Поиск

Шырав ĕçĕ:

ларма сăмах пирĕн базăра пур.

ларма (тĕпĕ: ларма) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Валахина тӑчӗ, каҫару ыйтса ун хӑйӗн homme d`affaires-ӗпе калаҫмалли ҫинчен пӗлтерчӗ те, «эхер эсир ӗмӗрех ларма шутлатӑр-тӑк, эпӗ сире хӑваласа кӑлармастӑп» текен сӑнпа ман ҫине пӑхса илчӗ.
Валахина встала, извиняясь, сказала, что ей надо поговорить с своим homme d’affaires и взглянула на меня с недоумевающим выражением, говорившим: «Ежели вы век хотите сидеть, то я вас не выгоняю».

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл мана хӑйӗн ывӑлӗ ҫумне икӗпитленсе ҫыпӑҫтарнипе тата мана питӗ кирлӗ ӗҫе тума — тумланма чӑрмантарнипе эпӗ тарӑхрӑм; нимрен ытла, мана ҫав ырӑ мар шӑршӑ хамран юлманни ҫилентерсе ячӗ, ҫавӑнпа питӗ сиввӗн ҫапла каларӑм: «Эпӗ Илинькӑпа пӗрле ларма пултараймастӑп, мӗншӗн тесен кунӗпех килте пулмастӑп», — терӗм.
Мне было досадно за то, что он ставил меня в такое фальшивое положение к своему сыну, и за то, что отвлекал мое внимание от весьма важного для меня тогда занятия — одеванья; а главное, этот преследующий меня запах перегара так расстроил меня, что я очень холодно сказал ему, что я не могу быть с Иленькой, потому что целый день не буду дома.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ӑна сиввӗн сывлӑх сунтӑм, анчах ларма сӗнмерӗм, мӗншӗн тесен ҫакна тума мана намӑс пулчӗ, вӗсем сӗнмесӗрех ларма пултараҫҫӗ тесе шутласа, эпӗ ҫӑмӑл тӑрантаса кӳлме хушрӑм.
Я холодно поздоровался с ним и, не пригласив их сесть, потому что мне было совестно это сделать, думая, что они это могут сделать и без моего приглашения, велел закладывать пролетку.

Вӑл чавсаланса ларнӑ та кӗнеке вулать, шурала пуҫланӑ тӑрмаланчӑк ҫӳҫ-пӗрчисем пӳрнисем витӗр тӑраткаланса тухнӑ; вӑл ман ҫине йӑлтӑркка куҫӗсене пӗр самантлӑха кӑна ыр суннӑ пекех мар пӑхса илсе, сӑнне тӗксӗмлетрӗ те, мана хӑй ҫывӑхне куҫса ларма май парас мар тесе, ман еннелле якалса кайнӑ чавсине кӑларса хучӗ.
Он, облокотившись на обе руки, сквозь пальцы которых торчали всклокоченные полуседые волосы, читал в книге и, только на мгновенье взглянув на меня не совсем доброжелательно своими блестящими глазами, мрачно нахмурился и еще выставил в мою сторону глянцевитый локоть, чтоб я не мог подвинуться к нему ближе.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Е каҫпа ҫурта ҫутинче хӑвӑн пӳлӗмӗнте ларатӑн; ҫурта ҫунӑкне хырма е пукан ҫинче тӳрленерех ларма сасартӑк пӗр самантлӑха вуламашкӑн чарӑнатӑн та ун-кун пӑхса илетӗн; алӑксем патӗнче, кӗтессенче пур ҫӗрте те тӗттӗм, ҫуртра ним сас-хура та ҫук, — ҫак шӑплӑха тӑнламасӑр, уҫнӑ алӑк витӗр тӗттӗм пӳлӗм сӗмлӗхнелле тинкермесӗр, вӑрахчен ним хусканми ларса йӑпанмасӑр е аяла анса мӗнпур пушӑ пӳлӗмсене кӗрсе пӑхкаласа ҫӳремесӗр ниепле те чӑтма ҫук.
Или вечером сидишь один с сальной свечой в своей комнате; вдруг на секунду, чтоб снять со свечи или поправиться на стуле, отрываешься от книги и видишь, что везде в дверях, по углам темно, и слышишь, что везде в доме тихо, — опять невозможно не остановиться и не слушать этой тишины, и не смотреть на этот мрак отворенной двери в темную комнату, и долго-долго не пробыть в неподвижном положении или не пойти вниз и не пройти по всем пустым комнатам.

IX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Е тата кӗнеке тытса ларатӑн та пӗтӗм тимлӗхе аран-аран мӗн вулани ҫине яратӑн, кӗтмен ҫӗртен коридор тӑрӑх хӗрарӑм утса килнине, ун кӗпи чӑштӑртатнине илтетӗн, — вара пуҫра мӗн пурри йӑлтах сиксе тухать, кукамайӑн ватӑ горничнӑйӗ Гашӑсӑр пуҫне коридор тӑрӑх никам та иртме пултарайманнине пӗлетӗн пулин те, вырӑнта ларма пултараймастӑн.
Или тоже сидишь за книгой и кое-как сосредоточишь все внимание на то, что читаешь, вдруг по коридору услышишь женские шаги и шум платья, — и все выскочило из головы, и нет возможности усидеть на месте, хотя очень хорошо знаешь, что, кроме Гаши, старой бабушкиной горничной, никто не мог пройти по коридору.

Вӑл ыйхӑ тӗлӗшшӗн манран мӑнастире ҫитсе килме ҫирӗм пус ҫеҫ ыйтрӗ пулас, анчах кайран сасартӑк тавҫӑрса илчӗ те, шӑп эпӗ ларма хатӗрленнӗ вӑхӑтра лашине тилхепе вӗҫӗсемпе ҫаптарма пуҫласа, мана пӑрахсах кайнӑччӗ ӗнтӗ.
Он спросонков, должно быть, запросил с меня всего двугривенный до монастыря и назад, но потом вдруг опомнился и, только что я хотел садиться, захлестал свою лошаденку концами вожжей и совсем было уехал от меня.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мӗншӗн тесен, ху пӗлетӗн, эпӗ ложӑра ларма юратмастӑп.
— Оттого, что, ты знаешь, я не люблю сидеть в ложе.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Володя пӗлӗшӗсем хушшинче ман кӑмӑл час-часах хуҫӑлать пулин те, ун патӗнче хӑнасем пур чухне эпӗ унӑн пӳлӗмӗнче ларма, унта мӗн тунине пӗр шарламасӑр сӑнама юрататӑп.
Хотя в обществе знакомых Володи я играл роль, оскорблявшую мое самолюбие, я любил сидеть в его комнате, когда у него бывали гости, и молча наблюдать все, что там делалось.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Аяла анса хӑнасене сывлӑх сунса тухма ӗлкӗртӗмӗр ҫеҫ, пире сӗтел хушшине ларма сӗнчӗҫ.
Едва успели мы, сойдя вниз, поздороваться со всеми гостями, как нас позвали к столу.

XII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫул ҫинче ыйткалакансене парса пыракан Василий пичев патаккине ҫаклатасси пирки Филипа ӑс вӗрентсе калать, пурне те туса ҫитерсен тата Филипп, тилхеписене пуҫтарса, ларкӑч ҫине ларма тытӑнсан тин кӗсйинчен тем кӑларма пуҫлать.
Василий, в дороге подающий милостыню, дает наставления Филиппу насчет укрепления валька и, только когда все уже готово и Филипп, собирая вожжи, лезет на козлы, начинает что-то доставать из бокового кармана.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Акӑ кӗпе вӗҫҫӗнех хресчен ачи-пӑчисем тӑра-тӑра юлаҫҫӗ; вӗсем куҫӗсене чарса пӑрахнӑ та аллисене саркаласа пӗр вырӑнта хускалми тӑраҫҫӗ е, тусан ҫинче ҫарран вӗттӗн-вӗттӗн пускаласа, Филипп хӑтӑрса юнанине пӑхмасӑр, экипажсем хыҫҫӑн чупаҫҫӗ, хыҫала ҫыхса янӑ чемодансем ҫине хӑпарса ларма хӑтланаҫҫӗ.
Вот крестьянские мальчики и девочки в одних рубашонках: широко раскрыв глаза и растопырив руки, неподвижно стоят они на одном месте или, быстро семеня в пыли босыми ножонками, несмотря на угрожающие жесты Филиппа, бегут за экипажами и стараются взобраться на чемоданы, привязанные сзади.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тухтӑр каланӑ тӑрӑх, тепӗр виҫ кунтан эпӗ сывалса ҫитетӗп, вара мана уҫӑ сывлӑшпа сывлама, апрель хӗвелӗн ӑшшинче ларма та юрать.
Доктор говорит, что дня через три я буду совсем здорова и мне можно будет подышать свежим воздухом и погреться на апрельском солнышке.

Ларма тухнӑ чух малти пӳлӗмре пирӗнпе тарҫӑ-тӗрҫӗ йӑлӑхтаричченех сывпуллашрӗ.
Когда мы пошли садиться, в передней приступила прощаться докучная дворня.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тӗттӗмре ларма хӑрушӑрахчӗ пире, эпир пӗр-пӗрин ҫумне тӗршӗннӗ те ним шарламасӑр кӗтетпӗр.
Нам всем было жутко в темноте; мы жались один к другому и ничего не говорили.

— Гришӑн асап кӗпине курас тетӗр пулсан, айтӑр ҫӳлти хута, арҫынсем пурӑнакан ҫӗре, Гриша иккӗмӗш пӳлӗмре ҫывӑрать, чӑланта лайӑхах ларма пулать, вара эпир пурне те курӑпӑр.
— Если хотите посмотреть Гришины вериги, то пойдемте сейчас на мужской верх — Гриша спит во второй комнате, — в чулане прекрасно можно сидеть, и мы всё увидим.

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫакӑн пек тимлӗн кӗтсе ларасси вӑраха тӑсӑлма пултараймасть, мӗншӗн тесен эпӗ унашкал ларма хӑнӑхман.
Положение этой напряженности было слишком неестественно, чтобы продолжаться долго.

Тӗпӗр чухне тӑратӑн-тӑратӑн та кӗтесре, чӗркуҫҫипе ҫурӑм ыратма пуҫланине пула ирӗксӗрех: «Манчӗ ман ҫинчен Карл Иваныч; ҫемҫе кресло ҫинче ларма тата хӑйӗн гидростатикине вулама ӑна канлӗ пулмалла, — вӑт мана еплерех-ши?! — тесе шухӑшлатӑн, ху ҫинчен аса илтерес тесе, кӑмака питлӗхне ерипен уҫа-уҫа хупма е стена ҫумӗнчи штукатуркӑна чавалама пуҫлатӑн; анчах урайне ӑнсӑртран пысӑк катӑк шаплатса ӳксен вара, тӳрех калас, хӑрани те кирек мӗнле асапран ирттерет.
Бывало, стоишь, стоишь в углу, так что колени и спина заболят, и думаешь: «Забыл про меня Карл Иваныч: ему, должно быть, покойно сидеть на мягком кресле и читать свою гидростатику, — а каково мне?» — и начнешь, чтобы напомнить о себе, потихоньку отворять и затворять заслонку или ковырять штукатурку со стены; но если вдруг упадет с шумом слишком большой кусок на землю — право, один страх хуже всякого наказания.

Вӗсемпе пӗрле ларма та аван мар пек туйӑнать ӑна.
Ему было неприятно сидеть вместе с ними.

4 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Вӑл Кӗтӳҫӗ ҫине сиксе ларма кӑна тӑнӑччӗ, сасартӑк инҫе те мар, пӗлӗт патне ҫитиех тусан ҫаврӑна пуҫланӑ.
И уже совсем было собрался наброситься на пастуха, как вдруг в степи поднялся огромный, до самого неба, столб пыли.

Тилӗпе упа тата кӗтӳҫӗ // Михаил Андреев. Казах юмахӗсем: юмахсем. — Шупашкар: Чӑвашсен государство издательстви, 1938. — 60 с. — 51–55 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика