Корпус чувашского языка

Фронтри пурнӑҫ Хома Хаецкине пурин куҫӗ умӗнчех улӑштарса пырать.

Хому Хаецкого фронтовая жизнь изменяла на глазах у всех.

VI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫакӑ вӗсен пӗтӗмпех хӑй тӗллӗн пулса пырать, мӗншӗн тесен вӗсен умӗнче хӑйсен герой-командирӗн ҫураҫнӑ хӗрӗ тӑрать, кунсӑр пуҫне вӑл чунтан парӑннӑ хӗр ята тивӗҫлӗ, вӑл хӑйӗн тӳрӗлӗхӗпе хӗр тасалӑхне упранипе те вӗсен ротин чысӗпе тивӗҫлӗ мухтавне ыттисен куҫӗ умӗнче ҫӳлте тытма пулӑшать.

Это получалось у них само собой, просто потому, что перед ними была невеста их героя-командира, что она была Верная, что она своей верностью и девичьей чистотой тоже поддерживает в глазах других честь и заслуженную гордость их роты.

V // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Анчах Сперанский блиндажран рак пек хӗрелсе кайса сиксе тухрӗ те хӑй куҫӗ умне чи малтан тӗл пулнӑ ординарецне нимӗн пулман-туман ҫӗртенех ятласа тӑкрӗ.

Но Сперанский вылетел оттуда красный, как рак, и тут же ни за что, ни про что пропесочил своего ординарца, который первым попался ему на глаза.

V // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫак тӗлпулу минучӗ ҫитиччен пурӑнас тесе, ниҫта такӑнмасӑр, илӗртӳсене парӑнмасӑр, ун куҫӗ умне пӗртте вараланман тӳрӗ ҫын пулса курӑнас тесе, икӗ е виҫӗ хут ытларах та хуйхӑ тӳссе ирттерме юранӑ.

Стоило вынести вдвое и втрое больше горя, чтоб только дожить до этой минуты их встречи, дожить, нигде не споткнувшись, отталкивая соблазны, дойти до него незапятнанной, верной.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл Тимохинпа амӑш хушшинче хӗсӗнсе ларать, ҫӗлӗкӗ пӗр куҫӗ ҫине анса ларнӑ, шарфӗ мӑйне пӑвать, чӳречесӗр пуҫне урӑх нимӗн те курӑнмасть.

Он сидит, втиснутый между Тимохиным и мамой, шапка съехала ему на один глаз, шарф давит шею, и не видно ничего, кроме окошечка.

Тухса кайнӑ кун // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Вӑл мунчаран тухрӗ те — тӳрех ҫутта лекнипе унӑн куҫӗ умӗнче хура ҫаврашкасем ҫаврӑнса иртрӗҫ, тахӑшӗн туртакан пирус шӑршипе вӑл хӑсса ячӗ…

Он вышел из бани — от света черные круги помчались перед глазами, вдохнул запах чьей-то папиросы, — его стошнило…

Ваҫка пиччӗшпе паллашнӑ хыҫҫӑнхи ӗҫсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Серёжа итлет те, ун куҫӗ умне Оаху утравӗ ҫинчи Гонолулу хули тухса тӑрать, унта пальмӑсем ӳсеҫҫӗ, куҫа шартарса хӗвел пӑхать.

Сережа слушал и представлял себе город Гонолулу на острове Оаху, где растут пальмы и до слепоты бело светит солнце.

Ваҫкӑпа унӑн пиччӗшӗ // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Пӗр куҫӗ уҫӑлчӗ, шалта тем тӗксӗм-кӑвакки курӑнчӗ, пичӗ туртӑнса илчӗ, Коростелев вара йӑвашшӑн: «Ах, эсӗ-ӗ»… терӗ те ӑна чуптурӗ.

Один глаз приоткрылся, что-то мутно-синее выглянуло в щелочку, личико скривилось, Коростелев сказал расслабленно: «Ах, ты-ы…» — и поцеловал его.

Пӗлӗт ҫинчи тата ҫӗр ҫинчи явленисем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Ун куҫӗ умне ҫурҫӗрти Норвегирен пуҫласа Балкана ҫити тӑсӑлакан пӗтӗм пысӑк фронт тата унта тӑшмана хирӗҫ ырми-канми ҫапӑҫакан тӑван ҫӗршывӑн ҫарӗсем тухса тӑчӗҫ.

Он представил себе весь огромный фронт от северной Норвегии и до Балкан, где армии его страны ведут неутомимую борьбу с врагом.

XXVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Унӑн куҫӗ умӗнчен темӗнле ӑшӑ асаилӳ вӗлтлетсе иртрӗ.

Какое-то теплое воспоминание мелькнуло перед глазами.

XXIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ку пачах урӑх ҫӗршыв пулнӑн туйӑнать; ку вӑл ирхине боецсен куҫӗ умне тухса тӑнӑ симӗс те сарлака тӳремсӑртлӑх пулнине ӗненес те килмест, вӑл кӑвак тусем патне ҫитиех хӗвел пайӑркисемпе ҫиҫсе тӑратчӗ.

Казалось, это была другая земля, не то зеленое широкое плато, какое утром предстало перед глазами бойцов, залитое солнцем до самых далеких синих гор.

XXIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Чернышӑн куҫӗ умӗнче аллине кӗсмен тытнӑ хӗр тинӗс хӗрринче тӑрать, хӗвеле хирӗҫ пӑхса кулать.

Перед глазами Черныша стояла девушка с веслом на берегу моря и смеялась солнцу.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Хӗвел хӑйӗн пайӑркисене унӑн куҫӗ ҫинех сапать, хӗр куҫне хӗссе кулать.

Солнце бьет ей в глаза, она щурится и смеется.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ун умӗнче чикӗри юханшыв та, чикӗ леш енчи хӗвеллӗ уй-хирсем те, училищӗрен вӗренсе тухнӑ чухнехи вечер та, инҫетри хулари амӑшӗ те, хӑйӑрлӑ пушхирти вӑрӑм караван та, темиҫе тӗслӗ ҫулӑм кӑларса ҫунакан вут пек, йӑлкӑшса илчӗҫ те, темӗнле паллӑ мар, уҫӑмсӑр, анчах вӗҫӗ-хӗррисӗр илемлӗ япала ун куҫӗ умӗнчен пӗр самантра вӗлтлетсе иртрӗ — вара пурте уншӑн тата ӑнланмалларах пулса тӑчӗ.

Перед ним блеснули, как в феерическом огне, и далекая река на границе, и солнечные поля за нею, и выпускной вечер в училище, и мать с корзинкой, и длинный караван в песках, и еще что-то неясное, неопределенное, но бесконечно прекрасное промелькнуло перед ним в одну секунду, и всё стало для него еще более понятным.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Кун пек ачашланине, уйрӑммӑнах ҫынсен куҫӗ умӗнче ачашланине, вӗсем хӑнӑхман.

К таким ласкам, да еще на виду у всех, они не привыкли.

XV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Часах урам пӗтрӗ, вӗсен куҫӗ умне чул кӑлармалли вырӑнта чул сарнӑ пысӑках мар лаптӑк тухса тӑчӗ, ун йӗри-тавра ҫын пурӑнман ҫуртсем ларса тухнӑ.

Вскоре уличка кончилась, и перед глазами открылась небольшая, окруженная нежилыми строениями, мощеная площадь перед каменоломнями.

XV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ӑна хӑйне вӗлерччӗр, анчах вӑл капла Брянский куҫӗ умне тӑрас ҫук.

Пусть лучше его убьют, но так он не пойдет к Брянскому.

IX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫавӑн пирки вӗсем хӑйсен куҫӗ умӗнчех ӳссе кайнӑ пек пулчӗҫ, сасартӑк темӗнле ҫирӗпленчӗҫ, ҫивӗчленчӗҫ.

От этого они словно выросли в собственных глазах и сразу как-то затвердели, заострились.

VIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Боецсен куҫӗ умне Яссы патӗнчи хӗвелпе ҫунса кайнӑ тӑвар тӑприллӗ ҫеҫенхирсем, ҫын пӗвӗ пытанмалли траншейӑсем тата хура хӗреслӗ танксем, суккӑр, хӑрушла пысӑк чӗрчунсем пек, вӗри, усал шӑршпа сывласа, хӑйсем ҫинелле килнӗ пек курӑнаҫҫӗ.

И уже представлялись бойцам обожженные солнцем солончаковые степи под Яссами, траншеи полного профиля, и вражеские танки с черно-желтыми крестами лезут на них, как слепые чудовища, дыша горячим смрадом.

VII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Черныш, куҫӗсене чарах уҫса, рельсӑсемпе витнӗ мачча ҫине пӑхса выртать, вӑл таҫта лере, шӑрӑх ҫӗршывсенче, Каспи тинӗс леш енче, пурӑнакан амӑшне аса илет, амӑшӗ те халь ун ҫинчен шухӑшлать пулӗ, тен, ун куҫӗ умне ывӑлӗ хӑйӗн пӗтӗм кӗлеткипе дот амбразури ҫине ыткӑнни те тухса тӑрать пулӗ.

Черныш лежал с широко раскрытыми глазами и смотрел на выложенный рельсами потолок, вспоминая мать, которая где-то там, в жарких краях за Каспийским морем, думает, наверное, сейчас о нем, может быть, представляя себе, как он бросается всем телом на амбразуру дота.

IV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.