Поиск

Шырав ĕçĕ:

Кусем (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

«Мана шырамаҫҫӗ-ши кусем?» — шухӑшларӑм эпӗ.
«Не меня ли ищут?» — мелькнуло в голове.

Вунсаккӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Вӑл темшӗн хӑраса кайнӑ та: «Кусем мана пӗтереҫҫӗ, ан тив, ҫунччӑр», — тесе, хаҫатсене, листовкӑсене Филиппыч умӗнчех кӑмакари вута пӑрахма пуҫланӑ.
Он почему-то струсил и на глазах Филиппыча начал бросать в горящую печь листовки и газеты, приговаривая: «Это гроб, пусть горит!»

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

— Кусем камсем? — гестаповец Лида йӑмӑкӗсем ҫине кӑтартать.
— А кто это? — гестаповец указал на девушек.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Ҫав ушкӑнта Таня палламан икӗ ҫын пур, кусем тем каласан та — начальниксем.
В группе были двое незнакомых Тане, по всем признакам — начальники.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Хутран-ситрен ҫеҫ аякра пирӗн ҫӗр ҫинчи кӑмӑллӑ вут пӑнчисем курӑнаҫҫӗ; кусем пирӗн самолетсем валли маяксем пулчӗҫ пулӗ, терӗм эпӗ.
Лишь изредка виднелись вдали приветливые одиночный огоньки на нашей земле, служившие, как мне казалось, маяками для наших самолетов.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Кусем пурте 1942 ҫулта пуҫланса кайнӑ.
Все возникли в течение 1942 года.

Кусем — резерврисем тараҫҫӗ.
А эти резервы уже бегут.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

— Кусем акӑ ҫакнисем.
— Это повешенные.

Кусем — Аронпа Михеев.
«Арон, Михеев».

Иккӗмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

«Хӗрлӗармейцӑсем кусем, — терӗ Феня. — Халь ӗнтӗ пирӗн ӗҫсем майлӑрах каяҫҫӗ».
«Красноармейцы, — решила Феня. — Теперь наши дела пойдут успешнее».

Виҫӗ уйӑх маларах вӑл шӑпах ҫак бастионра пурӑннӑ, икӗ эрне хушши ниҫта тухмасӑр пурӑннӑ вӑл кунта, ҫав хушӑра кусем ун асне лайӑх кӗрсе юлнӑ.
Все это живо врезалось у него в памяти 3 месяца тому назад, в продолжение двух недель, которые он безвыходно провел на этом самом бастионе.

16 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫав урамсемех вӑл хӑй ҫуркунне, Севастопольре пурӑннӑ чух курнӑ урамсемех, ҫав-ҫавах, ӗлӗкхинчен те тӑтӑшрах, ҫутӑсем чуласа иртеҫҫӗ, шилетнӗ, йынӑшнӑ сасӑсем илтӗнеҫҫӗ, аманнисем тӗл пулаҫҫӗ, батарейӗсем те, брустверӗсем те, траншейӗсем те ҫав-ҫавах, унчченхисемех; анчах та темшӗн халь кусем пурте салхуллӑрах пек, ҫав хушӑрах тата пурнӑҫ тени вӑйлӑнрах тапса тӑрать пек, — ҫуртсене ытларах шӑтӑкласа пӗтернӗ, чӳречесенче ӗнтӗ, Кушин ҫуртне (госпитале) шута илмесен, ҫутӑсем пачах курӑнмаҫҫӗ, хӗрарӑмсене курма ҫук, — халӗ ӗнтӗ унчченхилле пӗр хуйхӑ суйхӑсӑр тенӗ пек, пӗрре хӑнӑхнӑ пек пурӑнни мар, пур ҫӗрте те темӗскере йывӑррӑн кӗтни, ывӑнни, пурнӑҫ тӑвӑнса тӑни палӑрать.
Все те же были улицы, те же, даже более частые, огни, звуки, стоны, встречи с ранеными и те же батареи, бруствера и траншеи, какие были весною, когда он был в Севастополе; но все это почему-то было теперь грустнее и вместе энергичнее, — пробоин в домах больше, огней в окнах уже совсем нету, исключая Кущина дома (госпиталя), женщины ни одной не встречается, — на всем лежит теперь не прежний характер привычки и беспечности, а какая-то печать тяжелого ожидания, усталости и напряженности.

15 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Кусем полкри лавсем пулчӗҫ, вӗсен ҫине тӳпемиех тинӗс курӑкӗ тиенӗ.
Высоко наложенные турами, которые толпились у въезда.

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Халӗ ӗнтӗ эпир Дворянски полкра, улттӑн эпир, эпир пурте хамӑр ирӗкпе Севастополе каятпӑр, — терӗ калаҫма юратакан ҫамрӑк офицер, — анчах хамӑр батарейӑсем ӑҫтине пӗлместпӗр-ха: пӗрисем Севастопольре теҫҫӗ, а вӑт кусем, Одессӑра, терӗҫ.
— Мы теперь из Дворянского полка, нас шесть человек; мы все едем в Севастополь по собственному желанию, — говорил словоохотливый офицерик, — только мы не знаем, где наши батареи: одни говорят, что в Севастополе, а вот они говорили, что в Одессе.

4 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Пӑхсах курӑнать ӗнтӗ, фронтра ҫапӑҫакан ҫуран ҫар офицерӗсем мар кусем, хӑйсен ӗҫне кӑмӑллаканскерсем-мӗн вӗсем, вӗсем ыттисем ҫине мӗнле пӑхнинчен те, тата лешӗ, сумкӑлли, хӑйӗн сигарне мӗнлерех туртнинчен те курӑнать ку.
И по одному тому, как они смотрели на других и как тот, который был с сумкой, курил сигару, видно было, что они не фронтовые пехотные офицеры и что они довольны этим.

3 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫуран ҫар салтакӗсем кусем.
Это были пехотные солдаты.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Хайхи господасене курсан, Михайлов нимӗнле мар пулса кайрӗ: ӗнер, Калугинпа пӗрле тӑнӑ чух, хӑй лӑпчӑна-лӑпчӑна ларни аса килчӗ ӑна, ҫав хушӑрах вӑл кусем ман ҫинчен юри пӑлахая перет, аманман вӑл тесе ан шухӑшлаччӑр тата, тесе шухӑшласа илчӗ.
Он очень сконфузился, увидав их: ему вспомнилось, как он вчера приседал перед Калугиным, и пришло в голову, как бы они не подумали, что он притворяется раненым.

Кун пек чух ялан ҫапла пулать ӗнтӗ вӑл, каласа параканни ҫапӑҫу ҫинчен мар, хӑй ҫинчен ытларах калать, кусем те ҫавӑн пекех, хӑйсем ҫинчен ытларах калаҫаҫҫӗ, кашниех хӑй мӗнле-мӗнле ҫапӑҫни ҫинчен, ҫапӑҫура мӗн тери харсӑр пулни ҫинчен кала-кала парать.
Главною путеводительною нитью разговора, как это всегда бывает в подобных случаях, было не самое дело, а то участие, которое принимал, и храбрость, которую выказал рассказывающий в деле.

Ав ҫав, картла выляса лараканнисемпе ӑҫтан улӑштарӑн ӗнтӗ — кусем мӗн-тьфу! пӗр сӑмах! — хӑйӗн сӑмахне вӗҫлерӗ Никита, улпут пурӑнакан пӳлӗмӗн ҫутӑлса тӑракан чӳречине тӗллесе кӑтартса.
Разве с евтими сменить, что тут в карты играють, — это что — тьфу! — одно слово! — заключил Никита, указывая на светящееся окно комнаты барина.

6 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Кусем хушшинче хай эпир паллакан Никитӑпа матрос карчӑкӗ те пур, халь ӗнтӗ вӗсем мирлешнӗ, вӗсемпе пӗрлех кунта хӑй карчӑкӑн 10 ҫулхи хӗрачи те тухса тӑнӑ.
В числе последних был и знакомый нам Никита, старая матроска, с которой он помирился уже, и десятилетняя дочь ее.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика