Поиск

Шырав ĕçĕ:

выляса (тĕпĕ: выля) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Тен, хӑвӑр ытлашши тиркетӗр пуль, — терӗ вӑл пӗтӗм кӳлепипе малалла туртӑнса, кресло ҫӳҫипе выляса.
— Притом, вы, может быть, слишком требовательны, — промолвил он, наклонившись всем телом вперед и играя бахромою кресла.

XVII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Кӑнтӑрлахи апат умӗн общество каллех е калаҫса ларма, е вулама пуҫтарӑнать; каҫхине уҫӑлса ҫӳреҫҫӗ, картла выляса, музыка итлесе ирттереҫҫӗ; вунӑ сехет ҫурӑра Анна Сергеевна хӑй пӳлемне каять те, ыран валли хушусем парса, ҫывӑрма выртать, Базарова ҫак кулленхи пурӑнӑҫӑн виҫелӗхе, кӑштах хаваслӑ тӗрӗслӗхе килӗшмен: «рельсӑсем тӑрӑх пынӑ пек пыраҫҫӗ», — тенӗ вӑл ливрей тӑхӑннӑ лакейсем, мӑнкӑмӑллӑ кил пӑхакансем унӑн демократилле туйӑмне кӳрентернӗ.
Перед обедом общество опять сходилось для беседы или для чтения; вечер посвящался прогулке, картам, музыке; в половине одиннадцатого Анна Сергеевна уходила к себе в комнату, отдавала приказания на следующий день и ложилась спать, Базарову не нравилась эта размеренная, несколько торжественная правильность ежедневной жизни; «как по рельсам катишься», — уверял он: ливрейные лакеи, чинные дворецкие оскорбляли его демократическое чувство.

Катяпа ӑна кичем пулмарӗ, вӑл хӑех ӑна ӗнерхи сонатӑна выляса пама кӑмӑл турӗ; анчах Одинцова тавӑрӑнсан, ӑна курсан, унӑн чӗри самантрах пӑчӑртанса ларчӗ…
Ему не было скучно с Катей, она сама вызвалась повторить ему вчерашнюю сонату; но когда Одинцова возвратилась наконец, когда он увидал ее — сердце в нем мгновенно сжалось…

XVI // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Базаров, нумаях мар пулин те, выляса янӑ.
Базаров остался в проигрыше хотя незначительном.

Сонатӑна выляса пӗтерсен, Катя, аллисене клавишсем ҫинчен илмесӗрех: «Ҫитет-и?» — тесе ыйтрӗ.
Кончив сонату, Катя, не принимая рук с клавишей, спросила: «Довольно?»

Катя фортепьяно хупӑлчине ҫӗклерӗ те, Аркадий ҫине пӑхмасӑрах, ҫурма саслӑн: — Мӗн выляса парас-ха сире? — тесе ыйтрӗ.
Катя подняла крышку фортепьяно и, не глядя на Аркадия, промолвила вполголоса: — Что же вам сыграть?

Эсӗ, Катя, — хушса хучӗ вӑл, — Аркадий Николаевич валли мӗн те пулин выляса пар; вӑл музыкӑна юратать, эпир те итлӗпӗр.
А ты, Катя, — прибавила она, — сыграй что-нибудь Аркадию Николаевичу; он любит музыку, мы кстати послушаем.

Вӑл, Петербургпа Мускавра вунпилӗк ҫула яхӑн шавласа пурӑннӑ хыҫҫӑн, пурлӑхне пӗтӗмпех выляса пӗтернӗ те яла куҫнӑ.
Он, продержавшись и прошумев лет пятнадцать в Петербурге и в Москве, кончил тем, что проигрался в прах и принужден был поселиться в деревне.

XV // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Кусем те, лешсем те ӑна мӑнкӑмӑллӑ тесе шутланӑ; кусем те, лешсем те ӑна калама ҫук лайӑх аристократ манерӗсемшӗн, унӑн ҫӗнтерӗвӗсем ҫинчен илтӗнекен хыпарсемшӗн, вӑл питӗ лайӑх тӑхӑннӑшӑн, яланхи лайӑх гостиницӑн чи лайӑх номерӗсенче чарӑнса тӑнӑшӑн, лайӑх апат ҫинӗшӗн, пӗррехинче Людовик-Филипп патӗнче Веллингтонпа апатланнӑшӑн, пур ҫӗрте те хӑйпе пӗрле кӗмӗл несессерпа ҫул ҫинче ҫӑвӑнмалли ваннӑ илсе ҫӳренӗшӗн; унран яланах хӑйне уйрӑм йышши «ырӑ» духи шӑрши кӗнӗшӗн; вистла лайӑх выляса яланах укҫа янӑшӑн; юлашкинчен тата, тӳрӗ кӑмӑллӑ пулнӑшӑн юратнӑ.
И те и другие считали его гордецом; и те и другие его уважали за его отличные, аристократические манеры, за слухи о его победах; за то, что он прекрасно одевался и всегда останавливался в лучшем номере лучшей гостиницы; за то, что он вообще хорошо обедал, а однажды даже пообедал с Веллингтоном у Людовика-Филиппа; за то, что он всюду возил с собою настоящий серебряный несессер и походную ванну; за то, что от него пахло какими-то необыкновенными, удивительно «благородными» духами; за то, что он мастерски играл в вист и всегда проигрывал; наконец, его уважали также за его безукоризненную честность.

VII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

— Вара, — терӗ малалла Муций, — эпӗ вӑранса кайрӑм та хайхи юрра выляса илтӗм.
— Тoгда, — продолжал Муций, — я проснулся и сыграл эту песнь.

V // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

«Тепӗр хут выляса кӑтарт», — пӑшӑлтатрӗ Фабий.
— «Повтори», — прошептал было Фабий.

III // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

Мӗн выляса кӑтартрӑн эс пире?» — кӑшкӑрса ячӗ Фабий.
Что ты нам сыграл?» — воскликнул Фабий.

Муций выляса пӗтерсен — сӗрме купӑса хулпуҫҫийӗпе те янахӗпе хӗстернипех, сӗркӗч тытнӑ аллине ласт усрӗ.
Когда же Муций кончил — и все еще крепко стискивая скрипку между подбородком и плечом, уронил руку, державшую смычок.

Унӑн сӑнӗ те пӗрмай улшӑнса, выляса тӑратчӗ; пӗр вӑхӑтрах вӑл тӑрӑхланӑ пек те, шухӑша кайнӑ пек те, хӗрӳллӗ туйӑмпа ҫуннӑ пек те курӑнатчӗ.
И лицо ее беспрестанно менялось, играло тоже: оно выражало, почти в одно и то же время, — насмешливость, задумчивость и страстность.

IX // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Юлашкинчен, эпир выляса халтан кайрӑмӑр.
Мы, наконец, выбились из сил.

VII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Вӑл выляса илчӗ, — терӗ княжна.
Он выиграл, — подхватила княжна.

Куна хирӗҫ атте аннеҫӗме ҫапла пӗлтерчӗ: вӑл халӗ ку госпожана астуса илет; тахҫан яш чухне атте Засекин княҫа пӗлнӗ: лешӗ питӗ лайӑх воспитани илнӗ, ҫапах ним тӗшне тӑман ҫын пулнӑ; обществӑра ӑна, вӑл Парижра нумай пурӑннӑран, «Париж ҫынни» тенӗ, вӑл питӗ пуян пулнӑ, анчах пӗтӗм пурлӑхне выляса янӑ; мӗншӗнни паллӑ мар, укҫашӑнах мар-и-ха, — хушса хучӗ атте, — вӑл темле приказра ларакан чиновник хӗрне качча илчӗ (лайӑхраххине те илме пултаратчӗ), авлансан вара вӑрттӑн сутӑ ӗҫне пикенчӗ те — йӑлтах ҫаралса юлчӗ.
На это отец объявил матушке, что он теперь припоминает, какая это госпожа; что он в молодости знал покойного князя Засекина, отлично воспитанного, но пустого и вздорного человека; что его в обществе звали «le Parisien», по причине его долгого житья в Париже; что он был очень богат, но проиграл все свое состояние — и неизвестно почему, чуть ли не из-за денег, — впрочем, он бы мог лучше выбрать, — прибавил отец и холодно улыбнулся, — женился на дочери какого-то приказного, а женившись, пустился в спекуляции и разорился окончательно.

V // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Выляса тунӑ… этюдсем…
Так, шалил… этюды…»

Пӗрремӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Вырӑс ухмахне, Филаткӑна, выляса пачӗҫ.
Играли русского дурака Филатку.

Ухмаха ернӗ ҫын ҫырса пынисем // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 75–95 с.

Чертокуцкий питӗ те лайӑх астӑвать: вӑл нумай выляса илчӗ, анчах аллине нимӗн чухлӗ те кӗмерӗ; вӑл вара сӗтел хушшинчен тӑрса тухсан та нумай вӑхӑт кӗсйинче сӑмса тутри ҫук ҫын пек аптраса тӑчӗ.
Чертокуцкий очень помнил, что выиграл много, но руками не взял ничего и, вставши из-за стола, долго стоял в положении человека, у которого нет в кармане носового платка.

Кӳме // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 3–38 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика