Поиск

Шырав ĕçĕ:

Куҫ сăмах пирĕн базăра пур.

Куҫ (тĕпĕ: куҫ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл куҫхаршисене пӗрчӗ те амӑшне питӗнчен куҫ илмесӗр пӑхрӗ.
Она нахмурила брови и смотрела в лицо матери остановившимися глазами.

XIV // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Ӑна ман куҫ умӗнчех ҫапрӗҫ, тытӑҫса кайнӑ халӑх хушшинчен туртса кӑлартӑм ӑна…
Его ударили на моих глазах, я его и вытащил из свалки…

XIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Вилес пек хӑраса, амӑшӗ куҫ хӳрипе енчен енне пӑхкаласа пычӗ, ӑна кӗҫ-вӗҫ ӑҫтан та пулин кӗтесрен полицейскисем чупса тухассӑн, Иванӑн ҫыхнӑ пуҫне курса, ӑна ҫавӑнтах тытса ҫапса пӑрахассӑн туйӑнчӗ.
Замирая от страха, она исподлобья смотрела по сторонам, ей казалось, что вот откуда-нибудь из-за угла выбегут полицейские, увидят завязанную голову Ивана, схватят его и убьют.

XII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Юлташсем! — хыттӑн та янӑравлӑн пуҫларӗ хура куҫ харшиллӗ ҫын.
— Товарищи! — громко и звучно начал чернобровый.

Масар шӑтӑкӗ умне ҫӗлӗксӗр, вӑрӑм ҫӳҫлӗ, хура куҫ харшиллӗ, шуранка сӑнлӑ, ҫӳллӗ ҫамрӑк ҫын тухса тӑчӗ.
Над могилой встал высокий молодой человек без шапки, с длинными волосами, чернобровый, бледный.

Пупсӑр, чуна ыраттаракан юрӑсӑр, пӗр сасӑсӑр пытару, шухӑша кайнӑ сӑнсем, тӗксӗмленнӗ куҫ харшисем амӑшӗн чӗринче шиклентерекен туйӑм хускатрӗҫ, унӑн шухӑшӗ вара, вӑраххӑн ҫаврӑнса, хӑй курнисене салхуллӑ сӑмаха хурса пычӗ.
Эти молчаливые похороны без попов и щемящего душу пения, задумчивые лица, нахмуренные брови вызывали у матери жуткое чувство, а мысль ее, медленно кружась, одевала впечатления в грустные слова.

Саша куҫ харшине тӗксӗммӗн туртӑнтарчӗ, сӑнӗ яланхи пекех ҫирӗп те кӑшт хаяртараххӑн курӑнчӗ, сасси сӳрӗккӗн янӑрарӗ.
Брови Саши нахмурились, лицо приняло обычное суровое выражение, и голос звучал сухо.

XI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Саша, хӑйӗн хаваслӑхне пусарса, куҫ харшисене туртӑнтарчӗ, пӗр хушӑ чӗнмесӗр ларчӗ, унтан ҫирӗп шухӑшлӑ сасӑпа, анчах та савӑнӑҫлӑн кулса каласа хучӗ:
Саша нахмурила брови, сдерживая свое оживление, помолчала и серьезным голосом, но радостно улыбаясь, сбивчиво проговорила:

Халӗ те, ҫак ӗҫ ҫинчен шухӑшласа, куҫ харшине антарса, вӑл: — Эсир ӑна мӗнле тумлантарасшӑн? — тесе ыйтрӗ.
И теперь, озабоченно опустив брови, деловито спрашивала: — Как одеть его думаете вы?

IX // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Калаҫасса хӗрарӑм тикӗссӗн, ерипен калаҫрӗ, хусканӑвӗсем тикӗс пулчӗҫ, сӑн-пичӗ ун шуранкарах, хура куҫ харшисем сӑмса кӑкӗ патӗнче пӗр-пӗринпе кӑшт ҫеҫ пӗрлешмеҫҫӗ.
Говорила она ровно, негромко, движения у нее были плавны, лицо бледное, темные брови почти сходились над переносьем.

Пурнӑҫ вӗҫӗмсӗр сарӑлса пырать, куҫ умне кашни кунах тӗнчен ҫав тери пысӑк, халиччен пӗлмен, тӗлӗнмелле лайӑх енӗсем тухса тӑраҫҫӗ, ҫакӑ вара хӗрарӑмӑн вӑраннӑ выҫӑ чунне тӗнчери пуянлӑхсемпе, шутласа кӑларма ҫук илемсемпе тата ытларах та хытӑрах хавхалантарать.
Жизнь расширялась бесконечно, каждый день открывая глазам огромное, неведомое, чудесное, и все сильнее возбуждала проснувшуюся голодную душу женщины обилием своих богатств, неисчислимостью красот.

VII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Куҫ умне темӗн пысӑкӑш хуласем, чаплӑ ҫуртсем, машинӑсем, карапсем, палӑксем, ҫын вӑйӗпе тунӑ шутласа кӑларми пуянлӑх, ҫутҫанталӑкӑн ӑс-тӑна тӗлӗнтерсе яракан тӗрлӗрен япалисем тухса тӑраҫҫӗ.
Вставали огромные города, прекрасные здания, машины, корабли, монументы, неисчислимые богатства, созданные людьми, и поражающее ум разнообразие творчества природы.

Амӑшӗ чирлӗ ҫын каласа панӑ ирсӗр ӗҫ ҫинчен шухӑшларӗ, ку ӗҫ, хӑйӗн тӑмсайлӑхӗпе, намӑссӑрлӑхӗпе ҫиҫсе тӑрса, унӑн умӗнчи тахҫан илтсе манӑҫнӑ ҫавӑн пек ашкӑнчӑк ӗҫсене куҫ умне кӑларса тӑратрӗ.
Мысль матери остановилась на случае, и он своим тупым, нахальным блеском освещал перед нею ряд однородных выходок, когда-то известных ей и забытых ею.

VI // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Амӑшӗ куҫ харшине ҫӗклентерсе итлерӗ, унӑн сӑн-питӗнче савӑнӑҫлӑн тӗлӗннине палӑртакан ҫемҫе кулӑ вылярӗ.
Мать слушала, высоко подняв бровь, с улыбкой радостного удивления, застывшей на лице.

Амӑшӗ шикленсе куҫ харшине ҫӗклерӗ те Рыбина: — Ҫитӗ ӗнтӗ сана!.. — терӗ.
Мать пугливо подняла бровь и сказала ему: — А ты — полно!..

Софья, шуралса кайса, арҫынсем ҫинчен куҫ илмесӗр, нимӗн чӗнмесӗр ларчӗ.
Софья, побледнев, молчала, не отрывая глаз от мужиков.

V // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Кӑвакрах куҫ шурри ҫинче, вӑл нумайранпа ҫывӑрман пек, ҫинҫе кӑна хӗрлӗ йӗрсем палӑрса тухрӗҫ, сӑмси шӑнӑрлӑрах пулса темле хаяррӑн кукӑрӑлчӗ.
На синеватых белках глаз явились тонкие красные жилки, как будто он долго не спал, нос у него стал хрящеватее, хищно загнулся.

Софья куҫ айӗн пӑхса сӑнарӗ…
Софья исподлобья оглядывала мужиков…

Рыбин вӗсене пуринчен малтан асӑрхарӗ те, ал лаппине куҫ патне тытса, ним чӗнмесӗр кӗтсе ларчӗ.
Рыбин первый заметил их и, приложив ладонь к глазам, молча ждал.

Амӑшӗ пӳлӗм тӑрӑх уткаласа ҫӳрерӗ, чӳрече умне пырса ларчӗ, урамалла пӑхрӗ, унтан каллех тӑрса, куҫ харшине сиктеркелесе уткаларӗ, каялла ҫаврӑнса пӑхрӗ, шухӑшламасӑрах темскер шырарӗ.
Она ходила по комнате, садилась у окна, смотрела на улицу, снова ходила, подняв бровь, вздрагивая, оглядываясь, и, без мысли, искала чего-то.

I // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика