Поиск

Шырав ĕçĕ:

тӑван сăмах пирĕн базăра пур.

тӑван (тĕпĕ: тӑван) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпӗ Российӑра тыткӑнра пулнӑ, халь хамӑн тӑван ҫӗршыва таврӑнатӑп.
Был в плену в России, теперь возвращаюсь на родину.

Иккӗмӗш сыпӑк // Чӑвашсен патшалӑх издательстви. Островский, Николай Аслексеевич. Тӑвӑлпа ҫуралнисем: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑвашиздат, 1937. — 268 с.

Сирӗн кҫендзсенчен хӑшӗ те пулин тӑван ҫӗршывшӑн тата аслӑ Польшӑшӑн кӗрешме чӗнсе сӑмах калатӑр.
Пусть кто-нибудь из ваших коллег выступит в проповеди с призывом к борьбе за отчизну и великую Польшу.

Пӗрремӗш сыпӑк // Чӑвашсен патшалӑх издательстви. Островский, Николай Аслексеевич. Тӑвӑлпа ҫуралнисем: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑвашиздат, 1937. — 268 с.

Юзеф пуррине манса, вӑл упӑшки ҫумне лӑпчӑнчӗ, унӑн пуҫне аллисемпе ыталаса илсе, хӑйшӗн тӑван, нимӗн чухлӗ те улшӑнман куҫсене чуптума тытӑнчӗ.
Забыв о присутствии Юзефа, она прижалась к мужу и, охватив руками его голову, целовала родные, неизменившиеся глаза.

Манӑн тӑван ывӑла, таса чунлӑ ӑслӑ ачана, паян каллех тытса кайрӗҫ.
Племянника моего, мальчонку чистого, умницу, опять забрали сегодня.

XXIX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Сывӑ пултӑр рабочисен социал-демократиллӗ партийӗ, пирӗн парти, юлташсем, пирӗн кӑмӑл-шухӑшӑн тӑван ҫӗршывӗ!
— Да здравствует социал-демократическая рабочая партия, наша партия, товарищи, наша духовная родина!

XXVII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Анчах фабрика ҫынни — кайӑк евӗрлӗ: тӑван ҫӗрӗ ҫук, кил ҫук, паян — кунта, ыран — лере!
А фабричный — вроде птицы: родины нет, дома нет, сегодня — здесь, завтра — там!

XXV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Виҫӗ тӑван эпир, ҫӗрӗ — тӑватӑ десятин.
Трое нас братьев, а надела — четыре десятины.

— Этем хӑйӗн амӑшне чунӗ тӗлӗшпе те тӑван теме пултарать пулсан — ку вӑл сайра килекен телей!
— Когда человек может назвать мать свою и по духу родной — это редкое счастье!

XXII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Тавтапуҫ, тӑван аннем!
— Спасибо, родная!

Мазина, ман тӑван ачине, тӗрмене тытса хупрӗҫ, — ну, мӗн-ха вара?
Мазина, племянника моего, в тюрьму взяли — ну, и что же?

XVII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Ку ӗҫ пирки калаҫса татӑлсан, вӗсем каллех хӑйсен тӑван ялне аса илчӗҫ; Егор текех шӳт турӗ, Павел амӑшӗ хӑйӗн иртнӗ пурнӑҫӗ ҫинчен шухӑшларӗ.
Кончив с этим, они снова стали вспоминать о своем родном селе: он шутил, а она задумчиво бродила в своем прошлом.

XV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Манӑн тӑван атте кунне ҫирӗм стаканран кая мар чей ӗҫнӗ, ҫавӑнпа ҫак ҫӗр ҫинче пӗр чирлемесӗр-тумасӑр, лӑпкӑн кӑна ҫитмӗл виҫӗ ҫул пурӑннӑ.
— Собственноручный мой папаша выпивал в день не менее двадцати стаканов чаю, почему и прожил на сей земле безболезненно и мирно семьдесят три года.

— Шалу парсан, эпӗ ҫӗнӗ атӑ туянатӑп! — тавӑрчӗ хохол, унтан, кулса ярса, вӑрӑм аллине сасартӑк унӑн хулпуҫҫи ҫине хучӗ те: — Тен, шӑпах эсир манӑн тӑван анне пулатӑр? — тесе ыйтрӗ.
— А я в получку новые куплю! — ответил он, засмеялся и вдруг, положив ей на плечо свою длинную руку, спросил: — А может, вы и есть родная моя мать?

VIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Вӑл ӑшӑтать пире, вӑл янкӑр уҫӑ пӗлӗт ҫинчи хӗвел, пӗлӗчӗ хӑй вӑл — рабочи чӗринче; вӑл кирек те кам пулсан та, хӑйне кирек те мӗнле ятпа чӗнсен те — социалист, — шухӑш-кӑмӑл енчен яланах, паян та, ыран та, ӗмӗр-ӗмӗрех, пирӗн тӑван пулса тӑрать.
Она греет нас, она солнце на небе справедливости, а это небо — в сердце рабочего, и кто бы он ни был, как бы ни называл себя, социалист — наш брат по духу всегда, ныне и присно и во веки веков!

VII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Эпӗ — тӑван анне ҫинчен калатӑп.
А я — о родной.

V // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Вилни вӑл — тӑван мар анне.
— То — приемная умерла.

Эпӗ акӑ мӗншӗн ыйтрӑм: манӑн тӑван мар аннен пуҫне те шӑл сирӗнни пекех ҫапса шӑтарнӑччӗ.
Я потому спросил, что у матери моей приемной тоже голова была пробита, совсем вот так, как ваша.

Кунта унан ачисем пулӗҫ, ачасен ачисем, Дэбльтоунри хӗрарӑм пек, хӑйсен тӑван чӗлхине те манӗҫ…
А тут у него будут дети, а дети детей уже забудут даже родной язык, как та женщина в Дэбльтоуне…

XXXIII // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Каяс… каялла… тӑван ҫӗршыва, пӗрмаях темӗн шыракан Нилов пурӑннӑ ҫӗре каяс!..
Уехать… туда… назад… где его родина, где теперь Нилов со своими вечными исканиями!..

Вӑл инҫете-инҫете тинкерсе пӑхнӑ, кӑвак тӗтре хыҫӗнче ҫӳрекен океан хумӗсене курнӑ, вӗсем хыҫҫӑн шухӑш, чайка пек, хӑйӗн тӑван ҫӗршывӗ еннелле вӗҫнӗ…
Он смотрел вдаль, где за синею дымкой легкого тумана двигались на горизонте океанские валы, а за ними мысль, как чайка, летела дальше на старую родину…

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика