Поиск

Шырав ĕçĕ:

пычӗҫ (тĕпĕ: пыр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Лайӑх шофер ӑнӑҫсӑр рейсран каялла таврӑнма тӑрӑшнине инҫетрен интересленсе сӑнаса тӑнӑ ҫул тӑвакансем хӑйсемех ӑна пулӑшма чупса пычӗҫ.
Дорожники, с интересом наблюдавшие издали за попытками лучшего шофера участка закончить неудачный рейс, уже сами бежали на подмогу.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вӗсем иккӗшӗ инженерсем патне пычӗҫ.
Вместе они пришли к инженерам.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Умара Магометпа Кедрин звенисем пӗрне пӗри хире-хирӗҫ ӗҫлесе пычӗҫ.
Звенья Умары Магомета и Кедрина двигались навстречу друг другу.

Пӗр-пӗринпе ӑмӑртса ӗҫлекен Сморчковпа Махов трубасем, апат-ҫимӗҫ, материалсем турттаракан автоколоннӑсене ертсе пычӗҫ.
Соревновавшиеся между собой Сморчков и Махов возглавляли автоколонны с трубами, продовольствием и материалами.

Иккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Шавлӑ та хаваслӑ эрнесем пӗрин хыҫҫӑн тепри тӑсӑлса пычӗҫ; Мирон, Татьяна, тухтӑр тата ытти ҫынсем те пӗр-пӗринпе кӑмӑллӑрах, ачашрах пулчӗҫ; темле палламан ҫынсем, хуларан килсе, Минаев слесаре хӑйсемпе пӗрле илсе кайрӗҫ.
Хороводом пошли крикливо весёлые недели; Мирон, Татьяна, доктор да и все люди стали ласковее друг с другом; из города явились какие-то незнакомые и увезли с собою слесаря Минаева.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Анчах йывӑр пӑлханупа тулнӑ уйӑхсем пӗрин хыҫҫӑн тепри, хӗллехи ҫил-тӑманти обоз пек шуса пычӗҫ.
Но, как обоз в зимнюю метель, двигались один за другим месяцы, тяжело и обильно нагруженные необычно тревожным.

Виҫҫӗмӗш кунӗнче, ирхине ирех, манахсем пычӗҫ; вӗсем ҫиччӗн, пӗвӗ енчен те, хулӑнӑш енчен те раснаскерсем, Якова халь ҫеҫ ҫуралнӑ ачасем пекех пӗр-пӗринчен уйӑрмалла мар пек туйӑнчӗҫ.
На третий день, рано утром, приехали монахи; их было семеро, все разного роста и объёма, они показались Якову неразличимыми, как новорождённые.

Яков Артамонов килте пулса иртекен пур ӗҫсем ҫине те пӗр хӑйӗншӗн ҫеҫ тӑрӑшас енӗпе пӑхрӗ, анчах тӑрӑшмаллисем йышлансах пычӗҫ пулин те, килте те ҫӗнӗрен ҫӗнӗ пӑлханмалли ӗҫсем хутшӑнса пычӗҫ.
Яков Артамонов смотрел на всё, что творилось дома, с высоты забот о себе самом, но хотя заботы всё возрастали, однако и дома тоже возникало всё больше новых тревог.

Унтан хура хӗрарӑмпа шурӑ хӗрарӑм мӗлкисем чулсем ҫинчи тусана шӑлса тасатни ҫине пӑхма тытӑнчӗ; чулсем ҫутӑлсах пычӗҫ.
И стал смотреть, как тени чёрной и белой женщин стирают пыль с камней; камни становятся всё светлее.

Темиҫе кунтан, ирхине, Окара шыва кӗнӗ чухне, ӑна Маврин поручикпе Нестеренко курчӗҫ; вӗсем ун патне темӗн чухлӗ вӑлта хуллисем хурса тултарнӑ кимӗпе ишсе пычӗҫ, ялан сивӗ те лӑпкӑ поручик Якова хуллен пуҫ тайса, ним чӗнмесӗр саламларӗ те тӳрех юханшыв варринелле ишсе кайрӗ, Нестеренко вара, хывӑннӑ май, хуллен кӑна каларӗ:
А через несколько дней, когда он утром купался в Оке, его застигли поручик Маврин и Нестеренко, они подъехали в лодке, усатой от множества удилищ, хладнокровный поручик поздоровался с Яковом небрежным кивком головы, молча, и тотчас же отъехал на середину реки, а Нестеренко, раздеваясь, тихо сказал:

Анчах тухтӑр хытӑрах та хытӑрах калаҫрӗ, унӑн сӑмахӗсем вӑрӑмланса пычӗҫ, вӗсем Якова хытах пӑшӑрхантарчӗҫ.
Но доктор говорил всё громче, речи его становились длиннее, слова внушали Якову тревогу.

Ватнӑ тӗкӗр чанкӑртатнине, тӳнтерсе янӑ сӗтел ҫинчен ӳкнӗ сӑмаварпа чашӑк-тирӗк чӑнкӑртатнине илтсе, ҫынсем чупса пычӗҫ; вӗсем нумаййӑн пулман, анчах кашниех икке уйрӑлса сапаланса кайрӗҫ; хӑрах куҫлӑ карчӑк пӗр минутрах урайӗнчен сӑмавар илме пӗшкӗнчӗ те тӳп-тӳрӗ тӳрленсе тӑчӗ.
На треск разбитого зеркала, на грохот самовара и посуды, свалившихся с опрокинутого стола, явились люди, их было немного, но каждый раскалывался надвое, расплывался; одноглазая старуха в одну и ту же минуту сгибалась, поднимая самовар, и стояла прямо.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Хӑй месерле, кӑкрисене мӑкӑртса, аллисене пуҫӗ айне хурса выртать; унӑн сапаласа янӑ тӗксӗм ҫӳҫӗсем, йӑлтӑртатакан хура лакпа хутӑшса, рояль хуппи ӑшне кӗрсе кайнӑ пекех курӑнаҫҫӗ, вӑл сӗтел патнелле мӗн чухлӗ ҫывхарса пычӗ, унӑн кӗлеткин пайӗсем ҫав тери уҫӑмлӑрах палӑрчӗҫ, хулхушшинчи, хырӑм ҫинчи ҫӑмӗсем куҫа ытларах та ытларах курӑнса пычӗҫ.
Лежала она вверх грудью, подложив руки под голову; распущенные тёмные волосы её, сливаясь с чёрным блеском лака, вросли в крышку; чем ближе она подвигалась к столу, тем более чётко выделялись формы её тела и назойливее лезли в глаза пучки волос под мышками, на животе.

Вӗсем ҫумӑр айӗн пычӗҫ, коляскӑра пилӗк ҫын пулнӑ, пӗри Артамонов ури вӗҫӗнче выртса мӑкӑртатса пычӗ:
Ехали под дождём, в коляске было пять человек, один лежал в ногах Артамонова и бормотал:

Вӗсем хыр вӑрманӗпе пычӗҫ.
Ехали сосновым лесом.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Петр чӗлхи ҫине ӳпкелешӳ сӑмахӗсем хӑйсем тӗллӗнех килсе пычӗҫ; унӑн тавлашас, шӑллӗне кӑшкӑрса пӑрахас та килчӗ, вара, ывӑлӗ ҫинчен шухӑшласа, вӑл ҫилӗллӗ сасӑпа: — Пӑшӑрханӑва этем хӑй шырать, хӑй нуша тупасшӑн! Эс хӑвӑн ӗҫне ту, ӑсупа ан вӗҫкӗнлен — вара лӑпкӑнах пурӑнса ирттерӗн! — терӗ.
На языке Пётра сами собою вспухали слова упрёков; ему хотелось спорить, даже прикрикнуть на брата, и, думая о сыне, он сказал сердитым голосом: — Человек сам тревог ищет, сам нужды хочет! Делай своё дело, не форси умом — проживёшь спокойно!

Чуна ыраттаракан шухӑшсем витӗр, тӗтӗм йӗрӗ пек, тата темле урӑх, ют шухӑшсем тухса пычӗҫ, вӗсене ҫумӑр шывӗ пӑшӑлтатса каланӑ пек пулчӗ, вӗсем Петра хӑйне тӳрре кӑларма кансӗрлерӗҫ.
Сквозь горечь его размышлений струйкой дыма пробивались ещё какие-то другие, чужие мысли, их как будто нашёптывал тёмный шумок дождя, и они мешали ему оправдать себя.

Пуринчен ытла ҫамрӑксем ашкӑнакан, никама хисеплеми пулса пычӗҫ, фабрика ҫамрӑксене питӗ хӑвӑрт улӑштарать, мужиксемпе танлаштарсан, вӗсем веҫех урӑхла ҫынсем пулса пыраҫҫӗ.
Особенно озорниковатой и непочтительной становилась молодёжь, молодых фабрика очень быстро делала совершенно непохожими на мужиков.

Вӗсем патне хӗрарӑмсем пычӗҫ.
Подошли женщины.

Илья Артамонова пытарма хулари чи паллӑ ҫынсем пурте тенӗ пекех пычӗҫ.
На похороны Ильи Артамонова явились почти все лучшие люди города.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика