Поиск

Шырав ĕçĕ:

сире (тĕпĕ: эсир) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпӗ ӑна аллинчен тытрӑм та: «Мӗншӗн ун пек калатӑр эсир, атте? — терӗм. — Айтӑр манпа пӗрле, эпӗ сире мӗн те пулин калӑп».
Я взял его за руку и сказал: «Зачем вы сказали так, папенька? Пойдемте со мной, я вам скажу что-нибудь».

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӑҫан та пулин эсир ватӑ тусӑра аса илетӗрех, вӑл сире питӗ юрататчӗ, ачамсем!..
Когда-нибудь вы вспомните старого друга, который вас очень любил, дети!..

— Ирӗк парсамӑр, эпӗ пулӑшам сире, Карл Иваныч, — терӗм эпӗ, ун патне пырса.
— Позвольте, я помогу вам, Карл Иваныч, — сказал я, подходя к нему.

Ачасем манӑн мар, сирӗн, ҫитменнине манӑн сире канашсем пама тивӗҫӗм ҫук, мӗншӗн тесен эсир манран ӑслӑрах, — тӑсрӗ малалла кукамай, — анчах мана вӗсем валли мучие — нимӗҫ хресченне мар, гувернера тара тытмалла пек туйӑнать.
Дети не мои, а ваши, и я не имею права советовать вам, потому что вы умнее меня, — продолжала бабушка, — но, кажется, пора бы для них нанять гувернера, а не дядьку, немецкого мужика.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мана вӗрентнӗшӗн питӗ пысӑк тав сире, савнӑ чунӑм, анчах эпӗ ватӑлса ҫитрӗм ӗнтӗ…
— Очень вам благодарна, мой милый, что вы меня учите, только уж я стара слишком…

— Ҫук ӗнтӗ, тавах сире: вӑл вӗт эп юратнӑ пек вӗтетсе пама хӑйсӗр пуҫне никам та пултарайманнине пӗлнӗрен ҫакнашкал усал.
— Нет уж, благодарю вас: она ведь оттого так и груба, что знает, никто, кроме нее, не умеет стереть табак, как я люблю.

— Ирӗк парсамӑр, анне, эпӗ сире хам табак вӗтетсе парам, — терӗ атте, кукамай хӑйне кӗтмен ҫӗртен ҫакнашкал сӑмахсем каланипе, ахӑртнех, ним тума аптраса.
— Позвольте, maman, я сам натру вам табак, — сказал папа, приведенный, по-видимому, в большое затруднение этим неожиданным обращением.

— Эхер эсир, савнӑ чунӑм, ман патӑмра ӗҫлесшӗн мар пулсан, ҫапла каламалла та: эпӗ сире тахҫанах янӑ пулӑттӑм.
— Ежели вы не хотите мне служить, моя милая, вы бы так и сказали: я бы давно вас отпустила.

— Эпӗ сире патӑм-ҫке, — кресло урлашки ҫинчи юр пек шурӑ батист тутӑр ҫине кӑтартрӗ Гаша.
— Я вам подала, — отвечала Гаша, указывая на белый, как снег, батистовый платок, лежавший на ручке кресел.

Паллах, манӑн вӑл кам иккенне пӗлес килчӗ, анчах ура сассисем кӗтмен ҫӗртен илтӗнми пулчӗҫ те, эпӗ Маша сассине илтрӗм: «Ну сире, мӗн ашкӑнатӑр, Мария Ивановна килсе тухас-тӑк — лайӑх пулать-и-ха?»
Разумеется, мне захотелось знать, кто это, но вдруг шум шагов замолк, и я услышал голос Маши: «Ну вас, что вы балуетесь, а как Мария Ивановна придет — разве хорошо будет?»

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Пирӗн кукамай патӗнче пурӑнмалла пулать, ун ҫинчен аҫу каларӗ-и сире?
— Папа говорил вам, что мы будем жить у бабушки?

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Ну, турӑ ан пӑрахтӑр сире!
«Ну, Христос с вами!

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Сире, хамӑн кӑвакӑрчӑнӑмсене, епле юратнине турӑ пӗлет, анчах аннӳне юратнӑ пек эпӗ никама та юратман, юратма пултараймастӑп та.
— Богу известно, как я вас люблю, моих голубчиков, но уж так любить, как я ее любила, никого не любила, да и не могу любить.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унӑн чунӗ ҫӳлти патшалӑха кӗрсен, вӑл унта та сире юратӗ, унта та сирӗн ҫине пӑхса савӑнӗ.
Когда ее душа будет в царствии небесном, она и там будет вас любить и там будет на вас радоваться.

Ҫавӑн чухне вӑл, куҫӗ умӗнче эсир пулмасан та, сире пехиллерӗ пулӗ тесе шутлатӑп; юлашки сывлӑшӗ тухас умӗн хӑйӗн ачисем ҫине пӑхса илме ӑна, ахӑртнех, турӑ пӳрмен.
Я так думаю, что это она вас заочно благословляла; да, видно, не привел ее господь (перед последним концом) взглянуть на своих деточек.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ӗҫмелли мӗншӗн илсе килменнине пӑхма кӑна тухнӑччӗ, кӗретӗп: ман савнӑ ҫыннӑм хӑй таврашӗнчи япаласене салатса тӑкнӑ та сирӗн аҫӑра шавах кӑчӑк туртать; леш ун патне пӗшкӗнет, анчах хӑйӗн шухӑшне калама вӑйӗ ҫитеймест пулас, тутине выляткаларӗ те каллех ахлатма пуҫларӗ: «Турӑҫӑм! Ҫӳлти аттеҫӗм! Ачасене! Ачасене!» эпӗ сире чӗнме чупасшӑнччӗ, анчах Иван Васильич чарчӗ: «Ку ӑна пушшех пӑшӑрхантарса ярӗ, илсе килес мар», — терӗ.
Только я вышла посмотреть, что питье не несут, — прихожу, а уж она, моя сердечная, все вокруг себя раскидала и все манит к себе вашего папеньку; тот нагнется к ней, а уж сил, видно, недостает сказать, что хотелось: только откроет губки и опять начнет охать: «Боже мой! Господи! Детей! детей!» Я хотела было за вами бежать, да Иван Васильич остановил, говорит: «Это хуже встревожит ее, лучше не надо».

— Сире илсе тухса кайсан, кӑвакарчӑнӑм вӑрахчен ӑшаланса выртрӗ, ак ҫакӑнтан тем хӗснӗ пек асапланчӗ, унтан минтер ҫинчен пуҫне усрӗ те ҫӳлти пирӗшти пекех лӑпкӑн, тӳлеккӗн тӗлӗрсе кайрӗ.
— Когда вас увели, она еще долго металась, моя голубушка, точно вот здесь ее давило что-то; потом спустила головку с подушек и задремала, так тихо, спокойно, точно ангел небесный.

Эпӗ сиксе тӑтӑм та: «Мӗн пулчӗ сире?» — тесе ыйтрӑм.
Я вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Манӑн чунӑм сире юратмасӑр пурӑнма пултараймасть: чун ӗмӗр-ӗмӗр пурӑнассине эпӗ пӗлетӗп, унсӑрӑн, хӑҫан та пулин сӳнес-тӗк, ман юрату евӗрлӗ туйӑм пачах амаланман пулӗччӗ.
Душа моя не может существовать без любви к вам: а я знаю, что она будет существовать вечно, уже по одному тому, что такое чувство, как моя любовь, не могло бы возникнуть, если бы оно должно было когда-нибудь прекратиться.

«Сире те эсӗ тесе чӗнем-и?», «Чӗнӗр мар, чӗн» янӑраса тӑчӗ хӑлхара, вӗсем мана ӳсӗртсе янӑнах туйӑнчӗҫ: эпӗ Соньӑсӑр пуҫне никама та, нимӗн те курмарӑм.
«Хочешь?», «давай ты» звучало в моих ушах и производило какое-то опьянение: я ничего и никого не видал, кроме Сонечки.

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика