Поиск

Шырав ĕçĕ:

ӑслӑ сăмах пирĕн базăра пур.

ӑслӑ (тĕпĕ: ӑслӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Манӑн Крестовниковпа Алафузов фабрикисенче палланӑ рабочисем пурччӗ; пуринчен ытла эпӗ пир-авӑр тӗртекен Никита Рубцовпа, Российӑри пур пир-авӑр фабрикисенче те пекех ӗҫленӗ, лӑпланма пӗлмен, ӑслӑ чунлӑ ҫынпа ҫывӑхчӗ.
У меня были знакомства с рабочими фабрик Крестовникова и Алафузова; особенно близок был мне старик ткач Никита Рубцов, человек, работавший почти на всех ткацких фабриках России, беспокойная, умная душа.

Манӑн университетсем // Леонид Агаков. Горький М. Манӑн университетсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 138 с.

Ҫав вӑхӑтрах мана халӑх хушшинче «ӑслӑ, ырӑ, ӗмӗрлӗх» ӗҫсем тӑвас кӑмӑл канӑҫ памастчӗ.
А мною овладел нестерпимый зуд сеять «разумное, доброе, вечное».

— Мӗнле ӑслӑ этем пире ҫын пурӑнман ҫуртра пухма шут тунӑ ҫав?
— Какой это умник придумал собрать нас в нежилом доме?

Санӑн пекарь сана мухтать, эсӗ ӑслӑ, тӳрӗ йӗкӗт, пурӑнасса та пӗччен пурӑнатӑн, тет.
Пекарь твой хвалит тебя, ты, дескать, парень умный, честный и живёшь — один.

Вара, ӑслӑ ҫынсемпе калаҫса пӑхрӑм та, эпир ҫапла шут турӑмӑр: эпӗ будочник хӑй патне чӗннинчен пӑрӑнсан, вӑл пекарня пирки иккӗленнине пушшех вӑйлатма пултарать.
Посоветовался с умными людьми, и было решено, что если я уклонюсь от любезности будочника, — это может усилить его подозрения против пекарни.

Пурӑнӑҫ — ӑслӑ япала мар, унӑн нимӗнле сӑлтав тӗллевӗ те ҫук.
Жизнь — неразумна, лишена смысла.

Хӗрӗх ҫулхи «хӗр», кӑпӑшка та хитре поляк хӗрарӑмӗ Тереза Борута, «экономка», ман ҫине ӑратлӑ йыттӑн ӑслӑ куҫӗсемпе пӑхса, ҫапла каларӗ:
Сорокалетняя «девушка» пышная и красивая полька Тереза Борута «экономка», глядя на меня умными глазами породистой собаки, сказала:

Ку вӑл эпӗ укҫа парса илнӗ пӗрремӗш ӑслӑ кӗнеке пулнӑ, вӑл манӑн ҫак таранчченех упранса пурӑннӑ.
Это была первая серьезная книга, купленная мною, она до сей поры сохранилась у меня.

Деренков, типсе ларнӑ алӑллӑ, ырӑ сӑнлӑ, ҫутӑ сухаллӑ, ӑслӑ куҫлӑ ҫын, хулара вулама чарнӑ тата сайра тӗл пулакан кӗнекесен чи лайӑх библиотекине тытатчӗ, — вӑл кӗнекесемпе Хусанти нумай шкулсенчи студентсем тата революци шухӑшлӑ тӗрлӗ ҫынсем усӑ куратчӗҫ.
Деренков, сухорукий человечек, с добрым лицом в светлой бородке и умными глазами обладал лучшей в городе библиотекой запрещенных и редких книг, — ими пользовались студенты многочисленных учебных заведений Казани и различные революционно настроенные люди.

Ӗҫе ҫав тери ӑслӑ та пултаруллӑ тӑвакан, ӑна пӗтӗм чӗререн парӑннӑ ҫак икӗ ураллӑ тискер кайӑксене ыталаса чуптӑвас килчӗ.
Обнимать и целовать хотелось этих двуногих зверей, столь умных и ловких в работе, так самозабвенно увлечённых ею.

Сасартӑк чӳрече тӗлӗпе пирӗн вӗрентекенӗн тӗссӗр урисем вӗлтлетсе иртрӗҫ; эпир эрехе сӗтел айне пытарма аран ӗлкӗртӗмӗр ҫеҫ — вӑл пирӗн хушша пырса кӗчӗ те, Чернышевский ӑслӑ вывочӗсене ӑнлантарасси пуҫланчӗ.
Вдруг мимо окна быстро мелькнули серые ноги нашего учителя; едва успели мы спрятать водку под стол, как он явился среди нас, и началось толкование мудрых выводов Чернышевского.

Вӑл — пирӗн кварталти аслӑ городовой; ҫӳллӗ, типшӗм, старик, хӑй ҫине медальсем ҫакса тултарнӑ, сӑн-пичӗ унӑн ӑслӑ, кулли — кӑмӑллӑ, куҫӗсем — чее.
Это — старший городовой в нашем квартале; высокий, сухой старик, увешанный медалями, лицо у него — умное, улыбка — любезная, глаза — хитрые.

Вӑл халь ҫеҫ ҫирӗм ҫул тултарнӑччӗ-ха, сӑнран пӑхсан вӑл тин кӑна ӳсекен ҫамрӑк пек курӑнатчӗ, ҫапах та ун ҫине пурте йывӑр кун килсен ӑслӑ канаш пама, яланах мӗнле те пулин пулӑшу пама пултаракан ҫын ҫине пӑхнӑ пек пӑхатчӗҫ.
Ему только что исполнилось двадцать лет, по внешности он казался подростком, но все в доме смотрели на него как на человека, который в трудный день может дать умный совет и всегда способен чем-то помочь.

Кивӗ ҫуртра пурӑнакан тӗлӗнмелле ҫынсем хушшинче Гурий Плетнёв, хӑй ӑслӑ та савӑнӑҫлӑ пулнипе, асамлӑ, юмахсенчи «ырӑ сывлӑш» вырӑнне йышӑнса тӑнӑ.
Среди странных жителей старого дома Гурий Плетнёв, обладая мудростью, имя которой — веселье, играл роль доброго духа волшебных сказок.

Хурарах сӑнлӑ, японец пек хура-кӑвакрах ҫӳҫлӗ, тарпа сӑтӑрса янӑ пек вӗтӗ-вӗтӗ хура пӑнчӑсемпе тӗрӗленнӗ питлӗ, иксӗлми хаваслӑ, вӑйӑсенче пултаруллӑ, калаҫусенче вичкӗн ӑслӑ ҫын, вӑл тӗрлӗрен тӗрлӗ талант тӗшшисемпе тулнӑччӗ.
Смуглый, синеволосый, как японец, с лицом в мелких чёрных точках, точно натёртым порохом, неугасимо весёлый, ловкий в играх, остроумный в беседе, он был насыщен зародышами разнообразных талантов.

Этемлӗхе юратма вӗрентекен Брет-Гартсӑр тата бульварнӑй романсемсӗр пуҫне эпӗ ӗнтӗ ӑслӑ кӗнекесем те сахал мар вуланӑччӗ, — вӗсем мана ӑшӑмра темле урӑх, питех паллӑ мар, анчах эпӗ халиччен курнисенчен ҫӳлерех тӑракан тӗллев патнелле туртӑнтарма пуҫларӗҫ.
Кроме гуманного Брет-Гарта и бульварных романов, я уже прочитал немало серьёзных книг, они возбудили у меня стремление к чему-то неясному, но более значительному, чем всё, что я видел.

Питӗ ӑслӑ ҫын, вӑл сахал мар лайӑх кӗнекесем вуланӑ, пуринчен ытла ӑна «Граф Монте-Кристо» кӑмӑла каятчӗ:
Очень умный, он прочитал немало хороших книг, более всех ему нравился «Граф Монте-Кристо».

Вӗсем Иван Игнатьевич Соломина мухтанӑ, вӑл, паллах ӗнтӗ, ырӑ та ӑслӑ ҫын пулмалла, тесе калаҫнӑ.
Очень хвалили Ивана Игнатьевича Соломина, говорили, что он, видать, человек хороший и умный.

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Рысс Е. Хӗрача ашшӗне шырать: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 140 с.

Такампа та курнӑҫатпӑр, ҫынсен ӑслӑ шухӑшне пӗлетпӗр, кирлӗ канашне ӑша хыватпӑр.
Помоги переводом

Кашни кун руль умӗнче иртет // Ирина Андреева. http://kanashen.ru/2021/10/29/%d0%ba%d0% ... %b5%d1%82/

Ах, ӑслӑ та-ҫке Матрена! — савӑнӑҫлӑн кӑшкӑрса ячӗ доктор.
Вот умница Матрена! — восхищенно выкрикнул доктор.

XXVI сыпӑк // Петр Золотов. Мстиставлский С.Д. Курак — ҫурхи кайӑк: повесть. Вырӑсларан П. Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 366 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика