Поиск

Шырав ĕçĕ:

турра (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Феррари полковник, эсир турра ӗненетӗр-и?
— Полковник Феррари, верите ли вы в Бога?

V // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Вӑл путпилка ӳкерчӗ, аллисене ҫӗклерӗ те, хӑй турра ӗненме пӑрахнӑранпа унӑн ҫӑварӗнчен халь пӗрремӗш хут кӗлӗ сӑмахӗсем тухрӗҫ.
Он уронил пилку, поднял инстинктивным жестом обе руки кверху, и с губ его сорвались — в первый раз с тех пор, как он стал атеистом, — слова молитвы.

IV // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

— Сирӗн преосвященство, эсир турра кӗлтума ҫӳрекен ватӑ Диэгона манман пуль-ха? —
— Ваше преосвященство не забыли, конечно, старого богомольца Диего? —

III // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Е эсир мана: турра ӗненмен ҫын йӗркеллӗ ҫын пулма пултараймасть, тесе ӗне-нетересшӗн-и?
Или вы, может быть, желаете заставить меня подумать, что атеист не может быть джентльменом?

Турра кӗлтума ҫӳрекен старик ҫинчен полици шӑршласа пӗлнӗ те халӗ пур ҫӗрте те унӑн йӗрӗсене шырать.
Полиция уже пронюхала кое-что насчет истории с паломником и теперь рыщет по всей стране, стараясь найти нити.

I // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Алӑк уҫӑччӗ, ҫавӑнпа эпӗ кӑшт турра кӗлтума кӗрес терӗм.
Я увидел, что дверь открыта, и зашел помолиться.

XI // Гаврил Молостовкин. Войнич, Э. Пӑван: роман / вырӑсларан Г.Молостовкин куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 284 с.

Пӑван пысӑк сарай алӑкӗ патне пырса ҫитнӗ вӑхӑтра собор тӑрринчи сехет вуниккӗ ҫапрӗ, унта турра кӗлтума каякансем ҫӗр каҫма вырнаҫнӑ иккен.
Часы на соборной колокольне пробили двенадцать, когда Овод подошел к двери большой пустой риги, превращенной в место ночлега для богомольцев.

— Ыран ирхине турра кӗлтума каякансемпе пӗрле.
— Завтра утром вместе с богомольцами.

Ҫемҫе тенкел хыҫне таянса, вӑл сигара туртса ларать; ун ҫинче ҫаплах турра кӗлтума каякан старик тумтирӗ, анчах парикпа сухал юнашар йӑваланса выртаҫҫӗ.
Опершись о спинку кресла, он курил сигару; на нем все еще была одежда старика-поломника, но парик и борода валялись рядом.

— Эсир те, турра ӗненекенсем, итлӗр!
— И вы все тоже слушайте, христиане!

Ҫав тери пысӑк айӑпшӑн вӑл каторгӑра пулнӑ, халӗ ӗнтӗ хӑйӗн ҫылӑхне турра кӗлтуса каҫарма тӑрӑшать.
Он был на каторге за тяжкое преступление, а теперь искупает свою вину покаянием.

— Эсир турра кӗлтума ҫӳретӗр-и?
— Вы паломник?

Турра кӗлтума ҫӳрекенсем, пӗр-пӗринпе пӑшӑлтатса, майпен сирӗлчӗҫ.
Поломники, перешептываясь, потихоньку отступили.

Ҫав ют ҫынсем горецсем, турра кӗлтума ҫӳрекен тӗрлӗ ҫынсем — ун патне пырса, пурте унпа калаҫма пултараҫҫӗ… вӑл ачасене хӑйӗн аллипе тытса ҫупӑрлӗ.
Все эти чужие люди, все эти издалека пришедшие богомольцы и жители окрестных гор могут подходить к нему, говорить с ним… он будет класть свою руку на голову их детей.

— Акӑ сире, атте, — терӗ Доминикино Пӑван алли икӗ хутпа чӗркенӗ пысӑк мар турӑш хурса, — илӗр те ҫакна Рима ҫитсен маншӑн турра пуҫҫапӑр.
— Вот вам, отец, — сказал Доминикино, положив в руку Овода небольшой, завернутый в бумагу образок, — возьмите и это тоже и помолитесь за меня, когда дойдете до Рима.

Пасар площадӗнче пухӑннӑ хресченсемпе турра кӗлтума каякан ҫынсенчен вӗсем ҫине никам та ҫаврӑнса пӑхмарӗ, анчах сыхланас майӗпе, вӗсем пӗр-пӗринпе кӑшт сӑмах хускатса калаҫрӗҫ.
Никто в толпе крестьян и богомольцев, сидевших на рыночной площади, не обращал на них внимания, но, осторожности ради, они завели между собой отрывочный разговор.

— Эсир турра кӗлтума килнӗ-и, аттем?
— Вы паломник, отец мой?

Вӑл тухса, турра кӗлтума пынӑ ҫынсене пехиллӗх париччен кӗтсе тӑрӑр; ҫав самантра Доминикино хӑйӗн корзинкине йӑтса пырӗ те сире: «Эсир турра кӗлтума килнӗ-и, аттем?» — тейӗ.
Богомольцы будут ждать, чтобы он вышел и дал им свое благословение, а Доминикино появится в эту минуту со своей корзиной и скажет вам: «Вы паломник, отец мой?»

— Турра кӗлтума каякансем ҫумне эсир пӗр ҫул юппинче хутшӑнӑр, ҫав ҫул юппине эпир сире картта ҫине паллӑ туса кӑтартӑпӑр, эсир вӗсене: эпир тусем хушшинче аташса кайрӑмӑр, тесе калӑр.
— Вы пристанете к паломникам на перекрестке, который мы укажем вам на карте, и скажете им, что заблудились в горах.

— Испанирен турра кӗлтуса ҫылӑхӗсене каҫарттарма килнӗ ӗлӗк вӑрӑ-хурах пулнӑ старик тумтирне.
— Старика богомольца из Испании — раскаявшегося разбойника с гор Сьерры.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика