Поиск

Шырав ĕçĕ:

Амӑшне (тĕпĕ: амӑш) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Людмила амӑшне хул айӗнчен тытрӗ те ним шарламасӑрах унӑн хулпуҫҫи ҫумне пӑчӑртанчӗ.
Людмила взяла мать под руку и молча прижалась к ее плечу.

X // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Кун пек калаҫни амӑшне иментерсе ячӗ те, вӑл: — Мӗн вара эсир? — тесе мӑкӑртатса илчӗ.
Это объяснение смутило мать, и она пробормотала: — Что это вы?

IX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Вӑл амӑшне аллинчен ачашшӑн, анчах ҫирӗппӗн тытрӗ те алӑк хыҫне илсе тухрӗ, унта вара хуллен кӑна: — Эпӗ сире кӑларса янӑшӑн эсир ан кӳренӗр! Анчах та калаҫни уншӑн сиенлӗ… Манӑн ҫапах та шанчӑк пур-ха… — терӗ.
Ласково, но властно взяв мать под руку, она вывела ее за дверь и там тихо сказала: — Не обижайтесь, что я выпроваживаю вас! Но ему вредно говорить… А у меня есть надежда…

Людмила тӗксӗм куҫӗпе амӑшне питӗнчен пӑхрӗ те: — Ун патне манпа черетлӗн ҫӳреме килӗшетӗр-и? Юрать-и? — терӗ, амӑшӗ килӗшсен: — Питӗ аван! Анчах халӗ — часрах кайӑр… — тесе хушса хучӗ.
Людмила заглянула в лицо матери темными глазами и предложила: — Хотите дежурить у него в очередь со мной? Да? Хорошо! А теперь — идите скорее.

Амӑшне пӗр-пӗр ӗҫ хушсан, кашнинчех ӑна ҫав ӗҫе хӑвӑрт та лайӑх тӑвас кӑмӑл хыттӑн ҫавӑрса илет, вара вӑл хӑйӗн ӗҫӗсӗр пуҫне урӑх нимӗн ҫинчен те шухӑшлама пултараймасть.
Каждый раз, когда ей давали какое-нибудь поручение, ее крепко охватывало желание исполнить это дело быстро и хорошо, и она уже не могла думать ни о чем, кроме своей задачи.

Амӑшне питӗнчен вӑл темле урӑхла куҫпа пӑхрӗ, хӑйӗн тути вӑраххӑн кӑна кулса сарӑлчӗ.
Другим глазом он смотрел в лицо матери, губы его медленно раздвигались в улыбку.

Унӑн сӑнӗ амӑшне килӗшрӗ, хӑй вӑл питех те мӑнкӑмӑллӑ пек туйӑнчӗ, куҫӗ йӑлкӑшмасӑр, сиввӗн пӑхрӗ.
Ее лицо не нравилось матери — оно казалось надменным, а глаза смотрели без улыбки, без блеска.

— Халех пыратӑп! — алӑка уҫмасӑрах хирӗҫ тавӑрчӗҫ амӑшне.
— Сейчас приду! — не открывая, ответили ей.

Амӑшне вара, яланах уҫӑмсӑр чунпа юратнӑ Христос, хӑрани — шанчӑкпа, киленни — хурланупа таччӑн ҫыхӑнса тӑракан кӑткӑс туйӑмпа юратнӑ Христос, — уншӑн халӗ ҫывӑхрах, ӗлӗкхинчен урӑхла, ҫӳллӗрех те курӑнмалларах, савӑнӑҫлӑрах та сӑнӗпе ҫутӑрах пек пулчӗ; ҫак Христос, хӑйсен телейсӗр тусӗн ятне кӑшкӑрмасӑрах унӑн ячӗпе нумай асапланнӑ ҫынсен вӗри юнӗпе ҫӑвӑнса чун илнӗскер, ӑна чӑнах та пурнӑҫшӑн чӗрӗлсе тӑнӑ пек туйӑнчӗ.
И ей казалось, что сам Христос, которого она всегда любила смутной любовью — сложным чувством, где страх был тесно связан с надеждой и умиление с печалью, — Христос теперь стал ближе к ней и был уже иным — выше и виднее для нее, радостнее и светлее лицом, — точно он, в самом деле, воскресал для жизни, омытый и оживленный горячею кровью, которую люди щедро пролили во имя его, целомудренно не возглашая имени несчастном? друга людей.

VIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Амӑшне курсан, вӑл питӗ хӗпӗртерӗ, ӑна чуптуса илчӗ, унтан сасартӑк хурлӑхлӑн пӗлтерчӗ: — Анчах манӑн анне вилчӗ, — вилчӗ мӗскӗн!.. — терӗ.
Она очень обрадовалась, увидев мать, расцеловала ее и, между прочим, как-то вдруг тихонько сообщила: — А моя мама умерла, умерла, бедная!..

VII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Николай, яланах ӗҫлӗскер, куллен-кун пӗрешкел, пӗр виҫеллӗ пурнӑҫпа пурӑнать: ирхине сакӑр сехетре чей ӗҫет те хаҫат вуласа амӑшне ҫӗнӗ хыпарсем пӗлтерет.
Он, всегда озабоченный, жил изо дня в день однообразной, размеренной жизнью: в восемь часов утра пил чай и, читая газету, сообщал матери новости.

Вӑл ӗҫӗн тасалӑхӗ ҫинчен нумай калаҫать, анчах хӑй тирпейсӗр пулнипе кирлӗ мар ҫӗртенех амӑшне ӗҫ тупса парать; ирӗклӗх ҫинчен калаҫать, анчах хӑй нимскере те тӳссе тӑма пултарайманнипе, пӗрмай тавлашнипе амӑшӗн пурнӑҫне сисмеллех хӗссе, тӑвӑрлатса пырать.
Она много говорила о святости труда и бестолково увеличивала труд матери своим неряшеством, говорила о свободе и заметно для матери стесняла всех резкой нетерпимостью, постоянными спорами.

Амӑшне Софья тирпейсӗррипе килӗшме йывӑр пулчӗ, — вӑл хайӗн япалисене, пирус тӗпӗсене, чӗлӗм кӗлне пур ҫӗрте те сапаласа тӑкса ҫӳрет, тата вӑл ытла та ярӑнтарса тӳрккес калаҫнипе килӗшме пушшех те йывӑр, — Николай лӑпкӑн ӗненнипе, сӑмахӗсене яланах ҫемҫен те ҫирӗппӗн каланипе танлаштарсан, ку ытла та палӑрса тӑрать, Софья ӑна тин ӳсекен, хӑйне мӑн ҫын пек кӑтартма васкакан, ҫынсем ҫине вылямалли тетте ҫине пӑхнӑ пек пӑхакан ҫамрӑк пек туйӑнать.
Матери трудно было мириться с неряшливостью Софьи, которая повсюду разбрасывала свои вещи, окурки, пепел, и еще труднее с ее размашистыми речами, — все это слишком кололо глаза рядом со спокойной уверенностью Николая, с неизменной, мягкой серьезностью его слов, Софья казалась ей подростком, который торопится выдать себя за взрослого, а на людей смотрит как на любопытные игрушки.

Вӑл шухӑш, тӗрлӗ ҫӗрелле тикӗс мар ҫинҫе ҫутӑ пайӑркасем евӗр сапаланса, пурне те пырса тивет, пурне те ҫутатма, пуринчен пӗр сӑн тума тӑрӑшать, ҫав вӑхӑтрах амӑшне пӗр-пӗр уйрӑм япала ҫинче чарӑнса тӑма чӑрмантарать ывӑлӗ пирки хуйхӑрнине те уншӑн хӑранине ҫирӗпленсе тӑма кансӗрлет.
Они раскидывались всюду тонкими, неровными лучами, всего касаясь, пытались все осветить, собрать в одну картину и мешали ей остановиться на чем-нибудь одном, мешали плотно сложиться тоске о сыне и страху за него.

Сӑмахсем амӑшне тӗлӗнтермерӗҫ, анчах та Софья калавне пула пурне те ҫавӑрса илнӗ пысӑк туйӑм унӑн кӑкрине те тулчӗ.
Слова не волновали мать, но вызванное рассказом Софьи большое, всех обнявшее чувство наполняло и ее грудь благодарно молитвенной думой о людях,

VI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Амӑшне каҫхи шӑплӑх, ҫулӑм выляса тӑни, Софьйӑн сӑнӗ кӑмӑла кайрӗ, анчах пуринчен ытла ӑна арҫынсем ҫав тери тимлӗн итлени килӗшрӗ.
Ей нравилась тишина ночи, игра огня, лицо Софьи, но больше всего — строгое внимание мужиков.

Вӑл пӗтӗмпех вӗресе тӑракан ҫилӗпе тулса ҫитрӗ, сасси вӑхӑчӗ-вӑхӑчӗпе амӑшне хӑратсах ячӗ.
Он был весь налит кипящей злобой, и в голосе его вздрагивали звуки, пугавшие мать.

V // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Хӑҫан илсе кайрӗҫ? — ыйтрӗ Рыбин, амӑшне хирӗҫ вырнаҫса ларса, унтан, пуҫӗпе сулса илсе: — Ӑнмасть сан пурнӑҫу, Ниловна! — терӗ.
— Когда взяли? — спросил Рыбин, усаживаясь против матери, и, качнув головой, воскликнул: — Не везет тебе, Ниловна!

Рыбин ура ҫине тӑрса хирӗҫ утрӗ, унтан амӑшне палласа чарӑнса тӑчӗ те, йӑл кулса, тӗксӗм аллипе сухалне шӑлкаласа илчӗ.
Он встал, не торопясь пошел встречу, узнав ее, остановился и, улыбаясь, погладил бороду темной рукой.

Тутлӑ сывлӑша тулли кӑкӑрпа ҫӑтса, вӗсем хӑвӑртах мар, анчах васкавлӑн утса пычӗҫ; турра кӗлтума кайнӑ пек туйӑнчӗ ку амӑшне.
Вдыхая полной грудью сладкий воздух, они шли не быстрой, но спорой походкой, и матери казалось, что она идет на богомолье.

IV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика