Поиск

Шырав ĕçĕ:

тӑхӑннӑ (тĕпĕ: тӑхӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫӗнӗ ҫынсем, подноспа канфет йӑтса, аттене тав тума пырсан, сенкер хӑюллӑ калпак тӑхӑннӑ Маша пире те кашнинех хулпуҫҫинчен чуптӑвать тата тав тӑвать, эпӗ ҫав вӑхӑтра унӑн ҫӳҫӗнчен роза помадин шӑрши сарӑлнине ҫеҫ туятӑп, пачах пӑлханмастӑп.
Когда молодые , с конфетами на подносе, приходят к папа благодарить его и Маша, в чепчике с голубыми лентами, тоже за что-то благодарит всех нас, целуя каждого в плечико, я чувствую только запах розовой помады от ее волос, но ни малейшего волнения.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫуна ҫине ларнӑ чух эпӗ кукамай чӳречисем тӗлне урама улӑм сарнине тата кӑвак чуйкӑсем тӑхӑннӑ темле ҫынсем пирӗн хапха умӗнче тӑнине асӑрхатӑп пулин те, пире ҫак вӑхӑтра уҫӑлса ҫӳреме мӗншӗн янине ниепле те ӑнкараймастӑп.
Несмотря на то, что, садясь в сани, я замечаю, что перед бабушкиными окнами улица устлана соломой и что какие-то люди в синих чуйках стоят около наших ворот, я никак не могу понять, для чего нас посылают кататься в такой неурочный час.

ХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Чӑнах та, фаэтон ҫинче Сен-Жеромпа юнашар Володя ларать, халӗ ӗнтӗ вӑл кӑвак фракпа тата сӑрӑ картуспа мар, студентсен тӗрленӗ сенкер ҫухавиллӗ мундирне, виҫ кӗтеслӗ шлепкине тӑхӑннӑ, ылтӑнланӑ хӗҫ ҫакса янӑ.
И действительно, в фаэтоне рядом с St.-Jérôme’ом сидит Володя, но уже не в синем фраке и серой фуражке, а в студенческом мундире с шитым голубым воротником, в треугольной шляпе и с позолоченной шпагой на боку.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Акӑ кӑмака ҫумӗнчи выртмалли вырӑн, ун ҫинче утюг, хулӑн хытӑ хутран тунӑ катӑк сӑмсаллӑ пукане, пӗчӗк лаххан, ала ҫумалли чӑм лараҫҫӗ; акӑ чӳрече, ун ҫинче хура ӑвӑс татӑкӗ, пурҫӑн ҫип ҫӑмхи, пӗр вӗҫӗнчен ҫыртса илнӗ симӗс хӑяр, канфет коробки ним йӗркесӗр сапаланса выртаҫҫӗ, акӑ пысӑк хӗрле сӗтел, ун ҫинче, ҫӗлемелли япала урлӑ, йӗри-тавра ҫитсапа ҫӗлесе ҫаврӑннӑ кирпӗч выртать, ку сӗтел хушшинче вӑл ларать, хӑй эпӗ юратакан кӗрен пир кӗпине тӑхӑннӑ, мана уйрӑмах илӗртекен виҫ кӗтеслӗ сенкер тутӑрне ҫыхнӑ.
Вот лежанка, на которой стоят утюг, картонная кукла с разбитым носом, лоханка, рукомойник; вот окно, на котором в беспорядке валяются кусочек черного воска, моток шелку, откушенный зеленый огурец и конфетная коробочка, вот и большой красный стол, на котором, на начатом шитье, лежит кирпич, обшитый ситцем, и за которым сидит она в моем любимом розовом холстинковом платье и голубой косынке, особенно привлекающей мое внимание.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ҫаврӑнса пӑхма та ӗлкӗреймерӗм — алӑкран килӗшӳсӗр шатра питлӗ, кӑнттам кӗлеткеллӗ учитель курӑнса кайрӗ; вӑл фрак тӑхӑннӑ, фракӑн тӳмисене ҫаклатнӑ; калас пулать, унашкал тӳмесене вӗреннӗ ҫын тумтирӗ ҫумне кӑна лартаҫҫӗ.
Едва успел я оглянуться, как в дверях показалось рябое, отвратительное для меня лицо и слишком знакомая неуклюжая фигура учителя в синем застегнутом фраке с учеными пуговицами.

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӑшаллӑ икӗ Soldat алӑк хыҫӗнче тӑраҫҫӗ, пӳлӗме сӑрӑ Uberrock тӑхӑннӑ этем, кофе ҫуртӗнче пирӗн ҫывӑхра ларнӑскер, кӗрсе тӑчӗ.
Два Soldat с ружьями стояли за дверью, и в комнату вошел незнакомый человек в сером Überrock, который сидел подле нас в кофейном доме.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пирӗн ҫывӑха сӑрӑ Überrock тӑхӑннӑ палламан господин ларчӗ, кофе ӗҫрӗ, чӗлӗм туртрӗ, пирӗнпе нимӗн те калаҫмарӗ.
Подле нас сидел незнакомый господин в сером Überrock, пил кофе, курил трубочку и ничего не говорил с нами.

Пиртен яланлӑхах уйрӑлса каяс умӗнхи ҫӗрле мамӑклӑ халат, хӗрлӗ калпак тӑхӑннӑ Карл Иваныч кровать ҫумӗнче тӑратчӗ, вӑл чемоданӗ ҫинелле пӗшкӗнсе, ун ӑшне хӑйӗн япалисене тирпейлӗн вырнаҫтара-вырнаҫтара хуратчӗ.
Поздно вечером накануне того дня, в который Карл Иваныч должен был навсегда уехать от нас, он стоял в своем ваточном халате и красной шапочке подле кровати и, нагнувшись над чемоданом, тщательно укладывал в него свои вещи.

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман куҫ умӗнче анне пӳлӗмӗн хупӑ алӑкӗ те ҫук, ун тӗлӗнчен эпӗ карт сикмесӗр иртме пултараймастӑм, хупса хунӑ рояль те ҫук, ун патне ҫывхарма мар, пӑхма та темле шикленсе кӑна пӑхатчӗҫ, траур тумтирӗсем те ҫук (эпир пурте ҫул ҫӳремелли тумсем тӑхӑннӑ), мана ҫав ӗмӗрлӗх пысӑк ҫухату ҫинчен аса илтерсе, анне ятне вараласран сыхланма хистекен тӗрлӗрен япаласем те ҫук.
У меня перед глазами не было ни затворенной двери комнаты матушки, мимо которой я не мог проходить без содрогания, ни закрытого рояля, к которому не только не подходили, но на который и смотрели с какою-то боязнью, ни траурных одежд (на всех нас были простые дорожные платья), ни всех тех вещей, которые, живо напоминая мне невозвратимую потерю, заставляли меня остерегаться каждого проявления жизни из страха оскорбить как-нибудь ее память.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Малтанах хатӗрленӗ шалпар кӗпепе калпакне тӑхӑннӑ та вӑл, минтерсем ҫине чавсаланса, юлашки сывлӑшӗ тухичченех пуппа калаҫнӑ, чухӑнсем валли нимӗн те парса хӑварманнине аса илнӗ, вунӑ тенкӗ кӑларнӑ та ӑна чиркӗве ҫӳрекенсене валеҫсе пама хушнӑ; унтан сӑхсӑхнӑ, выртнӑ, савӑнӑҫлӑн йӑл кулса турӑ ятне асӑннӑ та юлашки хут сывласа илнӗ.
Надев приготовленный капот и чепчик и облокотившись на подушки, она до самого конца не переставала разговаривать с священником, вспомнила, что ничего не оставила бедным, достала десять рублей и просила его раздать их в приходе; потом перекрестилась, легла и в последний раз вздохнула, с радостной улыбкой, произнося имя божие.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кӗлтунӑ чухне эпӗ йӗркене уяса йӗтӗм, сӑхсӑхкаларӑм, пуҫ тайрӑм, анчах ӑшӑмра пачах кӗлтумарӑм, лӑпкӑнах тӑтӑм; ҫие тӑхӑннӑ ҫӗнӗ пӗчӗк фрак хулайӗнчен хӗстерни пӑшӑрхантарчӗ, шӑлавар пӗҫҫисене ытлашши варалас марччӗ тесе шухӑшларӑм, кунти мӗнпур ҫынсем ҫине вӑрттӑн сӑнаса пӑхкаларӑм.
Во время службы я прилично плакал, крестился и кланялся в землю, но не молился в душе и был довольно хладнокровен; заботился о том, что новый полуфрачек, который на меня надели, очень жал мне под мышками, думал о том, как бы не запачкать слишком панталон на коленях, и украдкою делал наблюдения над всеми присутствовавшими.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Алӑкран сылтӑмра ширма, ширма хыҫӗнче — кровать, лутра сӗтел имҫамсемпе тултарнӑ пӗчӗк шкап тата тӗлӗрекен тухтӑр ларнӑ кресло пур; кровать ҫумӗнче шалпар кӗпе тӑхӑннӑ сарӑ ҫӳҫлӗ илемлӗ хӗр тӑрать; вӑл ҫаннисене кӑштах тавӑрнӑ та мана курӑнман анне ҫамки ҫине пӑр хурать.
Налево от двери стояли ширмы, за ширмами — кровать, столик, шкафчик, уставленный лекарствами, и большое кресло, на котором дремал доктор; подле кровати стояла молодая, очень белокурая, замечательной красоты девушка, в белом утреннем капоте, и, немного засучив рукава, прикладывала лед к голове maman, которую мне не было видно в эту минуту.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Алӑкран сылтӑмра тутӑрсемпе карса хупӑрланӑ икӗ чӳрече; пӗрин тӗлӗнче куҫлӑх тӑхӑннӑ Наталья Савишна чӑлха ҫыхса ларать.
Направо от двери были два окна, завешенные платками; у одного из них сидела Наталья Савишна, с очками на носу, и вязала чулок.

Маншӑн ҫав тери кирлӗ пек туйӑннӑ япалашӑн вӑл пӗртте пӑшӑрханманни мана та лӑплантарчӗ, вара эпӗ, сулахай алла тӑхӑннӑ юрӑхсӑр перчетке ҫинчен манса, хӑна пӳлӗмне васкарӑм.
Хладнокровие, с которым он отзывался об обстоятельстве, казавшемся мне, столь важным, успокоило меня, и я поспешил в гостиную, совершенно позабыв об уродливой перчатке, которая была надета на моей левой руке.

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пысӑкки пӗчӗккин пуҫне йӑлтах хупӑрласа тӑнӑ тутӑра салтрӗ, унӑн салоп тӳмисене вӗҫертрӗ, уринчи ӑшӑ пушмакӗсене хыврӗ, вара пӗркеннӗ пӗчӗк хӗрарӑмран ҫара мӑйлӑ чипер платье, шурӑ шӑлавар тата пӗчӗкҫӗ хура пушмак тӑхӑннӑ вуникӗ ҫулхи ытармалла мар хитре хӗрача пулса тӑчӗ.
Большая размотала платок, закрывавший всю голову маленькой, расстегнула на ней салоп, и когда ливрейный лакей получил эти вещи под сохранение и снял с нее меховые ботинки, из закутанной особы вышла чудесная двенадцатилетняя девочка в коротеньком открытом кисейном платьице, белых панталончиках и крошечных черных башмачках.

Ивинсем вырӑнне алӑка уҫнӑ ливрейӑллӑ алӑк хыҫӗнче икӗ хӗрарӑм курӑнчӗҫ: пӗри пысӑк, хӑнтӑр ҫухаллӑ кӑвак салоп тӑхӑннӑ, тепри пӗчӗккӗ, пуҫ тӳпинчен ури тупанне ҫити симӗс мӑн тутӑрпа пӗркеннӗ, ун айӗнчен ӑшӑ пушмаклӑ пӗчӗкҫӗ урасем кӑна курӑнаҫҫӗ.
Вместо Ивиных за ливрейной рукой, отворившей дверь, показались две особы женского пола: одна — большая, в синем салопе с собольим воротником, другая — маленькая, вся закутанная в зеленую шаль, из-под которой виднелись только маленькие ножки в меховых ботинках.

Ивинсем! — кӑшкӑрса ятӑм эпӗ, хӑнтӑр ҫухаллӑ кӑвак бекешӑсем тӑхӑннӑ виҫӗ арҫын, шукӑль ҫамрӑк гувернер хыҫҫӑн утса, тепӗр енчи тротуар тӑрӑх пирӗн ҫурт патнелле каҫнине чӳречерен курсан.
Ивины! — закричал я, увидев в окно трех мальчиков в синих бекешах с бобровыми воротниками, которые, следуя за молодым гувернером-щеголем, переходили с противоположного тротуара к нашему дому.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Карл Иваныч зал алӑкне уҫнӑ вӑхӑтра риза тӑхӑннӑ пуп молебен пуҫласа ячӗ.
В ту минуту, как Карл Иваныч отворил дверь залы, священник надевал ризу и раздались первые звуки молебна.

XVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ манишкӑна Карл Иваныч патне илсе кӗнӗ ҫӗре вӑл ӑна кирлӗ те пулман: Карл Иваныч урӑххине тӑхӑннӑ та, сӗтел ҫинче тӑракан пӗчӗк тӗкӗр умне пӗшкӗнсе, хӑйӗн галстукне ҫыхмалли чаплӑ хӑйӑва икӗ аллипе тытнӑ, яп-яка хырнӑ янахӗ ун ӑшне ирӗклӗн кӗнипе кӗменнине тӗрӗслет.
Когда я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед маленьким зеркальцем, которое стояло на столе, держался обеими руками за пышный бант своего галстука и пробовал, свободно ли входит в него и обратно его гладко выбритый подбородок.

Пӗр ямшӑкӗ — хӗллехи ҫӗлӗк, сӑхман тӑхӑннӑ курпун старик кӳме туртине аллипе хыпалакаласа пӑхать, кӳлме хатӗрленӗ кӳме ҫине тарӑн шухӑшлӑн тинкерет; тепри — яштака ҫамрӑк каччӑ, хӗрлӗ хӑмач кӗштеклӗ кӗпепе, сарӑ кӑтра ҫӳҫне хыҫкаланӑ чух пӗрре пӗр хӑлхи ҫине, тепре тепӗр хӑлхи ҫине анса ларакан хура кӑчкӑ ҫӑм шлепки тӑхӑннӑскер — хӑйӗн сӑхманне ларкӑч ҫине хучӗ, унтах тилхепине пӑрахрӗ те, лаптаклатса явнӑ чӑпӑрккипе ҫапкаласа, пӗрре хӑйӗн атти ҫине, тепре ҫӑмӑл урапана тикӗтлекен лавҫӑсем ҫине пӑха-пӑха илчӗ.
Один из ямщиков — сгорбленный старик в зимней шапке и армяке — держал в руке дышло коляски, потрогивал его и глубокомысленно посматривал на ход; другой — видный молодой парень, в одной белой рубахе с красными кумачовыми ластовицами, в черной поярковой шляпе черепеником, которую он, почесывая свои белокурые кудри, сбивал то на одно, то на другое ухо, — положил свой армяк на козлы, закинул туда же вожжи и, постегивая плетеным кнутиком, посматривал то на свои сапоги, то на кучеров, которые мазали бричку.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика