые; за глаза я жалею женщину, мне боязно за неё.

IX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Полкри пачӑшка Соловьев гунсем мӗн иккенне пӗлмелле пек туйӑнать мана, эпӗ ӑна картишӗнче тӗл пулса ыйтатӑп.
Мне кажется, что полковому священнику Соловьёву должно быть известно что такое гунны, и, поймав его на дворе, я спрашиваю.

Хӑшпӗр чух пуҫ мими ӑшне темле тӗлӗнмелле сӑмахсем «метафизика», «хилиазм», «чартист» тенисем пырса тӑрӑнаҫҫӗ — вӗсем мана тӳсме ҫук кансӗрлеҫҫӗ, хӑрамалла ӳссе пырса пурне те хупласа илеҫҫӗ, мана вара, эпӗ ҫав сӑмахсен пӗлтерӗшне тупаймасан, нихҫан ним те ӑнланас ҫук пек туйӑнать, — вӑл сӑмахсем ӗнтӗ мӗнпур пытанса тӑракан япаласен хуралҫисем пулаҫҫӗ.
Иногда в мозг вонзаются какие-то странные слова «метафизика», «хилиазм», «чартист», — они нестерпимо беспокоят меня, растут чудовищно, всё заслоняют, и мне кажется, что я никогда не пойму ничего, если мне не удастся открыть смысл этих слов, — именно они стоят сторожами на пороге всех тайн.

Мана пӗрмаях вӑл пӗр-пӗр япала чертить тума, тӗрлесе, картла выляма пӑрахса, темскер урӑх, интереслӑ япала тума тытӑнас пек туйӑнать, хӑй сасартӑк ӗҫе пӑрахса, темскерле курман япалана пӑхнӑ пек, вӑл тӗлӗннӗ куҫӗсене сиктермесӗр ӗҫе ҫине пӑхса темӗн ҫинчен час-часах шухӑшлать, ҫавна тума пуҫлас пек туйӑнать.
Мне всё кажется, что однажды он бросит чертить, вышивать, играть в карты и начнёт делать что-то другое, интересное, о чём он часто думает, вдруг бросая работу и глядя на неё неподвижно удивлёнными глазами, как на что-то незнакомое ему.

Кӑмака ҫинче, хӑйӑсем хушшинче, татакансем каштӑртатаҫҫӗ, чунӑма хуйхӑ пырса кӗрет, салтака тата унӑн йӑмӑкне макӑрас пекех шел туйӑнать.
На печи, в лучине, шуршат тараканы, уныние вливается в душу, почти до слёз жалко солдата, его сестру.

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ уборнӑйӑн алӑкӗ патне пукан ҫине ларса каласа паратӑп; ҫак хама ирӗксӗрех килсе чикнӗ пурӑнӑҫра урӑх пурӑнӑҫ ҫинчен асӑнсан, хама-хам лайӑххӑн туйӑнать.
Я сажусь на стул около двери уборной и говорю; мне приятно вспоминать о другой жизни в этой, куда меня сунули против моей воли.

Пӗр пӑхсан, сутуҫӑсен ӗҫӗ питӗ ҫӑмӑл пек туйӑнать, анчах та вӗсен тавара сутнисӗр пуҫне кашни япалана шутра тытмалла, сроксене тӗрӗслесе тӑмалла, сентресем ҫине вырнаҫтармалла тата ытти те.
С первого взгляда, работа продавцов кажется очень легкой, но они должны не только продавать товар, но и держать каждый предмет на счету, контролировать сроки, устанавливать на полках и т. д.

Юратнӑ ӗҫре – 30 ҫул // Светлана ЧИКМЯКОВА. http://putpobedy.ru/publikatsii/8516-yur ... cre-30-cul

Вӑл сурӑх пек упаленсе пырать, эпӗ куратӑп: вӑл пилӗк таран ҫарамас, унӑн пысӑк кӑкрисем ҫакӑнса тӑраҫҫӗ, тата унӑн виҫӗ пит пек туйӑнать.
Она идёт на четвереньках, как овца, мне видно, что она по пояс голая, висят её большие груди, и кажется, что у неё три лица.

VII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Юрлакансен сассисем чарӑнса ларсан, лашасем ҫеҫен хирсенчи ирӗклӗхшӗн хуйхӑрса хашлатса илнисем тата кӗрхи каҫ уйран хуллен, ниҫта пӑрса хӑвармалла мар шуса килни илтӗнет; чӗре вара темле ахаль чухнехи пек мар кӑмӑлсемпе тулнипе ҫынсене, ҫӗре питӗ юратнипе ӳссе ҫурӑлса каяс пек туйӑнать.
Замрут голоса певцов, — слышно, как вздыхают кони, тоскуя по приволью степей, как тихо и неустранимо двигается с поля осенняя ночь; а сердце растёт и хочет разорваться от полноты каких-то необычных чувств и от великой, немой любви к людям, к земле.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика