Поиск

Шырав ĕçĕ:

ниме сăмах пирĕн базăра пур.

ниме (тĕпĕ: ниме) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Уча вӑл пӑхнине туйрӗ те ун ҫине ниме пӗлтерменнӗн, туйӑмсӑррӑн пӑхса ӑсатрӗ.
И Уча ответил ему пустым, ничего не выражающим взглядом.

17 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

— Ниме те…
— Нет…

Ку сана ниме те пӗлтермен пек туйӑнать-и?
Разве это не заставило тебя призадуматься?

Йытӑ ку вӑхӑтра урса кайнӑ пек малалла ыткӑнать, ниме те пӑхса тӑмасть.
Она с бешеной, слепой силой устремляется за нарушителем.

6 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Каҫ сӗм тӗттӗм пулни уншӑн ниме те пӗлтермест: вӑл тӑшмана тӗтре сӗмлӗхӗ витӗрех шӑршласа тупма пултарать.
Для него не имело ровно никакого значения то обстоятельство, что ночь была непроглядная: он был способен учуять нарушителя и сквозь толщу тумана.

Анчах ку шикленӳ каллех тӗтрепе хупланчӗ, эпӗ ҫаплах тӑна кӗрейместӗп-ха, лӑпкӑ кӑмӑллӑ пулма пӑрахмарӑм, ҫавӑнпа экзамен парсанах (ку маншӑн ниме тӑман ӗҫ кӑна пулнӑн) Матерн патне ҫырткаласа илме каймашкӑн 3. барона сӑмах патӑм.
Но туман снова застлал это чувство, и я продолжал быть рассеян и равнодушен, так что даже тотчас после того, как меня проэкзаменуют (как будто для меня это было самое пустячное дело), я обещался пойти вместе с бароном З. закусить к Матерну.

XLV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Тӗрӗс мар; атте мана ниме юрӑхсӑрскер тесе каласан, эпӗ ӑна пӗр вӑхӑт кураймасӑр ҫӳрени тата вилӗм сунни ҫинчен ху умӑнта йышӑннине астӑватӑн пуль: эсӗ те манашкалах…
— Неправда; ведь я тебе признавался, что, когда папа меня назвал дрянью, я несколько времени ненавидел его и желал его смерти; так же и ты…

ХLI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Халӗ ӗнтӗ ниме кӗтмелли те ҫук, ӗҫкӗ-ҫикӗ хӗрсе кайрӗ.
Теперь уж нечего было дожидаться, кутеж был во всем разгаре.

XXXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пире пурсӑмӑра та тени comme il faut пулма мӗн чухлӗ те пулин юрӑхлӑ пӗр курсри юлташсене пӗлтерет, паллах, ку шута Грап та, Семенов та, Оперов та, ниме тӑман господинсем те кӗмеҫҫӗ.
Всех нас — значит, всех товарищей более или менее comme il faut нашего курса, в числе которых, разумеется, не были ни Грап, ни Семенов, ни Оперов, ни все эти плохонькие господа.

Эпӗ аристократсен обществи ҫинчен тем каларӑм, арҫынсем те, хӗрарӑмсем те ниме тӑманни ҫинчен сӳпӗлтетрӗм, юлашкинчен, чикӗрен тухса кайса суйма пуҫласан, вӗҫне-хӗрне тухма ҫук темле сӑмах ҫаврӑнӑшӗн пуҫланӑ сӑмахне каласа пӗтермесӗрех чарӑнтӑм.
Я говорил что-то про высшее общество, про пустоту людей и женщин и, наконец, так заврался, что остановился на половине слова какой-то фразы, которую не было никакой возможности кончить.

XXXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫак лекцинчех эпӗ: кашни профессор мӗн каланине пӗтӗмпе ҫырса пыма кирлӗ мар, вӑл ниме юрӑхсӑр ӗҫ кӑна тесе шутларӑм, курс тӑршшипех ҫак правилӑна пӑхӑнса вӗрентӗм.
На этой же лекции решив, что записывание всего, что будет говорить всякий профессор, не нужно и даже было бы глупо, я держался этого правила до конца курса.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Профессор кӗрсен, пурте хусканса илчӗҫ те шӑпланчӗҫ, эпӗ профессор ҫине те сатирик пек пӑхнине астӑватӑп, профессор лекцие, ман шухӑшпа, ниме тӑман умсӑмахпа пуҫлани шалтах тӗлӗнтерчӗ.
Когда вошел профессор и все, зашевелившись, замолкли, я помню, что я и на профессора распространил свой сатирический взгляд, и меня поразило то, что профессор начал лекцию вводной фразой, в которой, по моему мнению, не было никакого толка.

Мана ак мӗнле шухӑш тарӑхтарать: ют хӗрарӑм, ҫитменнине тата ҫамрӑкскер, апла тума унӑн нимӗнле тивӗҫ те ҫуккине пӑхмасӑр, пӗр кӗтмен-туман ҫӗртен кам вырӑнне йышӑнать-ха? — ниме тӑман ҫамрӑк хӗр вилнӗ анне вырӑнне йышӑнать вӗт-ха!
Меня возмущала мысль, что посторонняя, чужая и, главное, молодая женщина, не имея на то никакого права, вдруг займет место во многих отношениях — кого же? — простая молодая барышня, и займет место покойницы матушки!

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ҫав-ҫавах пӗччен пултӑм, анчах ҫав минутсенче пӗрмаях ҫапла туйӑнчӗ: ӑнланмалла мар чаплӑ ҫутҫанталӑк, шупкарах сенкер тӳпере пӗр тӗлли-паллисӗр ҫӳлӗ вырӑнта темшӗн чарӑннӑ ҫутӑ уйӑхӑн хӑй патнелле туртакан кӑшӑлӗ, кирек ӑҫта та яланах манпа пӗрле пулса, хӑйпе вӗҫӗ-хӗррисӗр анлӑша тултарса тӑнӑ пек курӑнаканскер, тата эпӗ, ниме тӑми ӑман, этемӗн япӑх та юрлӑ туртӑмӗсемпе ирсӗрленме ӗлкӗрнӗскер, анчах ӑсра сӑнарлассипе юратӑвӑн хӑватлӑ та тем анлӑш вӑйне пытарса усраканскер, — эпир пурте: ҫутҫанталӑк та, уйӑх та, эпӗ те пӗр япала пулнӑн туйӑнчӗ.
И все я был один, и все мне казалось, что таинственно величавая природа, притягивающий к себе светлый круг месяца, остановившийся зачем-то на одном высоком неопределенном месте бледно-голубого неба и вместе стоящий везде и как будто наполняющий собой все необъятное пространство, и я, ничтожный червяк, уже оскверненный всеми мелкими, бедными людскими страстями, но со всей необъятной могучей силой воображения и любви, — мне все казалось в эти минуты, что как будто природа, и луна, и я, мы были одно и то же.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вара Катенька мана: «Хӗр пуян ҫынна качча тухма шутлать-тӗк, вара ку юрату пулмасть, пуянлӑх ниме пӗлтермен япала ҫеҫ, уйрӑлса пурӑннӑ чух та сӗвӗрӗлме пӗлмен юрату кӑна чӑн-чӑн юрату пулать, терӗ (ку сӑмахсемпе вӑл хӑй Дубкова юратни ҫинчен систерсе каланине ӑнлантӑм эпӗ). Володя эпир мӗн калаҫнине итленӗ пулас, вӑл кӗтмен ҫӗртен чавсаланса ларчӗ те ыйтуллӑ сасӑпа кӑшкӑрса ячӗ:
Но Катенька отвечала мне, что, напротив, это уже не любовь, коли девушка думает выйти замуж за богача, и что, по ее мнению, состояние самая пустая вещь, а что истинная любовь только та, которая может выдержать разлуку (это, я понял, она намекала на свою любовь к Дубкову). Володя, который, верно, слышал наш разговор, вдруг приподнялся на локте и вопросительно прокричал:

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах пӗр-пӗр вӑхӑтра пачах кӗтмен ҫӗртен ҫак килйышра мӗнле те пулин пурҫӑн чӗнтӗр пирки е упӑшкин лашисемпе хӑнана кайни ҫинчен тепӗр чух ниме тӑман пек туйӑнакан ыйтӑва хускатаҫҫӗ, — вара нимле сӑлтав та ҫук пек пулин те, — тавлашу хӗрнӗҫемӗн хӗрсе пырать, чаршав хыҫӗнче ку ӗҫе татса пама тӑвӑр пулса тӑрать те, сасартӑк, тавлашакансене хӑйсене хӑратса пӑрахса тата итлесе тӑракансене тӗлӗнтерсе ярса, вӗсем пӗр-пӗрин ҫине чӑннипе мӗн тери япӑх пӑхни йӑлтах куҫ умне тухса тӑрать, халӗ ӗнтӗ нимӗне те хупӑрламан чаршав хирӗҫсе кайнисен хушшинче пӗр усӑсӑр сулланса ҫапкаланать, вӑл сире хӑвӑр унпа хӑҫантанпа улталанса пурӑннине ҫеҫ аса илтерет.
Но случится раз, совершенно неожиданно поднимется в кругу этого семейства какой-нибудь, иногда кажущийся незначащим, вопрос о какой-нибудь блонде или визите на мужниных лошадях, — и, без всякой видимой причины, спор становится ожесточеннее и ожесточеннее, под завесой уже становится тесно для разбирательства дела, и вдруг, к ужасу самих спорящих и к удивлению присутствующих, все истинные, грубые отношения вылезают наружу, завеса, уже ничего не прикрывая, праздно болтается между воюющими сторонами и только напоминает вам о том, как долго вы были ею обмануты.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Любовь Сергеевна ку каҫ ҫӗрӗпех ҫавнашкал ниме тӑман, пӗр-пӗринпе ҫыхӑнман сӑмахсемпе кӑна калаҫрӗ; анчах эпӗ Дмитрие хытӑ ӗненнӗрен тата вӑл: «ну, мӗнле?» тесе ыйтакан сӑнпа пӗрре ман ҫине, тепре хӗр ҫине пӑшӑрханарах пӑхнӑран, эпӗ унашкалли вӑл час-часах пулкалать — Любовь Сергеевнӑна нихӑш енчен те мухтама ҫуккине чунӑмпа ҫирӗппӗн ӗненсе ҫитрӗм пулсан та, ку шухӑша хама хам каламашкӑн та шикленерех тӑтӑм.
Любовь Сергеевна весь этот вечер говорила такими большею частию не идущими ни к делу, ни друг к другу изречениями; но я так верил Дмитрию, и он так заботливо весь этот вечер смотрел то на меня, то на нее с выражением, спрашивавшим: «Ну, что?» — что я, как это часто случается, хотя в душе был уже убежден, что в Любовь Сергеевне ничего особенного нет, еще чрезвычайно далек был от того, чтобы высказать эту мысльдаже самому себе.

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ тӑтӑм та ӑна пуҫ тайрӑм, анчах Ивин, симӗс фракӗ ҫумне виҫӗ ҫӑлтӑр ҫыпӑҫтарнӑскер, эпӗ пуҫ тайнине хирӗҫ ответлемерӗ ҫеҫ мар, ман ҫине лайӑххӑн ҫаврӑнса та пӑхмарӗ, ҫавна пула эпӗ хам этем мар, пӗр-пӗр ниме тӑман япала — кресло е чӳрече кӑна, е эхер этемех пулсан, креслӑран е чӳречерен нимӗнпе те уйрӑлса тӑман этем ҫеҫ пулӗ, тесе шутласа илтӗм.
Я встал и поклонился ему, но Ивин, у которого было три звезды на зеленом фраке, не только не ответил на мой поклон, но почти не взглянул на меня, так что а вдруг почувствовал, что я не человек, а какая-то не стоящая внимания вещь — кресло или окошко, или ежели человек, то такой, который нисколько не отличается от кресла или окошка.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫук! унашкалли эпӗ нимӗн те тумарӑм, ниме юрӑхсӑр хӑравҫӑлла кӳрентернине хирӗҫ пӗр сӑмах чӗнмерӗм. «Эсир тӑмпай, хисепле ҫыннӑм!» — вӗчӗхтерсе вӗҫӗмсӗр янӑрарӗ хӑлхара.
Нет! я ничего этого не сделал, а, как подлый трусишка, проглотил обиду». «Вы невежа, милостивый государь!» — беспрестанно раздражающе звучало у меня в ушах.

XVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Этем ӑсӗ — мораллӗ ӗҫе-хӗле пуҫаракан ниме тӑман хевтесӗр вӑй ҫеҫ!
Жалкая, ничтожная пружина моральной деятельности — ум человека!

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика