Поиск

Ваня

Ваня

— Володя Дубинин, Ваня Гриценко, эсир штаба кайӑр.
— Володя Дубинин, Ваня Гриценко, пройдите в штаб.

— Сокровицӑсем мар, сокровищӑсем, — тӳрлетрӗ Ваня Гриценко.
— Не сокровицы, а сокровища, — поправил его Ваня Гриценко.

— Паллах, музее парӑттӑмӑр, — терӗ Ваня Гриценко.
— Ясно, отдали бы, — подтвердил Ваня Гриценко.

— Опыт пулман унӑн, — ӑнлантарчӗ Ваня Гриценко.
— Да еще неопытный он был, — объяснил Ваня Гриценко.

— Эсӗ пӗркун вуланӑ чух нимӗн те ӑнланмарӑн-им? — терӗ Ваня.
— Ты что же, не понял ничего, когда я прошлый раз читал? — упрекнул его Ваня.

— Эсӗ тӑхта, кайран пӗлӗн, — терӗ Ваня, кӗнекине хупласа.
— А ты потерпи и узнаешь, — сказал Ваня, загораживая книгу.

— Мӗнле, малалла вулатпӑр-и? — ыйтрӗ Ваня.
— Ну что ж, будем дальше читать? — спросил Ваня.

Итлесе ларакансем пурте, сӗтел ҫине тайӑнса, хӑрӑмпа вараланнӑ хунар ӑшӗнче автан кикирикки пек чӗтресе ҫунакан катрашка та лаптак вут ҫулӑмӗ ҫине хӑракаласа, сӳнет-и, сӳнмест-и тесе куҫӗсене илмесӗр пӑхнине курсан, Ваня вулама чарӑнчӗ.
Тут Ваня остановился, заметив, что все его слушатели, склонившись к самому столу, заглядывают в мутное стекло фонаря и неотрывно, испытующе, со страхом и надеждой смотрят, как там ведет себя подрагивающий, зазубренный, плоский огонек горелки, похожий на бледный петушиный гребешок.

— «Ачасем куҫӗсене илмесӗр юлашки ҫурта тӗпӗ чарӑна пӗлмесӗр ирӗлнӗҫемӗн ирӗлни ҫине пӑхса тӑраҫҫӗ, — вулать Ваня.
— «Дети не сводили глаз с последнего огарка свечи, следя за тем, как он тихо и безжалостно тает, — читал Ваня.

Ваня шӑп Том Соерпа Бекки Тэтчер ҫӗр айӗнчи шӑтӑкра аташса ҫӳренӗ чух юлашки ҫурта ҫунса пӗтме пуҫлани ҫинчен вуланӑ:
Ваня читал как раз то место, где Том Сойер вместе с Бекки Тэчер заблудились в подземной пещере и у них догорает последняя свеча.

Сӗтел ҫинче хунар ҫунать, Ваня Гриценко сасӑпа Том Соер ҫинчен вулать.
Они сидели у стола, на котором стоял зажженный фонарь, и Ваня Гриценко читал вслух про Тома Сойера.

Анчах Ваня Сергеев тӗплӗ ҫын пулнӑ, хӑйӗн комсомолецӗсене ҫирӗп тытнӑ, юрату ҫинчен шухӑшлама та, хӑй каланӑ пек, ухмахланма паман.
Но Ваня Сергеев был человек серьезный, держал своих комсомольцев в строгости и даже намеков на какие-нибудь нежности — или, как он называл, глупости — но допускал.

Ваня Сергеева тахҫанах пурте юратса пӑрахнӑ.
Ваня Сергеев давно уже стал общим любимцем.

Вара Ваня Сергеев лейтенант, ҫӗр айӗнчи комсомол организацин секретарьне суйласа лартнӑскер, шавлама юратакансене часах йӗркене кӗртнӗ.
Но лейтенант Ваня Сергеев, выбранный секретарем подземной комсомольской организации, быстро наводил в таких случаях порядок.

Володьӑпа Ваня обрезсене минтер айне хучӗҫ те ҫывӑрса кайичченех пӗрмай аллисемпе лакпа витнӗ йывӑҫ аврине, сивӗ те яка кӗпҫине хыпашласа выртрӗҫ.
Володя и Ваня положили обрезы под подушки и, уже задремывая, все совали туда руки, нащупывая полированное дерево ложи, холодный и скользкий ствол.

— Гора пичче япӑх япала шухӑшласа кӑларать-и вара, — ответлерӗ Ваня.
— Дядя Гора плохо не решит, — сказал Ваня.

Лайӑх вӗт, Ваня?
Правда, Ваня, хорошо?